Миры Харлана Эллисона. Том 2. На пути к забвению - Харлан Эллисон

Она попросила сто баксов.

К сожалению, как раз в этот момент у меня не было сотни наликом, только кредитные карточки. Я предложил оплатить авиабилет до Сан-Франциско, но Валери отказалась-мол, ничего, как-нибудь выкручусь. И пошла укладывать самые необходимые вещи в спортивную сумку. «Чемодан оставлю, сообщила она мне. — Я ведь завтра же и прилечу».

Подкинуть ее в аэропорт вызвался Джим Сазерленд — у меня подходил срок сдачи сценария, и я не мог отлипнуть от машинки. И Валери уехала, расцеловав меня на прощанье, многообещающе заглянув в мои наивные очи и сказав: «О белый рыцарь, как славно, что я тебя наконец нашла, у меня так тепло внутри, аж хлюпает…»

А потом из аэропорта приехал Джим, юный и невинный студент колледжа, нищий как церковная крыса, и отрапортовал, что она попросила у него сотню баксов. И он дал — под обещание вернуть завтра.

Хищный червячок вонзил зубы в мою доверчивость…

Валери, Золотая Девушка, Маленькое Чудо Света, прекрасной бабочкой снова впорхнувшая в мою жизнь, улетела в Сан-Франциско… с сотней долларов Джима. Но ведь она уверяла, что и без сотни как-нибудь выкрутится… Если все-таки ей позарез нужны деньги, почему она опять не попросила у меня, а сразу обратилась к мальчишке, с которым всего день как знакома? И как, черт возьми, Джим ухитрился столько ей отстегнуть, не вылезая из колымаги?

— По пути к аэропорту, — сказал он, — мы тормознули у моего банка.

Я насторожился.

— Слушай, парень, я ее знаю несколько лет, и, ей-Богу, она даже в течке не самая аккуратная из моих знакомых баб. Я в том смысле, что она девочка высший класс и все такое, но, сказать по правде, мне невдомек, где она шастала последние годы.

На Джимовой физиономии проступила тревога. Кроме одолженной сотни, за душой у него не было почти ни шиша. Эти бешеные деньги он заработал, помогая мне вести шестинедельные курсы писательского мастерства, — их субсидировали Колледж Непорочного Сердца и Эд Брайант. Джим вкалывал как вол, чуть задницу до костей не стер.

— Она сказала, что в Сан-Франциско перезаймет у друга.

— Зря ты ей дал. Сначала надо было мне позвонить.

— Но ведь я думал, она твоя девушка… Она же у тебя теперь живет. И вообще, она не дала позвонить, сказала, что на самолет опоздает…

— Не надо было этого делать.

Я себя чувствовал виноватым. Джим — святая простота, но я-то… Внезапно мне стало совсем неуютно, живо припомнилась басня про Деревенскую Мышь и Городскую Крысу.

Валери славилась привычкой внезапно исчезать. Неужели и на этот раз? А как же ласковые взоры, торжественные признания в любви? Нет, это немыслимо… Совершенно исключено… А вдруг все-таки?..

— Слушай, что бы ни случилось, сотню ты не потеряешь, пообещал я Джиму.

Мы настроились подождать до завтра. До возвращения Валери.

За два дня нас так разобрало беспокойство, что я не вытерпел и позвонил ее матери. Услышанное мною не во всех мелочах совпадало с историей, которую поведала Валери. Оказывается, мать ровным счетом ничего не знала о дочкином намерении пожить у меня. Ей Валери сказала, что работает в Лос-Анджелесе, мне — что поищет работу, когда вернется из Сан-Франциско. Червячок сомнения зарылся еще глубже.

Позвонив в квартиру, которую Валери якобы снимала в Сан-Франциско, я обнаружил крупную нестыковку. Ни Валери, ни ее подружки, ни хахаля. Вообще ни звука. Может, бывший дружок ее прикончил? Или она все-таки купила «вольво» и кувыркнулась на нем под откос?

