Рассказы - Алексей Толкачев

— Бля, мужики, Михалыч реально исчез! Рулил, рулил, и нет его! Растворился на моих глазах, бля буду! Среагировать не успел — врезались! Бля, чудо, на хуй! Мужики, посидите здесь, я пойду позвоню.

Рядом возвышалось здание Центральной библиотеки им. Ленина. Над крышей огоньками светилось поздравление: «С НОВЫМ 2004 ГОДОМ!» На стене висел огромный плакат с портретом Дзержинского и надписью:

Юноше, обдумывающему житье,

Решающему, сделать бы жизнь с кого,

Скажу не задумываясь — сделай ее

С товарища Дзержинского!

В.В. Маяковский

Старое здание со скульптурами под крышей подсвечивалось прожекторами. Крупными хлопьями падал снег. Было так тихо, как, казалось, просто не может быть в городе, тем более, в Москве, пусть даже и ночью. Не слышно ни звуков телевизора из окон, ни шума проезжающих машин. «Молчание времени», — пришла в голову Сергею глупая фраза.

— Абсолютная тишина, — произнес он вслух.

Мент шел вдоль стены библиотеки.

— Абсолютная водка, — ответил Виктор.

Сержант завернул за угол. И тогда друзья выскочили из машины и юркнули в ближайший переулок.

— Повезло нам, что мент нажрался! Водила поссать вышел куда-нибудь или за сигаретами. А этому почудилось, что он исчез.

— Угу. Только почему мы в киоск врезались?

— Да наш, небось, проснулся, глядь, водилы нет. Он сам за руль сел, не соображал еще ничего, поехал, врезался, в сознание пришел, и давай свой глюк рассказывать, что водила исчез!

— Он не за рулем сидел. С правого сиденья тянулся зажигание выключать.

— Да хер с ним! Повезло так уж повезло! А то куковать бы мне до утра в обезьяннике. У меня ведь паспорта нет.

— И подвезли они нас в нужную сторону. Половину пути проехали. Скоро до дому дойдем. Там у меня магазинчик круглосуточный прямо в доме. Только за деньгами в квартиру поднимемся. Мы, короче, поднимемся, и ты там оставайся, закусочку какую-нибудь доставай, там в холодильнике у меня. Порежь там чего-нибудь. А я за водкой… Я, вообще-то, другим переулком обычно отсюда хожу, но можно и тут… Е-мое, времени-то уже два часа ночи! Чего они нас целый час везли от Кропоткинской до Библиотеки? Бля, а здесь стена, оказывается! Давно тут не ходил, вроде был тут проход всегда. Давай вон в ту подворотню…

Странно, но заблудился Виктор в двух шагах от своего дома. Место перестал узнавать. А ведь не такой же и пьяный, вроде, уж последний градус из головы вышел с этими приключениями. Выбрались на какую-то широкую улицу. Снегопад — катастрофический! Все засыпано. На тротуаре снега — выше сапог.

Впереди появилась компания. Парни с девушками, две пары. Ребята, очевидно, тоже не кисло праздновали этой ночью. Девушки пели: «Иванко ты, Иванко! Рубашка-вышиванка!» Поравнявшись с компанией, Виктор спросил:

— Ребят, извините, не подскажете, что это за улица?

— И шо вам, москали, по ночам дома не сидится? — ответил один из парней.

— Смелые люди, однако! — заметил Серега, когда хлопчики и дивчинки остались позади. — Так себя в Москве вести! Попадись им не мы, два интеллигентнейших сеньора… О, смотри, название улицы! Сейчас узнаем, где мы.

И узнали. На табличке было написано: «Вулица Братiв Рогатинцiв». Направо шла «Архiвна вулица», слева была площадь под названием «Колiiвщини».

— Дела! Ты знал, что в центре Москвы есть украинский квартал?

— Что-то мы с ума, кажется, сходим уже с тобой, честно говоря!

— Ладно, пошли дальше, куда-нибудь выйдем.

Мимо проехал белый микроавтобус с красным крестом. На борту было написано: «Швидка медична допомога».

Снегопад прекратился, и к половине третьего снег как-то очень быстро растаял. Виктор и Сергей шли какими-то узкими улочками, покрытыми брусчаткой. Названия улиц не попадались. Друзья заблудились окончательно. Здания вокруг были очень старые, с преобладанием готики. Наконец встретился еще прохожий. Хиппи с гитарой. Подошел к приятелям, заговорил с акцентом:

— Гос-пода! У меня к вам мал-ленькая просьба. Я студент из Тартуу. Играю рок-н-ролл. Группа «Jknne». Я оп-поздал на поезд, нет ден-нег на билет. Вы дает-те мне на билет, я уезжаю. Вы приезжаете ко мне в Тартуу, живет-те сколько хотит-те!

— Братан, да у нас у самих ни рубля! Можем сигаретой угостить. Ты не знаешь, что это за улица?

— Я сам тоже оч-чень плох-хо знаю Вильнюс. Я здесь только второй раз. Идит-те прям-мо, увид-дите дом со стеной без ок-кон, на ней нарисов-ваны разноцветные котят-та. Там гостин-ница, вам помогут сориентир-роваться.

