Искра для соломенной вдовы - Татьяна Веденская

– Какая прелесть, – веселился Руслан. – Мы проспали потоп.

– Постыдились бы! – решилась все-таки прокомментировать наш разврат соседка. Но Руслан приволок свои брюки, вытянул двумя пальцами кошелек и сунул обалдевшей соседке некоторый объем интерденег. Сколько там было – я не поняла. Но соседке хватило, чтобы та счастливо отвалила. И то, только после того, как помогла нам с Русланом досуха вытереть пол.

– Сколько ты ей дал?

– Не знаю! Иди ко мне! – прошептал он. Однако наличие в непосредственной близости заряженной ядерной боеголовкой скандала маменьки сбивало меня с игривого лада.

– Там мама.

– Да, я знаю. Мы уже познакомились!

– Это ты так думаешь!

– Ну и что все это значит? – выползла из комнаты она, почуяв отсутствие соседки. Что ты тут вытворяешь?

– Все улажено! – попробовал было утешить ее Руслан.

– Что улажено? Что я в приличном доме должна смотреть на голого мужика, которого таскает сюда моя бессовестная дочь?

– О чем ты? Руслан не…

– Да замолчи! А если бы я пришла с Шуркой?

– Мам, я.. успокойся, – но мамусю понесло. Она грохотала, тыкая пальцем в груду мокрого тряпья в ванной. Она билась в истерике, глядя на то, как из ее кровати сотворили сексодром.

– Вон! – требовала она, чтобы убрались вон, то ли Руслан, то ли мы оба.

– Мам, он уйдет отсюда только когда захочет.

– Это еще почему?

– Я без него жить не могу, – серьезно сказала я. – Если он уйдет только потому, что увидел и испугался тебя, я проплачу всю оставшуюся жизнь.

– Где твоя гордость? – взвилась мать, но Руслан прижал меня к себе и зашептал:

– Я тебя люблю. Господи, какой же я был дурак. – Мы стояли посреди еще мокрого коридора, шептались, целовались и как-то даже забыли про маман. Я только через какое-то время отметила краем глаза, что она стоит на кухне, смотрит на нас и пьет бальзам Биттнера. Для релаксации.

Через три часа мы сидели у него дома, в его восхитительном кожаном бежевом кресле, голые, замотанные в теплый мягкий испанский плед и мурлыкали.

– Как ты думаешь, твоя мать не выгонит тебя из дома? – спросил он, вкладывая мне в губы клубнику. Огромную и скучную, привезенную из теплых стран, но оживленную его руками.

– Интересно было бы посмотреть, как это она выгонит меня из дома, за который я плачу!

– Ты удивительная.

– А ты сумасшедший

– Это почему? – его глаза искрились, голубые озера смеха и радости. Как же они мне нравились, я готова была смотреть в них бесконечно.

– Ну кто вламывается в дом таким образом?

– А, по-моему, я очень прилично звонил в дверь.

– Ага.

– Не ага! Это ты вот вышла, похожая на чертика.

– Я всегда такая, когда генерально убираюсь.

– Ты гениально убираешься. Только вот чище от этого не становится. Я, во всяком случае, не заметил.

– Ты плохо смотрел. У меня в шкафу стало гораздо чище. Там вообще теперь ничего нет, – расхохоталась я.

– Скажи, почему ты мне не позвонила? – вдруг на полном серьезе спросил он.

– Я? А что, я должна была позвонить?

– Ну…Я надеялся, что этот тяжкий груз ты возьмешь на себя….Шучу.

– Ты уехал в тот день с видом: «ненавижу эту женщину, из-за которой я чувствую себя….», уж не знаю, кем ты там себя чувствовал. И что, я должна была звонить?

– Нет. Конечно, нет. – Согласился Руслан. Руслан! Как приятно произносить его имя. Руслан!

– Руслан!

– Что?

– А почему ты не позвонил?

– Не понял? Я же тут. Или нет?

