Один континент (СИ) - Мейз Евгения

пошарить в какой-нибудь из квартир?

Алекс кивнула. Предложением выходило спонтанным и уж никак не запланированным. Она его

сегодня целый день водит по известному ей одной туристическому маршруту. Вот и до быка

дошли на Уолл-стрит, пришлось вспомнить в честь чего соорудили этот памятник. Дошла до

Уолл-стрит! У нее три дни не получалось добраться до этой части Манхэттена.

- Согласна? Алекс, надо найти что-нибудь из лекарств.

- Хорошо, - Алекс вздохнула с показным сожалением и даже недовольно поджала губы, - кто бы

знал что с дальними родственниками так тяжело!

- Пойдем, - Раф улыбнулся про себя ее весело сверкающим глазам, оценив шутку и ее

состояние. - Завтра ты покажешь мне статую свободы.

- Завтра я буду лежать и проклинать тебя на чем свет стоит.

Они обшарили одну из квартир, взобрались на четвертый этаж по пожарной лестнице. Если быть

честной, то это Раф забрался, демонстрируя чудеса ловкости и прыгучести. Он бил битой по

стеклам, сдергивал с окон жалюзи и занавески, вышвыривая их на улицу. Слышалось шипенье,

удары, где-то очень даже звонкие, вскрики существ. Так Алекс обжилась несколькими

таблетками шипучего аспирина, целой упаковкой (не распечатанной) порошков для желудка и

странных черных таблеток с хлипкой бумажной упаковкой. Как объяснил ей Раф они тоже

предназначались для желудка и действовали по типу абсорбента.

- Алекс, не заставляй меня объяснять это тебе .

Раф замялся, но при этом ему было смешно. Смешно от внезапно напавшего на него

косноязычия. Что он ее бережет? Так бы и сказал, что таблетки нужны при проблемах со

стулом.

- Ты ведь потом меня возненавидишь.

Алекс которая уже поняла принцип действия лекарства, продолжала делать серьезное лицо. Не

часто ей приходится наблюдать за смущенными мужчинами.

- Я тебя уже ненавижу, - сообщила она ему очень просто, - заставил чувствовать себя

непроходимой тупицей.

- Ты ведь издеваешься надо мной?

Девушка выглядела очень серьезной, но вот потрясающие глаза предательски выдавали ее

состояние.

- Нет. Ну, если только самую малость.

Они почти подошли к дому и ей теперь было нечего опасаться. Алекс наконец расслабилась.

- Все еще не понимаю в каких случаях они могут помочь мне! Объясни пожалуйста,

поподробнее! Они точно для желудка, а не для потенции?

Женщина откинула капюшон, выпустив на свободу почти высохшие волосы и, взглянув на него,

бросив еще один взгляд, все-таки не выдержала, рассмеялась. Смех получился звонким,

заливистым разносящимся на многие кварталы вокруг и притягательным. Раф и сам пропустил

тот момент, как сделал шаг ей навстречу.

- Алекс! Черти тебя дери!

 Глава 19

Алекс еще продолжала смеяться, отскакивая в ответ на его возмущенное восклицание.

- Я видела такие в рекламе, они обещали что-то вообще невероятное!

Она качала головой, что означало “нет, ты меня не поймаешь”.

- Что-то с дубом или с камнем, или с сантехникой. Точно! Со стояком!

Раф размышлял всего лишь секунду, глядя на хохочущую девушку. Он не стал ее ловить, просто

медленно шел к ней, зная, что она никуда не денется. Ей придется рано или поздно вернуться

домой, а тут он. Алекс продолжала пятиться, не в силах остановиться, перестать смеяться.

- Ты для кого его посоветовал взять? О, Боже! Я не могу!

Она наконец уперлась в дно пустого фургона с мороженым, наклоняясь вперед, от появившейся

в боку колики. Она выставила вперед руку, пытаясь  отгородиться от приближающегося к ней

мужчины, но он взял ее за руку и притянул к себе.

- Перестань издеваться надо мной и над всеми мужчинами вместе взятыми!

