Песня сирены - Гапарон Гарсаров

Фима, на этот раз весёлая и озорная, забегала вокруг Лавры, виляя хвостиком. Из-за воды башмачки отсырели, и пряжка на них слиплась, не поддаваясь напористым движениям хозяйки. Отодрав от ног мокрую обувь, девушка припала к зеркалу, изучая свой странный облик. Выглядела она, действительно, ужасно, больше напоминая покойницу, по которой проехалась машина: волосы клоками торчали в разные стороны, косметика расплылась по лицу, отчего оно казалось серым, даже зелёным, про платье и вовсе можно умолчать.

Не обращая внимания на крутящуюся болонку, Лавра прошла в гостевую ванную, где долго стояла под горячим душем. Всё вокруг казалось призрачным и холодным. Думать о последствиях она не могла. Голова наполнилась свинцом и уже плохо соображала. Не отягощая себя ничем, Лавра обмоталась белой простынёй и завалилась на скрипучую софу, засыпая чуть ли не на ходу. С этого момента она уже не обязана ни за кем следить в этом дрянном городе, а поезд может подождать пару часов.

– Герерберг? Герерберг… Герерберг! – шипел голос из темноты, прерываемой свистом ветра и шелестом листвы.

Лавра поёжилась, закутываясь в свою негреющую простыню. Меньше всего у неё осталось сил на разборки с Ведой и её бандитской шайкой, которые желали превратить выпускницу в речную нимфу.

– Герерберг?!! – снова выкрикнул голос, и к телу подплыл омерзительный холод, от которого девушка волей-неволей открыла глаза и растерянно уставилась на склонённую к лицу еловую ветку.

В следующую минуту она осознала, что лежит на чём-то неровном, ледяном и слишком твёрдом. Подобрав колышущуюся от ветра простыню, Лавра увидела какие-то буквы, чуть стёртые от времени, но ясно дающие понять, что в этом месте похоронен очень родной для неё человек. Дьявольский женский голос прокатился где-то наверху, повергая девушку в истинный страх. Под Лаврой находилась мраморная плита, на которой выгравировали знакомое имя – Герерберг Эдуард Тиргофович, с указанием периода его жизни.

Поначалу она не поверила, отодвинувшись на край каменного постамента и снова прочитав резную надпись. С букв от времени слетела бронза, но понять надпись вполне удалось. Это была могила, над которой возвышался готический крест с витиеватым узором в виде мраморных цветов. Мягкая влажная травка примыкала к надгробию, озарённая тусклым светом, который шёл откуда-то с левой стороны.

Лавра полностью пришла в себя, слезла с холодного камня и ошеломлённо осмотрелась. Вокруг возвышались надгробия и склепы. С ними соседствовали мрачные высокие деревья, которые тянули к земле кривые изогнутые ветви. Ещё раз посмотрев на отцовскую могилу, Гербер заподозрила, что эта местность ей смутно знакома. Пройдя по сырой траве к другому кресту, она прочитала другую известную фамилию – Лебедев. Далее тоже шли сплошь громкие имена, среди которых особо знаменита была Галина Старовойтова. Лавра оцепенела от ужаса, понимая, что находится в некрополе Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, и вздрогнула от очередного пугающего шелеста листвы.

Может, всё это сон, всё тот же кошмар, в котором орудует жестокая Аида? Её злорадный смех вновь прокатился по верхушкам страшных деревьев, упирающихся в самое небо, затянутое облаками. И девушка не стерпела, бросилась вперёд по аллее, придерживая полы развевающейся простыни.

Могилы окружали со всех сторон, сводя с ума. Лавра то и дело натыкалась на них. Исступлённый смех не переставал издеваться над ней и казался уже где-то совсем близко, отчего Гербер прибавила скорость и, не заметив, налетела на очередную металлическую ограду. Мрачную обстановку сотряс скрежет слетевших с петель конструкций. Поменяв направление, Лавра кинулась к слабому лучику света и опять напоролась на забор. В такой ситуации невозможно было не впасть в панику.

– Герерберг!!! – прокричала злая русалка, когда Лавра метнулась к кустам. – Все дорожки ведут в ад, Герерберг!!!

Девушка остановилась от боли, пронзившей живот, и в ту же минуту сквозь белую ткань проступила тёмная полоса крови. Ну вот, в самый неподходящий момент! Это ещё сильнее разозлило её, и она, зажав раненное место рукой, выбралась к какой-то стене.

Хохот продолжался. Аида находилась где-то рядом, выжидая удобный момент, чтобы внезапно напасть. Из-за этого Лавра напрягла все чувства, двигаясь вдоль каменного сооружения, которое вело куда-то вниз. Странно, но по ощущениям совсем не похоже, что всё это разворачивается во сне. И холод, и сырость, и ветер, и боль – всё было, как в настоящем, реальном мире.

