Горны Империи - Олег Верещагин

Дом спал. И это было хорошо. Уткнувшись лицом в руки, скрещенные на кухонном косяке, Денис поплакал, и стало чуть легче. Но в спальню он не вернулся, а прошёл в отцовский кабинет. Ему вдруг захотелось посмотреть, что там ещё пришло, а часть почты так и лежала на отцовском столе.

Странное желание оказалось вознаграждено тут же и самым неожиданным образом. Наверное, отец не стал будить Дениса, чтобы утром сделать сюрприз - кто же знал, что всё так сложится. Но так или иначе - около стола стояли две большие коробки, надписанные "Денису Третьякову". Мальчишка присел на корточки и вдруг понял, что это такое.

- Уже?! - выдохнул он. Ведь он только-только отослал свои письма! Ну никак не могли успеть дойти даже туда! Ребята, девчонки... догадались сами, сами!!! Пальцами разодрал упаковочную ленту и счастливо улыбнулся. Коробки были набиты брошюрами и катушками лент. Сверху в одно лежало толстое письмо - посмотрев на последнюю страничку, Денис увидел десятки подписей - и тут же - ещё одно, намного меньше, написанное отлично знакомым косым почерком Войко. Денис, продолжая улыбаться, погладил письмо кончиками пальцев, смущённо поморщился... и вздрогнул. Ему совершенно отчётливо показалось, что Войко стоит рядом и любопытно заглядывает в коробки: "Эй, это что?"

Денис даже оглянулся. Конечно, никого рядом не было. Но... но горечь, стиснувшая сердце, вдруг растаяла. А потом из письма словно сама собой выскользнула фотография.

Войко стоял возле памятника.

Денис долго смотрел, сидя на корточках, на прямоугольник фотки. Потом сказал:

- Значит - он успел. Ну вот и хорошо.

Вздохнул, осторожно положил фотку на письмо. Хотел было сгрести коробки и идти наверх, но вместо этого достал одну из лент. Прочитал на обложке:

ПРАЗДНИК ВОИНОВ / ПИОНЕРИЯ НА МАРШЕ

- и подошёл к проектору...

...Когда строй развернулся во весь экран, Денис замер, охваченный странной восторженной дрожью. Он не узнавал лиц в этой стене, хотя там, конечно, были их ребята - лица стали одинаковыми под синими беретами, и ветер рвал галстуки. Синхронно взлетели руки барабанщиков в переднем ряду, и золотыми жерлами невиданных пушек поднялись между их плеч фанфары, на которых метнулись имперские полотнища.

- Ххххх... - выдохнул Денис, сжимая подлокотники кресла.

- Ра-та-та-та-там! - грохнули барабаны в такт единому шагу мальчишеских ног.

- Та-таааа! - подхватили фанфары. И - звонкий голос какого-то мальчишки:

- Трубачи,трубачи,Не хмелейтеот славы!Не спешите треножитьУсталых коней!Вам не будет привала,развеселья,забавы -Вам скакать до сегодняшнихИ до завтрашних дней!..

...Не сразу Денис понял, что рядом с креслом стоит Олег. А когда понял - посмотрел на него почти враждебно... и ничего не сказал. Странное было у Олега лицо. Чуточку жадное, чуточку печальное, чуточку завистливое... а в общем - такое, будто он увидел наяву что-то давно забытое, что считал сном. И тогда Денис молча отвернулся к экрану, с которого открыто и бесстрашно рвалось:

- Ваши трубыне хрипнутИ не старятсятрубы!В медном горле у нихУмирает тоска!Ваши песни встают,вдохновенныи грубы,Как в атаку солдатыВстают для броска!..

...Кончилась плёнка.

Стрекотал проектор.

Олег сел рядом, свесив между колен сцепленные руки, и Денис подвинулся. Мальчишка тихо, рвано дышал. Потом сказал тоскливо:

- Какие вы-и-и...

- Обычные, - грубо буркнул Денис. - Две руки, две ноги, голова без мозгов. А что?

- Помоги нам, - вдруг сказал Олег, поднимая голову. Схватил Дениса за запястья горячими сухими пальцами - как браслеты одел. - Помоги нам, имперец. Ты же можешь. Ты не такой, как мы. Спаси нас. Мы хотим жить, но не знаем - как...

Денису отчётливо вспомнился рассказ деда - один из жутких и правдивых рассказов. Как он - и было ему не намного больше лет, чем Денису - был с отрядом в разорённой деревушке беженцев. И умирающий старик, держа за руку мальчишку из другого мира, шептал: "Спаси... спаси нас, имперец..."

И он решился. Вот именно сейчас - и окончательно.

- А ты поможешь мне? - спросил он.

Олег встал. Вытянулся в струнку. И без наигрыша, просто сказал:

- Приказывай, командир.

Рано утром посёлок потрясло невиданное надругательство над устоями власти.

Приехавший на службу - как он важно именовал щестичасовое сидение в роскошном кондиционированном кабинете - Иван Павлович Безгин выходил из служебной машины. Автомобиль как всегда остановился точно напротив входа в Думу. Безгину оставалось сделать пару шагов. Он брезгливо наступил в лужу, проворчав, что надо приказать их немедленно размести, ну и что, что ливень... и с сочным плеском скрылся с глаз обалдевшей охраны по пояс.