– Не это. Почему ты приехал и обзванивал, как я поняла, все квартиры подряд. Не понимаю!

– А… На самом деле, квартира была только пятая. Не все открывали, а на третьем и пятом точно знали, что никто не сдает квартиры. И подсказали искать на шестом. Не очень-то и сложно.

– Но почему? Ау?

– Хочешь клубничку?

– Только если в эротическом смысле. – Брякнула я. Раздался хохот. Руслан сел и достал с журнального столика бокалы с вином.

– Олечка, будь всегда такой. Таких я больше не видел.

– А ты во всех зоопарках мира побывал?

– Ладно, расскажу. В тот клятый вечер я страшно расстроился. Со мной такое впервые.

– Глядя на тебя сегодня, я вообще думаю, что ты тогда просто что-то не то съел.

– Не перебивай, – обиделся он. – Я же страдал. Это надо уважать!

– Какой пафос! Но продолжайте, умоляю.

– Ну я, естественно, решил, что нам с тобой лучше больше не видеться. Что хорошего может получиться после такого?

– Действительно! – усмехнулась я, положила голову ему на колени и принялась зазывно смотреть снизу вверх.

– Не дразнись. Да! Я так считал. И не звонил, хотя разглядывал запись «Оля Тосол» в моем телефоне по пять раз на дню.

– Романтично ты меня обозначил!

– Не придирайся, – он шутливо пригрозил, что отшлепает.

– Давай! – загорелась я.

– Отстань, ненасытная. И я так смотрел и думал, что ты меня уже, наверное, забыла. Посмеялась с подружками над банкиром-импотентом и выкинула из головы.

– Да, именно так я и поступила, – подтвердила я, вспоминая мои телефонные страдания.

– И тогда я напивался и страдал.

– Очень разумно.

– И однажды допился до того, что потерял мобильный.

– Кошмар.

– Именно! Твой телефон был только там.

– Ну конечно! А в деле?

– А в деле ты, дорогуша, оставила телефон Покровки. И адрес тоже. Вот такую свинью мне подложила.

– Не понятно.

– Ну как же? Я мог бы спокойно и дальше тебе не звонить, пока знал, что в любой момент смогу тебя найти. А тут вдруг оказалось, что найти тебя невозможно.

– А платеж за меня вносила в этот раз мама! – вспомнила я.

– Точно. В банке я тебя не дождался. Я, правда, решил, что просто пропустил тебя. Неважно, – он обнял меня и принялся баюкать и нежно раскачивать, глядя в глаза. Я забалдела.

– Вот тогда я с трудом вспомнил, около какого дома я тебя тогда высаживал, после нашей антиформулы один. Ты не представляешь, чего мне стоило решиться на такое безумие – ходить и объяснять, что где-то тут снимает квартиру молодая женщина с двумя детьми, страшно красивая, которую я люблю, – как же у меня все дрожит от его слов. Прямо хочется рыдать от счастья. Ну вот, уже и правда, слезы на глазах.

– Что ты плачешь? Маленькая моя? Тебе плохо?

– У-у, – затрясла я головой отрицательно.

– Ну тогда иди сюда.

– Опять?

– А что делать? Ты связалась с мужчиной, который просто звереет, когда видит такое теплое мягкое и красивое женское тело, да еще и любимое, к тому же, – это был аргумент.

– А как ты думаешь, что происходит со мной, когда я вижу такое сильное и красивое тело такого любимого мужчины?

– Что?

– Да ровно тоже самое! – прорычала я и бросилась на него. И такую жизнь мне теперь предлагалось вести постоянно. Завтраки на ковре в его гостиной, ужины в ресторанах при свечах. Подарки детям и любовь, любовь, любовь. От навалившегося счастья у меня кружилась голова. И потакая своей инертной женской натуре, я наслаждалась, не задумываясь о завтрашнем дне. Пока однажды меня по телефону, ничуть не стесняясь обложил матом Алекс.