Подлинная «судьба резидента». Долгий путь на Родину - Олег Туманов

«Так и догадалась. Поляк или югослав. У нас много югославов работает, особенно во время летнего сезона. Как же зовут вашего знакомого, с которым вы хотите встретиться? Я почти всех тут знаю».

Вот так легко все может случиться. Слово за слово, и я уже почти попал в ловушку. Я глупо пошел на разговор. В маленьком городке, где каждый знает каждого, опасно называть выдуманные имена. Но как мне было сейчас поступить? На улицу мне сейчас нельзя было идти, потому что там было холодно, лил дождь и дул сильный ветер. Вдоль и поперек никого не видать. Естественно, меня уже давно ждут и на месте встречи. Волнуются, в то время как я все больше запутываюсь в опасном разговоре.

«Мой знакомый недавно здесь работает. Он тоже поляк и приехал на сезонные заработки».

«Не может быть, — сомневаясь, ответила она. — Рестораны закрыты уже неделю. Без туристов ничего не происходит. Ничего у вас не получится».

«Проделав такой длинный путь, я все же постараюсь его найти. Если все окажется попусту, вечером вернусь домой».

…Видимо, у меня был ангел-хранитель. Когда я выглянул из окна, у вокзала остановилась синяя «volvo» с венскими номерными знаками. Из машины вышел хорошо знакомый мне водитель венской резидентуры. Он прошел прямо в буфет, у стойки купил бутылку сливовицы. Естественно, он старательно меня не замечал, но безусловно приехал за мной.

«Извините, могли бы вы подвезти меня до берега Дуная? — обратился я к нему. — Автобусы не ездят, а на улице дождь. Я вам хорошо заплачу».

«Двести шиллингов», — невозмутимо потребовал водитель «volvo».

Я сделал вид, что это слишком дорого, но у меня нет выбора.

«Это мне не по пути, — оправдывался водитель за свою возмутительную цену. — К тому же плохая погода».

«Так я согласен, — торопил я, сунув ему в руки деньги. — Поехали».

И мы тут же отправились в сторону Дуная, забрав по пути замерзшего и промокшего связного. Нам стало понятно, что было не только неудобно, но и опасно проводить здесь встречу. Поэтому мы добрались до Линца, где за вкусным обедом в «Винервальде» я передал всю информацию. Кстати, водитель не вернул мне двести шиллингов. Денег мне было не жаль, так как он прекрасно сыграл роль случайного шофера в этой беде, выпутав меня из совершенно запутанной ситуации.

По правде говоря, я бы добавил ему еще сотню-другую шиллингов. Водитель мне нравился, и я всегда с удовольствием с ним работал. Но в присутствии еще мало знакомого мне связного делать этого было нельзя. Я знал о зависти ко мне соотечественников из-за валютных заработков и как там скрывают друг от друга побочные доходы. В любой советской колонии за рубежом были партийные комитеты, для которых такие поводы были только предлогом, чтобы устроить расправу над коммунистами за нарушение «морального кодекса». Так как все сотрудники за границей были членами партии, они в одинаковой мере боялись как партийные комитеты, так и офицеров госбезопасности.

Симпатичному водителю предстояло еще вернуться в Вену со связным и в резидентуре написать подробный отчет о встрече, стараясь не упоминать о возникших проблемах, связанных с ней. Иначе можно было опасаться, что подключат расследование и будут искать «виноватого», в результате найдя инициатора, то есть водителя, и накажут его. Не зря в России давно распространено выражение «Инициатива наказуема».

Кстати, с этом связным я больше нигде не встречался на своем пути. Он принадлежал к особым курьерам, которые появлялись только один раз. Обычно работа шла два года с постоянным партнером и до первого оперативного контакта, знакомство с ним (например, в Карлсхорсте) чаще всего происходило для того, чтобы обменяться минимальной информацией, познакомиться и сблизиться по-человечески, непринужденно поговорить во время прогулки… Последнее решение о сотрудничестве принимает агент. Он может отменить связного. Тогда вопрос о его оперативной работе под легендой за рубежом стоит под вопросом.

В моей практике были такие случаи.

Однажды мне представили будущего связника. Он был старше меня, любезен и умен, так что сначала я был о нем хорошего мнения. Мы познакомились на рабочей квартире в Карлсхорсте. Зоя с привычным для нее гостеприимством накрыла стол и затем оставила нас вдвоем. Приняв на грудь немного спиртного, собеседник вдруг стал более разговорчив. Из его рассказов я понял, что он пришел в разведку по рекомендации партии, что означало, что в прошлом он был провинциальным партийным сотрудником среднего звена, зарекомендовал себя в этом звании и в знак отличия был послан в высшую школу КГБ. После окончания школы его тут же произвели в майоры и отправили на работу за рубеж.

По моей легенде я был убежавшим матросом Тумановым, который сотрудничал с разведкой только для того, чтобы «искупить долг перед родиной». Из-за его политических убеждений я не мог «вывести его на чистую воду». Поэтому начинающий Джеймс Бонд снисходительно начал преподавать мне урок: «Тебе нужно на самом деле много потрудиться, тогда наша социалистическая родина, возможно, вернет тебя домой». Он погрузился в красноречивое описание «великих достижений и завоеваний строительства коммунизма», в которых он принимал личное участие и в которых в будущем тоже, возможно, смогу поучаствовать я. Я подлил ему водки и слушал, кивая. Когда позже вечером к нам присоединился Сергей, я отвел в сторону своего старого друга и без всяких церемоний попросил в будущем держать этого типа подальше от меня. Сергей в недоумении спросил меня, в чем же дело. Я пригласил его к нам за стол. Скоро он уже понял меня.

С гостями из Москвы происходили разные курьезы. Один из них произошел во время Олимпийских игр 1972 года.

Летом этого года мне позвонил один знакомый — ранее советский кинорежиссер, который теперь работал на «Радио Свобода» в Лондоне. Когда я бывал в Лондоне, я почти всегда останавливался у него дома и наоборот, когда он бывал в Мюнхене, он жил у меня. Поэтому у меня не вызвало удивления, когда мой знакомый захотел побывать на Олимпиаде и пожить у меня. По приезде он сообщил, что обязательно хочет повидать своего друга юности, который приехал в Мюнхен с туристической группой. Я принял это к сведению, не придав его словам особого значения. В конце концов это было его личным делом и никак меня не касалось. К тому же я в то время был очень занят.

Но однажды вернувшись домой, к своему большому удивлению я обнаружил, что мой знакомый пригласил своего друга ко мне домой. Это было невероятно. Как мог сознательный гражданин Советского Союза согласиться на гостеприимство сотрудника «Радио Свобода» в Мюнхене? Если КГБ об этом узнает, ему не поздоровится. Его вызовут на допрос, его карьера полетит к чертям и ему грозит увольнение. Он навсегда забудет поездки за границу, жена от него уйдет, а его дети станут в школе изгоями.