Ниал из Земли Ветра - Личия Троиси

— Ты должна успокоиться. Как в сражении. Дай ему почувствовать, что ты уверена.

Ниал сглотнула и сделала несколько шагов вперед.

Глухое ворчанье Везы переросло в громкий рык, когда девушка попыталась подойти еще ближе.

Ниал остановилась. Она была в ужасе.

Веза приподнялся на задних лапах и приготовился к атаке. Казалось, он уже был готов наброситься на Ниал.

— Не бросай тележку — ты должна поставить ее у него под носом.

И Ниал сделала шаг, потом другой, еще один, еще, хотя Веза уже вытянул вперед одну лапу и фыркал громче некуда. Решив, что дракон уже достаточно близко, Ниал оставила тележку и быстро отошла назад.

— На первый раз с тебя хватит.

Идо подошел к Везе.

— Бедный, бедный мой дракон, — сказал нараспев гном, похлопывая Везу по морде.

К вечеру дождь закончился — как раз вовремя, Ниал смогла насладиться прекрасным закатом. Сидя у хижины, прислонившись спиной к доскам, девушка смотрела из-под прикрытых век, как солнце медленно опускается за деревья, и чувствовала себя счастливой.

Этот Идо оказался в конце концов не так уж и плох. И Веза был удивительным животным. Может быть, ее пребывание в лагере не будет таким уж бесполезным.

Внезапно послышались голоса.

Ниал инстинктивно прижала руки к вискам.

Огонь заходящего солнца вдруг превратился в горящий Салазар.

Ниал вновь увидела безжизненное тело Ливона. И сгорающего в костре Фена.

Ее голова буквально разрывалась на части.

«Нет, нет, пожалуйста!».

Идо вырвал ее из этого кошмара:

— Смелее, сегодня ты сделала то, что должна была сделать. А теперь пора есть.

Ниал пришла в себя, голоса исчезли.

Она с легкой душой последовала за своим учителем.

Следующие несколько дней прошли спокойно: по утрам Ниал тренировалась на мечах с Идо, днем пыталась сблизиться с Везой, а по вечером чистила оружие своего учителя.

Идо же, казалось, не слишком напрягался. Большую часть времени он проводил в своей хижине и лишь иногда улетал куда-то с Везой. Иногда он вместе с другими всадниками участвовал в совещаниях командования, в ходе которых они вырабатывали дальнейшую стратегию.

На самом деле все это время он изучал свою ученицу.

Когда они сражались, гном видел гнев Ниал, и этот гнев напоминал ему о чем-то, что в прошлом было и в нем самом.

Возможность учить ее, передать ей опыт, накопленный за годы сражений, его воодушевляла.

К тому же речь шла об обучении медзельфа.

Гном старался быть осмотрительным, но это занятие начинало ему нравиться.

Ниал старалась понять, что же все-таки это было за место.

Она поняла, что эта крепость, которую все называли просто база, была своего рода аванпостом, откуда совершались военные походы против врага в Земле Дней.

Медзельфа была поражена, когда обнаружила, что находится всего в паре шагов от своей родной земли.

Идо отвел ее на смотровую вышку. Сверху открывался вид на теряющуюся в далях опустошенную местность.

— Вот. Это и есть земля твоих прародителей и твоего народа. Хотя, наверное, будет лучше сказать была.

Девушка смотрела молча, но думала о том, что однажды гнев переполнит чашу ее терпения. И тогда все мертвые будут отомщены.

Прошло уже больше двадцати дней с тех пор, как она приехала на базу, а о ее драконе до сих пор не было ничего слышно.

У Ниал почти не оставалось времени, чтобы думать об этом. Большую часть дня она проводила, сражаясь с Идо. Она научилась ценить своего учителя — за его умение управляться с мечом конечно же, но и за его характер тоже. Она не заметила, как недоверие перешло в восхищение.

Однажды вечером, устав от тренировок, Ниал захотела побыть на свежем воздухе. Она вышла из дома и легла на траву, чтобы полюбоваться на звезды. Их были тысячи. Ниал вспомнила о Сеннаре — ему нравились ночи. Когда они были еще маленькими, десятки раз они лежали так по вечерам на верхушке Салазара или на лугу позади дома Соаны. Казалось, прошла уже тысяча лет. Потом мысли снова начали блуждать. Фен, Ливон, медзельфы… В голове снова зазвучали слабые стоны. «Ну вот, — подумала она, — вернулись старые друзья».

— Красивое небо, правда? — Идо сел на землю рядом с Ниал, как всегда, с трубкой в зубах.

— Действительно красивое… — ответила Ниал.

Присутствие гнома ничуть ее не смущало.

— Утоли мое любопытство.

Ниал повернулась к своему учителю.

— Ты грациозная девушка, и тебе уж точно не составило бы труда найти мужа… — Идо затянул трубку. — Война это зло, Ниал. Почему ты решила сражаться?

Ниал удивленно подняла одну бровь.

— А ты почему решил сражаться?

Идо улыбнулся и выпустил клуб белого дыма.

— Я? Я однажды понял разницу между тем, что хорошо и что плохо. Понял, что жители Всплывшего Мира имеют право на мир. Тогда я взял свой меч и присоединился к войску. Вот и все.

Ниал не знала почему, но в этот вечер ей захотелось поговорить.

— Я всегда знала, что такое хорошо и что такое плохо, с малых лет. Я никогда не хотела ничего, кроме как стать воином.

— Если и есть что-то, чему я научился за годы сражений, Ниал, так это то, что зло и добро неразделимы.

Ниал села:

— Да? Я знаю лишь, что Тиранно хочет уничтожить наш мир. И знаю, что он наделал. Вот что такое зло. Пролитая кровь должна быть отмщена!

Гном фыркнул и улегся на траву.

— Ты говоришь прямо как заносчивые солдатики…

— Я говорю так, как научил меня мой отец. И прежде всего я сражаюсь за него.

— Это он захотел, чтобы ты стала воином?

— Этого захотела его смерть.

Идо ничего не ответил, но Ниал не останавливалась. Ее словно прорвало — девушка хотела рассказать гному обо всем, о чем никогда прежде ему не говорила, — о том, как закончилось ее детство в тот роковой день в Салазаре, о том, как она узнала, кто она на самом деле, о желании отомстить…

Гном продолжал молча курить.

Ниал была уверена, что он поймет, — Идо ведь был воином, он не мог не испытывать тех же чувств.

Слова одно за другим слетали у медзельфы с губ, история ее жизни звенела в темноте, словно бегущий ручей.

— Тиранно уничтожил мой народ, Идо. Меня, новорожденную, нашли среди еще теплых тел моих родных. Кровь мертвых впиталась в мою душу, и теперь эта кровь живет во мне.

Когда Ниал замолчала, Идо вытащил изо рта трубку и сел.

— Нет способа отплатить за мертвых, Ниал. Во всем мире нет такого сокровища, которое бы стоило хотя бы одной жизни. А теперь пойдем в дом, приближается зима и становится прохладно.