— А долго идти?

— Минут пятнадцать.

Никакой стены с нарисованными котятами впереди не оказалось, вместо нее приятелям встретился огромный щит с надписью: «Valkommen till Stockholm!»

На часах было без десяти три.

Это по-литовски? — спросил Виктор. — Или по-эстонски? Понять бы, что тут написано…

— Я, кажется, понял, — пробормотал Серега и сел прямо на асфальт.

Похолодало.

В каком-то узеньком переулочке Осло человек в костюме Санта-Клауса бесплатно угостил приятелей хот-догами. Это было как нельзя кстати. Потом он долго что-то говорил им по-норвежски, Виктор задумчиво жевал, Серега старался быть вежливым, и когда норвежец что-то спрашивал, утвердительно кивал головой и говорил: «Ес!» Прощаясь, «Санта-Клаус» вручил ему приглашение на выставку живописи гомосексуалистов.

Еще через полчаса они сидели и курили на небольшой площади перед Кельнским собором. Одинокий панк на скейте тренировался прыгать через урну. У него не получалось. В конце концов парню надоело. «Las das alles fom pferd ficken!» — крикнул он, проезжая мимо Сергея с Виктором.

За собором был железнодорожный вокзал. Дальше пошли по шпалам.

Около пяти утра друзья сидели в кафе на Елисейских полях. Веселые подвыпившие французы пригласили их за свой столик. Угощали устрицами и белым вином.

— Ваше здоровье! — говорил им Сергей, поднимая бокал.

Французы отвечали по-французски:

— Хаг ханука самеах!

Зашли в туалет. Виктор все больше погружался в тупую задумчивость. Сергей, напротив, впал в какое-то истерическое веселье.

— В общественном парижском туалете есть надписи на русском языке! — хохотал он. — Что напишем, Витек?

Он вытащил ключ от своей квартиры и нацарапал на стене: «Сережа и Витя. 10-й Б. Школа 852.»

— Хватит паясничать, — мрачно заявил Виктор. Забрал ключ и написал ниже: «РОССИЯ». Подумал и добавил: «ХУЙ»

— С первыми лучами солнца перед друзьями выросло здание Ленинской библиотеки. Над крышей огоньками светилось поздравление: «С НОВЫМ 2005 ГОДОМ!» На стене здания висел огромный плакат с какой-то страшной мордой и надписью: «Tom Waits in the Library» И что-то еще было не так… Из-под крыши исчезли скульптуры!

Старая дворничиха в оранжевой жилетке подметала тротуар.

— Скажите пожалуйста, это Москва? — обратился к ней Сергей.

Бабуля отреагировала адекватно:

— Пить надо меньше.

— А что стало с библиотекой?

— А что с ней стало?

— Ну… фигуры…

— Так их летом еще поснимали. Реставрируют. В аварийном состоянии они, рассыпаться начали.

— Летом?!

— В пятом году, говорили, обратно поставят.

— В каком пятом?

— В новом году, две тыщи пятом.

— А сейчас какой?

— А-а! Наркоманы! — поняла дворничиха. — С утра две тыщи четвертый был.

Витька вдруг заорал:

— Бля! Я понял! Это такая водка!

— Какая водка?!

Виктор бросился к киоску «Союзпечать». Рядом с ним стояла разбитая милицейская машина. Киоск же был цел и невредим. Но только пока до него не добрался Виктор. Подергал за дверь, постучал в витрину. Огляделся. Схватил урну, швырнул в киоск. Посыпалось стекло. Выбив самые крупные торчащие осколки, Виктор полез внутрь. Обернулся. Крикнул:

— На одном курсе доллара!..

И скрылся внутри. Послышался милицейский свисток. Вдоль здания библиотеки к ним бежал вчерашний мент.

— Шухер! — заорал Серега, понимая, что уже бесполезно. Витька, не повернув даже головы, лихорадочно рылся в каких-то газетах, журналах, что-то засовывал в карманы куртки, за пазуху, под ремень… Подбежавший мент буквально за шкирку вытащил его из киоска и профессиональным движением вырубил. Виктор мешком свалился на асфальт.

— Разбойное нападение на киоск, молодые люди? Бля, да вы мне еще машину разъебали!!

— Машину вчера вы сами! — закричал Сергей, инстинктивно закрываясь руками…

Проснулся он от холода. Почему-то, сажая в обезьянник, с него сняли куртку. Было уже светло. Сверху у потолка располагалось маленькое, классическое «тюремное» окошко с решеткой. Помещение было метра три на четыре. Основную площадь занимал «подиум», на котором, касаясь ногами пола, сидел Сергей. На полу вонял какой-то бомж. У стены под окошком спали два кавказца. Открылась дверь. «Белкин!» Сергей встал. Его провели по коридору в кабинет. Незнакомый милиционер с погонами лейтенанта поинтересовался адресом Сергея. Записал, позвонил куда-то, продиктовал. Посмотрел на Сергея.