Девушка уперлась лбом ему в грудь, обдавая запахом фруктового шампуня, что кстати говоря

несколько мешал, раздражал обоняние, мешая вдохнуть истинный, однажды прочувствованный

аромат женщины.

- Но это было так мило!

Мило? Мужчины не бывают милыми, если они не дети конечно. Вампиры не бывают милашками. Они

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

или притягательные, или жуткие, но никак не милые.

- Как ты пытался объяснить все это мне! - она подавилась смешком, понимая что еще немножко

и вновь начнется.

Это все нервы. Нельзя столько дней быть в напряжении и не выдать чего-нибудь такого. В ее

случае это смех. Сегодня будет  именно так. Она подняла голову, на этот раз не пытаясь

освободиться из его рук. Раф смотрел на нее сверху-вниз, не переставая держать за руку, а

другой рукой обнимать.

- Осторожнее, Алекс, - проговорил он тихо.

Его взгляд был очень серьезене, на секунду в уголках его голубых глаз выделились морщинки

улыбки, но тут же исчезли, сделав глаза вполне себе обычными.

- Твои насмешки не доведут до добра. Я решу что ты заигрываешь со мной.

Ему хотелось попросить ее улыбнуться еще раз, разбавить тишину улицы с завывающим вокруг

ветром, шумящим мусором и оторванным указательным знаком звонки смехом. На какой-то миг

ему показалось, что нет ничего плохого вокруг, нет тяжелого ощущения на сердце от

неисполненной клятвы.

- Вот так сразу?

Раф кивнул, наблюдая за ее подрагивающими уголками губ. Где он мог видеть ее? Почему эта

улыбка вновь кажется ему такой знакомой?

- Да.

Девушка поджала губы, тут же облизнув их, отчего они приобрели малиновый цвет и весьма

соблазнительно заблестели. Раф усмехнулся про себя: девушка не просто заигрывает с ним, а

притягивает. Может быть все это продумано, чертовски сложно, есть в этом некий расчет, но

как же черт возьми это классно выглядит!

- Пусть так.

Она выскользнула из его рук. Освободилась так легко и ловко, словно только и делала в

прошлой жизни, что освобождалась от нежелательных для нее объятий.

- Так ты не забудешь и обязательно покажешь мне как сделать тут электрическую штуковину.

Алекс подошла к стене, крепко ухватившись за трос, подтягиваясь по нему наверх. Раф

наблюдал за женщиной, что в открытую призналась, что без зазрения совести пользуется своим

женским обаянием. Эта в отличие от Карен его не взбесила. Она не пользовалась его жизнью и

не заставляла делать того, что он не хотел.

“Клянись, что никогда не убьешь меня! Клянись! И я помогу тебе! Клянись, что сделаешь все,

что я ни пожелаю!”

Монстры бросались на него, вырвали куски плоти. Затрещали пальцы руки, кисть, потом

локоть. Монстры не “отчаивались” не смотрели что жертва крпче обычных, продолжали жрать

его. На месте трех откинутых приходило еще пятеро, а потом он стал “захлебываться” в этой

толпе.

“Клянусь я не убью тебя!”

Первое он выкрикнул и не почувствовал ничего! Только стало легче. Море монстров как будто

бы схлынуло. Это вампирчики Карен принялись отшвыривать от него тварей. Рафа забрызгало

собственной кровью, тело не успевало нарастить новые куски плоти.  На ее последнее

требование он едва ли не показал ей фак, но делать было нечего.

“Будешь служить мне год и сделаешь все, что я ни пожелаю!”

Он повторил. Год - это не вечность. Он тогда не задумывался каково это быть рабом, но

узнал достаточно быстро, буквально на следующий же день.

Слова “секс и рабство” сперва могли показаться вполне себе безобидными, никак друг с

другом не связанными, при условии что ты воспитан в духе определенного времени, даже

несколько забавными, но это до поры до времени.

“Карен, я не обещал спать с тобой.”

Девушка поиграла платиновым локоном, намотав его себе на палец. Увлеченность волосами не

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

продлилась долго, он вновь попал в плен холодных светлых глаз, которые не выпускали его из

своего поля зрения.