Студенты, изучающие низшие формы жизни, заметят, что даже планарию, то бишь ресничному червю, свойственно извлекать уроки из неприятных ситуаций. Уже тогда мне не были в диковинку порочные связи с женщинами сомнительного поведения (очень немногочисленные, поверьте). Но гомо сапиенс, срамясь перед ничтожными ресничными червями и даже жалкими парамециями, снова и снова повторяет свои ошибки. Чем очень легко объяснить поступки Никсона. И чем очень легко объяснить мою непроходимую тупость в этой истории с Валери. Понадобилось растянуть клубок заговора буквально в прямую нитку, чтобы в мои рыхлые мозги проник свет.

Тринадцатого мая мне предстояло вместе с Рэем Брэдбери выступить на фестивале «Артазия Артс» в Вентуре. И вот наступила эта суббота, следующая после расставания с Валери. Мы с Рэем договорились ехать в Вентуру вместе, и хоть я в некотором роде реалист, то есть не считаю автомобиль эталоном красоты и чувственности, а потому даже свой «Камаро» шестьдесят седьмого года с цифрой 148 000 на счетчике миль ни разу не подвергал водным процедурам, почему-то мне взбрело на ум, что такого корифея и волшебника, как Рэй Брэдбери, негоже везти к поклонникам на говновозе. И я попросил Джима взять мой бумажник с кредитными карточками и сгонять на тачке туда, где ее слегка умоют. Меня по-прежнему держала у пишущей машинки якорная цепь, иначе бы я съездил сам.

Джим наведался в автомойку, пригнал машину назад и положил бумажник туда, где он чаще всего обретался, то есть в стенную нишу. За всю ту неделю бумажник ни разу не отлучался из моих владений, если не считать этой поездки.

На следующий день, в субботу, пришел Рэй, и мы двинули в Вентуру. Там, как полагается, расписались в книге почетных гостей и пошли перекусить. В ресторане я открыл бумажник (в первый раз за неделю) и вдруг заметил, что за некоторыми целлулоидными окошками, где обычно лежали кредитные карточки, подозрительно пусто.

Выдержав приступ ужаса, я заставил себя сосредоточиться, поискал под столом, прогулялся до машины, сунул нос в «бардачок», где всегда возил бумажник, заглянул под сиденья… и сразу позвонил Джиму в Лос-Анджелес, чтобы сообщить приятную новость: меня обчистили.

Поскольку за всю неделю бумажник покинул дом одинединственный раз, напрашивался закономерный вывод: карточкам приделали ноги на автомойке. Видите, сколько времени понадобилось планарию Эллисону, чтобы почуять аромат собственной подгорающей задницы?

Я позвонил в «Безопасность Кредитных Карточек» (заведение, где интересуются украденными и потерянными кредитками) и сообщил номера своих пропаж (для таких вещей у меня специальная записная книжка). Я попросил немедленно разослать куда надо телеграммы и снять меня с крючка. Есть закон, согласно которому по одной карточке нельзя залезть в долг больше чем на пятьдесят баксов, но ведь украли целых пять: «Картбланш», «БанкАмерикард», «Америкэн Экспресс», «Стандард Шеврон Ойл» и «Херц» — в аккурат на двести пятьдесят долларов. Благодаря «Безопасности» срок их действия основательно сократился.

Рассудив а-ля Ниро Вульф, что вор — тот самый паршивец, который выметал из машины мусор, я позвонил в Отдел уголовного розыска Западного управления полиции Лос-Анджелеса, в чьем ведении находилось предполагаемое место преступления, и натравил легавых на след злоумышленника. Затем позвонил владельцам автомойки и попытался добиться, чтобы они связались со следователем, ведущим мое дело. Я им посоветовал проверить ребят, которые в ту пятницу работали в машинах, и особо приглядеться к тем, кто не слишком горит на работе.