– Сегодня мы завершим наши планы, да, Лавра? – спросила Гаагова, и эхо её демонического голоса разлетелось по всему некрополю. – Кто разбудит тебя, кто вытащит из моего капкана?

– Замолчи! – потребовала выпускница, зная, что её прекрасно слышат.

Она вытащила из ближайшей старой могилки прут, выпавший из ограды, и нацелила его туда, откуда, как ей казалось, исходил голос противницы.

– Тебя уже ничто не спасёт, – распевала Веда, точно глумясь над сокурсницей. – А с нами все душевные травмы пройдут, Лавра. Ты же знаешь, ты веришь в это и даже хочешь отдаться во власть морского владыки.

– Много болтаешь, – огрызнулась Гербер и, хорошенько размахнувшись, ударила своим нешуточным оружием по шевельнувшимся кустам.

Деревца треснули и осыпались, но за ними никого не оказалось, кроме черноты и влажного ветра. Немного сняв напряжение, Лавра на мгновение расслабилась. Она хотела подтянуть прут обратно к себе, однако тот за что-то зацепился, перекрутился, выскользнул из дрожащих ладоней и ударил свободным концом аккурат в область шрама. Дыхание тут же перехватило, тело словно парализовало, и, не удержав равновесия, брюнетка рухнула на надгробный камень. Тот не выдержал нагрузки и, треснув, прогнулся.

– Ага! – резко зажали её голову холодные руки негодяйки.

Перед глазами возникло знакомое мертвенное лицо и оскаленные острые зубы.

– Нет!!! – закричала Лавра, отмахиваясь от неё и пытаясь подняться, но боль в животе была сильнее.

– Да, – кивнула Веда.

Гербер вдруг подняли несколько рук и бережно понесли куда-то в сторону, в глубину кладбища. Вернее даже не понесли, а потащили.

– Что вам нужно? – кричала беспомощная девушка. – Я не хочу с вами, отпустите! Я уеду из Петербурга, я сюда больше никогда не вернусь, только оставьте меня в покое!..

Однако русалки лишь злобно захихикали, продолжая своё дело. И вот уже в ушах возникло весёлое журчание ручья, а потом и всплеск воды, в которую её собрались окунуть.

– Если всё пройдёт нормально, повелитель будет ждать нас у устья Охты, чтобы познакомить тебя со своими владениями, – пояснила одна из девиц, и Лавра узнала в ней ученицу Селивёрстова – Виру.

Разглядеть лицо её напарницы было трудно, но очень вероятно, что это Велина. Как же Лавра сразу не обратила внимания, что у них такие же диковинные имена. Такими именами называли русалок – Валенса, Валсея, Веда…

– Больно не будет, – пообещала Аида, поглаживая противницу по мокрой голове. – Мы утопим тебя быстро, без надежд на спасение. Так намного лучше, так лёгкие сразу наполнятся речной водой, и ты возродишься.

– Я не хочу умирать! – застонала Гербер и после нескольких бесполезных движений поморщилась от новой боли в животе.

– Жизнь – это и есть смерть, – философски подметила Велина, погружая непослушные ноги Лавры в чёрную реку Монастырку. – Скоро ты поймёшь, что прежнее твоё существование было ничем по сравнению с будущим миром. Мы обучим тебя всему, что успели постичь за годы собственного перерождения. Мы откроем таинства ундин и выдадим тебя замуж за нашего несравненного Ахелоя…

На мгновенье Лавра уже смирилась с неминуемой смертью, осознавая, что и в самом деле ничем не сумеет себе помочь. Но, когда Аида резко отпустила её плечи и она захлебнулась пахучей холодной водой, мысли о самообороне стремительно вернулись. Первое, что ей удалось, это ухватиться за жёсткие волосы Веды, благодаря чему та погрузилась в реку вместе с жертвой. Будучи под водой, шрам саднил не так сильно, что позволило со всей силы пнуть Виру. Гаагова оцарапала её пальцы, надеясь, что Гербер ослабит хватку, но если тонуть, то на пару с собственной убийцей, хотя вряд ли для русалки это представляло опасность.

Вынырнув на поверхность, они принялись драться. Велина топила её за лодыжки, помогая Веде, однако в следующий момент она вскричала от очередного пинка и отступила. Где-то в сторонке постанывала и её сестра.

– Сдохнешь, сдохнешь, сдохнешь! – вопила Аида и снова надавила на плечи Лавры, толкая её ко дну.

Правда, на этот раз её хватка не продлилась и пяти секунд. Что-то заставило негодяйку отпустить пленницу и уйти к берегу с негодующим визгом. Вира удивлённо уставилась на неё. Велина, недолго думая, подтянула к себе барахтающуюся Лавру и хотела оттащить её к середине, где глубина намного больше, когда тяжёлый камень ударился об её белый лоб и вызвал брызги тёмной крови.