На границе тучи ходят хмуро... - Алексей Кулаков

— Как я понимаю, уже и проект договора купли-продажи подготовлен? Что ж, хорошо. Через полчаса я буду готов к поездке, прошу пока ознакомиться с очередными заявками на получение привилеев.

Сами переговоры прошли, что называется, «в теплой и дружественной обстановке». Одна сторона хотела приобрести убыточное производство, другая страстно хотела от него избавиться, так что все разговоры свелись к обсуждению цены. Благодаря рассказам Греве о заводе, князь очень хорошо представлял себе как общий уровень производства, так и общее положение дел. Дела же шли неважно. А иначе зачем продавать? Знание таких мелочей очень сильно помогло скинуть первоначальную цену с восьмисот пятидесяти тысяч до семисот сорока, равными долями и в течение полугода. Правда, пришлось немного подавить на собеседника, но в итоге все остались довольны. Подписание купчей запланировали ровно через месяц, когда соберутся все дольщики (один из них в данный момент отдыхал за границей, передав свое согласие с помощью телеграфа). Александра тоже устраивала такая отсрочка: Валентин Иванович плотно занят в Сестрорецке, и надо искать кого-то, кто сможет хотя бы присмотреть за покупкой.

«Впрочем, зачем искать самому? Да и искать не надо».

— Вениамин Ильич, вы как-то упоминали про своих племянников.

— Да, ваше сиятельство. Очень достойные и образованные господа, отменно справляются с поручениями. Как и два моих сына. У вас есть для них какое-то дело?

— Для одного из них. После того как я вступлю в права владения заводом, он тотчас будет закрыт на реконструкцию. Но! Сам я присутствовать не смогу, а присмотр необходим: при перемене хозяев частенько случаются всякие печальные инциденты, воровство… Вы меня понимаете?

— Несомненно. Присмотр будет, и самый наилучший, уверяю вас. Вы позволите несколько вопросов? Новые патенты, так сказать, оружейные. Прибыль от них обещает быть просто колоссальной! Могу я узнать, условия не изменились?

— Изменились, Вениамин Ильич. Никаких лицензий именно на эти патенты не будет как минимум три года.

— Но!.. Как вам угодно.

Князь задавил все возражения одним пристальным взглядом.

— Мои патенты и прочие дела… Они принесли вам неплохой доход, не правда ли?

— Истинная правда. Но я не понимаю?

— А вам и не надо понимать, дорогой Вениамин Ильич. Главное — чтобы я понимал. У меня большие планы, и если вы и дальше будете в точности исполнять все мои поручения, обещаю: быть вам миллионером, и достаточно скоро. Альтернативу… вы и сами знаете. Вам все понятно?

Господин Лунев задавил свои переживания в одну секунду: его клиент иногда отдавал непонятные распоряжения, но всегда исполнял то, что обещал. А посему…

— Ваше сиятельство, позвольте уверить вас в моей совершеннейшей преданности!

Подписав наконец акт приема-передачи заявок, поручик совсем было хотел отпустить стряпчего, но вовремя вспомнил про ожидающих его «двоих немчинов». Наверняка это господин Крупп прислал юриста с сопровождающим его инженером.

«Однако старина Фридрих весьма оперативен. Видать, тоже сроки поджимают или деньги кончаются…»

Познакомившись с очередными за сегодняшний день собеседниками и представив им своего спутника, Александр поудобнее устроился на диване и приступил к общению сразу на немецком языке.

— Итак, господа! Договор готов? Отлично, прошу передать его господину Луневу. Конечно, он тоже юрист. Вениамин Ильич, прошу ознакомиться и проверить.

Пока два юриста мерялись… профессионализмом, поручик диктовал инженеру перечень того, что он хочет видеть на своем заводе.

— …производства белой жести, включая цех гальваники, и, разумеется, прокатный стан для рельс, герр Глейх.

— Яволь, битте. Прошю смотреть списокь, я все верно записаль?

На родном языке Александра инженер говорил с забавным акцентом, заставляя своего собеседника прилагать некоторые усилия для сохранения серьезного выражения на лице. Зато юрист оказался настоящим полиглотом: и на русском, и на английском, и, разумеется, на немецком языках он говорил совершенно свободно, то и дело перескакивая с одного на другой. Стряпчий тоже не отставал, и в результате обсуждение договора слегка затянулось. Через полчаса картина почти не изменилась: два юриста все так же увлеченно общались, инженер, сосредоточенно нахмурившись, составлял набросок калькуляции, а поручик откровенно скучал. Камнем преткновения стал всего один пункт в договоре: Крупп желал провести модернизацию завода полностью своими силами, а князь Агренев всю строительную часть планировал отдать «Строительной конторе Бари» с некоторой посильной помощью имеющегося на заводе персонала. И не просто запланировал, а даже получил предварительное согласие Владимира Шухова.

