Возвращение. Полночь - Лиза Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бонни моргнула. Ей, серьезно, было интересно вдруг она во сне?
Деймон не извинялся. Деймон никогда не изменялся, или не объяснял, никогда не говорил хорошо с людьми, пока не хотел чего–нибудь от них.
Но одна вещь, казалась реальной. ей больше не придется спать в коричневой комнате.
Это было настолько захватывающим, что она покраснела, и осмелилась сказать:
«Можем ли мы опуститься на землю? Медленно? Потому что на самом деле я просто боюсь высоты.»
Дэймон моргнул, но сказал:
«Да, я думаю, что могу сделать это. Что ты еще хочешь?»
— Ну, есть несколько девушек, которые стали бы донорами… с радостью… если… ну… если осталось, хоть немного денег… что бы ты их спас…
Деймон сказал немного резко:
— Конечно, есть немного оставшихся денег. Я даже заберу свою долю обратно у этой хозяйки.
— Ну, тогда есть секрет, про который я тебе говорила, но не знаю, помнишь ли ты.
«Как ты думаешь, насколько скоро ты будешь чувствовать себя хорошо, чтобы начать?» спросил Деймон.
Глава 24
Стефан проснулся рано.
Он провел время от рассвета до завтрака просто смотря на Елену, от которой даже во сне, казалось, исходило внутреннее свечение, как золотое пламя бледно–розовой свечи.
За завтраком все еще обдумывали то, что случилось накануне.
Мередит показала Мэтту фотографию ее брата, Кристиана, вампира.
Мэтт кратко рассказал Мередит о внутренней работе судебной системы Риджмонта и обрисовал Керолайн в роли оборотня. Было ясно, что они оба почувствовали себя безопаснее в пансионе, чем где–либо еще.
И Елена, проснувшись в объятья рук и разума Стефана, с горечью осознала, что в ее собственном разуме, все еще наполненном светом, не родилось никакого Плана «А», впрочем, как и любого другого.
О чем она мягко сообщила остальным.
— Стефан, — сказал Мэтт, допивая черный, как смоль, кофе миссис Флауэрс, — единственный, кто мог бы применить свои способности, чтобы помочь детям.
И, «Стефан," — сказала Мередит. «Он единственный, кого Шиничи может бояться»
«Я никуда не гожусь», печально сказала Елена. У нее не было аппетита.
Она проснулась, ощущая любовь и сострадание ко всему человечеству и испытывая непреодолимое желанию помочь защитить родной город, но как все отметили, она вынуждена была провести этот день в «подвале старого дома».
Из–за возможного появления журналистов.
«Они правы», отправил Стефан Елене.
«По логике, я единственный, кто может разузнать, что действительно твориться в Фелс Черч.»
Он присоединился к ним, когда завтрак уже подходил к концу.
И только Елена знала, где он задержался, благодаря их ментальной связи.
Стефан был на охоте. Он поехал Новый Лес и, выйдя из машины, обнаружил в зарослях испуганного кролика.
Он внушил ему успокоиться и не бояться.
Тайком, в этом открытом редком лесочке он попробовал немного его крови… и задохнулся.
На вкус она была как какая–то отвратительна жидкость, приправленная грызунами.
Был ли кролик грызуном? Однажды, в тюрьме ему повезло — он смог поймать крысу и на вкус ее кровь отдаленно напоминала эту.
Но теперь, в течение нескольких дней, он пил человеческую кровь.
Не только это, а богатая, мощная кровь сильных, смелых, а в ряде случаев паранормально–талантливых людей — сливки. Как мог он привыкнуть к ней так быстро?
Теперь он пристыдился от мысли, что брал её.
Даже крови Елены было достаточно, чтобы любой вампир одичал.
И Меридит, чья кровь имела глубокий темно–красный вкус океана, и Бонни, которую пробывать подобно телепатическому десерту. И наконец Метт, Все — Американский полнокровный мальчик.
Они кормили его, и кормили регулярно, давая намного больше, чем было необходимо.
Они кормили его, пока он не начал выздоравливать, и видя, что он исцеляется, они кормили его больше.
И это продолжается, и он пошел дальше, пил кровь Елены прошлой ночью… Елена, чьи волосы отливают серебром, и голубые глаза, казалось, почти сияют.
Дамон, находясь в Темном Измерении с Еленой, достаточно часто пил ее кровь.
И Елена позволяла ему это.
Этот серебристый отлив… желудок Стефана сжался при мысли о том, когда он видел ее волосы такими.
Они были такими, когда Елена была мертва. Она ходила и говорила, но не была живой.
Стефан отпустил кролика, и пообещал себе, что не допустит, чтобы Елена снова стала вампиром.
Ему необходимо прекратить обмениваться с Еленой кровью в больших количествах, как минимум, в течение недели, в противном случае она будет на грани.
Он должен снова приспособиться к вкусу крови животных.
Стефан на мгновенье закрыл глаза, вспоминая пережитый ужас.
Судороги. Дрожь. Агония, которая, казалось, никогда не закончится. Ощущение, что вены взорвуться в пламени в любой момент, и боль в челюсти.
Он справился с этим. Ему повезло, что остался жив.
Повезло больше, чем он когда–либо мог мечтать в том, что Елена рядом с ним.
Он решил, что будет работать над адаптацией не вмешивая в это её.
Всего двумя часами позже Стефан, слегка прихрамывая, вернулся в пансион. Мэтт, который встретил у массивной входной двери, заметил хромоту. «Ты в порядке? Тебе лучше войти и приложить лед".
— Просто судорога, — лаконично ответил Стефан. — У меня не было возможности упражняться пока я находился в… ты знаешь, где. — Он отвел взгляд, краснея.
От чего Мэтт испытал раздражение, ненависть и злость к людям, приведшим Стефана в такое состояние.
Вампиры были довольно устойчивыми, но у него было чувство — нет, он знал — что Стефан чуть не умер в своей тюремной камере.
Однажды побывав под замком, Мэтт был убежден, что он никогда не захочет быть заключен в тюрьму снова.
Он последовал за Стефаном на кухню, где Елена, Мередит, и миссис Флауэрс … что же еще?… снова пили чай.
Елена, заметив хромоту Стефана, сразу встала и подошла к нему, Стефан крепко обнял ее, утешающе перебирая пальцами ее волосы, и Мэтту стало как–то не по себе.
Мэтт не мог помочь, но удивился, подумав: стали ли эти ослепительно золотые волосы светлее?
Мэтт пытался вспомнить приобрели ли волосы Елены такой же серебристый оттенок, когда в прошлый раз она начала перевоплощаться в вампира в прошлый раз?
Стефан, по–видимому, внимательно рассматривал волосы Елены, рассчесывая их пальцами, и изучал произошедшие в них изменения.
«Удачно прошло?» с напряжением в голосе спросила Елена.
Устало покачав головой, Стефан сказал, — Я проехал по улицам взад и вперед, но обнаружил только одну зараженную девушку, которая вертелась как юла, так что невозможно было воспользоваться стикером–амулетом. И тогда я попытался применить к ней Влияние. Ну, может, не стоило и пытаться. Ведь я не смог установить с ней зрительный контакт. В конечном счете, я ничего не добился.