Картину запомнили все, кто к этому времени находился вокруг - в том числе и шедшие со смены группы рабочих.

Дождь прекратился, и Безгин торчал между ногами окаменевших охранников, как некий постапокалиптический памятник-бюст Деятелю.

Потом раздался тонкий вой и вопль:

- Да вынимайте же меня-а-а-а!!!

...Кто, как и когда разобрал покрытие и выкопал перед входом в здание полутораметровую яму, которую тут же радостно долил дождь, куда дели землю - так и осталось неизвестным.

ГЛАВА 21 .

О ПОЛЬЗЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАЧАЛ .

Войдя утром в комнату мальчишек, Валерия Вадимовна обнаружила интересную картину.

Её сын сидел на полу лоб в лоб с Олегом. Вокруг были разбросаны, разложены и даже расставлены бумаги, плёнки и картонки. При этом мальчишки орали друг на друга:

- У вас, может, и так! А у нас народ другой, на-ро-од!!!

- На себя в зеркало посмотри! Ты и есть народ!

- Я народ, но у меня голова на плечах, а есть знаешь какие - ого!

- Везде получалось - и тут получится!

- Ты сам говорил, что никогда этим не занимался!

- Но тут всё расписано! И вообще, ты чего орёшь, я твой командир!

- А если командир глупости говорит?!

- Мгм, - кашлянула Валерия Вадимовна. Мальчишки подняли на неё разгорячённые лица.

- Доброе утро, ма, - весело кивнул Денис. Олег осторожно поддержал:

- Доброе утро...

- Это надо полагать так, что спать вы не ложились, - уточнила Валерия Вадимовна.

- Ой ёлки! - Олег вскочил. - Извините... Мне через полчаса на работу!!!

- Не спеши, отрок, - Валерия Вадимовна положила руку ему на плечо и нажала. Олег ойкнул. - Ага... Сколиоз, - она бесцеремонно развернула мальчишку спиной и нажала по сторонам позвоночника. - Угу... - Денис весело наблюдал за этим с пола. - О... - притихший Олег явно оробел. - Точно сколиоз. Сколько можно таскать пятидесятикилограммовые мешки? Про свою "работу" забудь, я всё равно на днях эту вашу контору, "ЗаготМясо", прикрою.

- Как? - Олег дёрнулся. - Ой, больно, Валерия Вадимовна.

- Будет больнее к двадцати годам. Я тебе потом покажу гимнастику, иначе будешь ходить крюком к тридцати.

- Ну я ж не могу на работу не пойти.

- Ты не можешь на неё пойти, - отрезала Валерия Вадимовна. - Сейчас вы выпьете чаю, оба. И ляжете спать. А в одиннадцать я заеду за вами, сегодня мне нужны молодые и расторопные порученцы.

- Ма-а? - оживился Олег.

- В полдень мы с Францем Ильичём едем осматривать помещение для школы.

- Ура, - деловито объявил Денис, поднимаясь на ноги и потягиваясь. Потом заискивающе начал: - Ма-а-а, а можно...

- Пить чай и спать, - отрезала Валерия Вадимовна. - Мне нужны порученцы, а не две варёные макаронины. И если я ещё раз обнаружу такое надругательство над растущими организмами - накажу.

- Умолять бесполезно? - уточнил Денис деловито.

- Совершенно, - отрезала Валерия Вадимовна...

...Странно, но Ольга Ивановна к известию о том, что её сын больше на работу не пойдёт, отнеслась спокойно - да нет, скорей с радостью. Валерия Вадимовна же до ухода успела прочитать гневную лекцию о сколиозе. За отцом, оказывается, ещё затемно пришла машина.

- Мать у тебя - боевая, - Ольга Ивановна налила мальчишкам по большой кружке чаю. - Борис Игоревич - тот тихий, вежливый... А Валерия Вадимовна - уж весь город говорит, как она фельдшера-то с шахты - поперёк спины шлангом от тонометра! - и женщина, махнув рукой, заливисто рассмеялась. - А только вот... Вчера уже подрались, мальчишки подрались. Ошалели, как шахту закрыли... И покалеченных двоих в больницу привезли... Вот теперь бездельничать будут... - она покосилась на сына. И вдруг сказала с мольбой: - Олежа, мальчик, ну не грызись ты с Дениской! - она извиняющеся посмотрела на Дениса, который поперхнулся чаем.

- А мы не грызёмся, ма, - спокойно сказал Олег и сделал большой глоток. - Мы уже притёрлись.

- Правда? - повернулась к Денису женщина. Олег несколькими кивками подтвердил слова её сына. - Ой не верю, - с сомнением покачала она головой. - Ну, идите спать живо. Валерия Вадимовна велела проследить. Полуночники бессонные. Додумались - ночью какие-то дела делать... - Ольга Ивановна вдруг застыла. - Оле-е-ег, ты смотри! - она пристукнула пальцем по столу. - Смотри! А ты, Денис, тоже гляди - втянет он тебя!