— Ваше сиятельство, мне необходимо проконсультироваться со своим клиентом.

— Конечно. Завтра прошу ко мне, мои самые лучшие пожелания герру Круппу.

Был уже поздний вечер, когда Александр наконец-то переоделся и сел за письменный стол разбираться со своей корреспонденцией. Посортировав по важности, он решил начать с письма Сергея Ивановича Мальцева — русского промышленника, кавалергарда, генерал-майора в отставке, почетного члена Общества содействия русской торговле и промышленности и так далее…

«Угу, и вам привет. Это мы пропустим… Ага! Какой я все-таки молодец! Сразу три кандидатуры, но рекомендуют больше всего… Сонина Андрея Владимировича, сорока лет. Начал сменным мастером… и до управляющего. Подходит! Что дальше? Ого, и сам приедет?! Надо бы подружиться с дедом, настоящий патриарх от промышленности. И наверняка связей на самом верху хватает».

Отложив письмо в сторонку, Александр довольно потянулся, походил по комнате, унимая возбуждение, и сел обратно, мимоходом покосившись на бутылку вишневого ликера.

«Продолжим. Так, извещение из банка. Вот уроды! Положительное решение о предоставлении кредита на всю просимую сумму! Да подавитесь своими деньгами!»

Порвав тонкий лист дорогой бумаги, князь подумал и сложил половинки извещения обратно — позже надо будет еще раз все хорошенько обдумать. Он все же дотянулся до бутылки и налил себе полный бокал, совмещая полезное с приятным. Следующим на очереди было письмо от подполковника Васильева, так сказать, «привет из Варшавы». Не спеша прочитав (а кое-где и перечитав еще раз), поручик откинулся на спинку стула, обдумывая любопытные новости.

«Непонятный интерес… да чего уж тут непонятного. Не смогли убить, не получилось подкупить… Но не отказываться же от прибылей? Значит, убрать все равно надо. Переводом на другой участок? Вряд ли ради этого мне подкинут очередное звание, а иначе и нельзя, повод для продвижения нужен. Значит, будут неприятности со стороны второго начальства, чинуш из Таможенного департамента».

Забывшись, он хмыкнул и вполголоса пробормотал:

— Предупрежден — значит вооружен. Надо бы подполковнику материальчика интересного подкинуть, нехай порадуется.

Письмо от Греве он даже читать не стал — отложил «на потом». Полтора десятка коммерческих предложений просмотрел бегло и выкинул (потому что полная папка таких же от Валентина Ивановича досталась), а вот отложенная напоследок записка от Софьи откровенно порадовала.

«Черт, был же в Ченстохове, мог зайти… или не мог? Только-только с дороги, второпях… Нет, лучше завтра навещу».

Едва он хотел нырнуть в ванну, появился сияющий Григорий.

— С возвращением, командир. Ух!

— Ну будет, будет тебе… Ты прямо не месяц, а год целый меня не видел. Рассказывай, что новенького случилось, пока меня не было?

— Да как всегда. Скушно только, и несуны осмелели чуток. Я вот что хотел тебе поведать, Александр Яковлевич. Кажись, знаю я, кто в нашем взводе доглядчик-то будет!

— Смотрю, ты времени не терял. Ну, давай удивляй!

ГЛАВА 33

В этот раз поручик князь Агренев в распределении очередных новобранцев поучаствовал лично: в результате второму взводу достались рослые, крепкие, по-деревенски выносливые парни. Правда, половина из них не могла похвастаться особенной грамотностью, но это уже мелочи. Зато с дисциплиной и старательностью никаких проблем — старший и младший унтера прямо нарадоваться не могли. Спустя всего месяц радовались уже все — и «старики», и молодые солдаты. В то время как они в тридцатый-сороковой раз отрабатывали на полигоне практическую стрельбу или на местности — новую тактику, первый и третий взвод (в неполном составе, правда) нарезали круги вокруг заставы. А когда марш-бросок совершал второй взвод, их коллеги наперегонки спешили закопать очередной мешок мусора, дабы решить путем честного соревнования, какой же из взводов теперь будет именоваться «лосями», а какой — «кротами». Доходило до того, что мусор стал натуральным дефицитом, и унтерам приходилось проявлять смекалку. Конечно, пару раз устроили торжественные «похороны» мешка и второму взводу, но только с ознакомительной целью — чтобы не чувствовали себя обделенными. Александр как раз возвращался с личной тренировки, когда невдалеке от него с шумом пронеслось очередное стадо солдат, бодро и радостно транспортирующих очередное же бревно на заставу. Бодро — потому что уже привыкли, радостно — потому как наступало время обеда. Из-за их слитного топота поручик не сразу услышал, что к нему подходит сослуживец, но буквально кожей ощутил, что за спиной кто-то есть, и резко развернулся.