Инжиниринг. Истории об истории - АО АСЭ

Мне это все рассказывали сами китайцы. И вот эти самые китайские старички, имея связи, сложившиеся еще в 1960-е годы, в 1990-е вышли на наших специалистов, тоже уже довольно пожилых, которые возглавляли проектные и научно-исследовательские институты по данной тематике. После переговоров в 1992 году было подписано соглашение на сооружение трех очередей газоцентрифужного завода.

Для нас это был совершенно новый и очень интересный проект — и по масштабам, и по технологии, и по специфике сооружения, и по последовательности выполнения работ. Кстати, весь проект шел под гарантией МАГАТЭ — только при таком условии разрешалось его сооружение с целью производства топлива для АЭС.

По западной технологии центрифуги собираются на месте. Наша же технология предусматривает сборку на машиностроительном заводе, то есть в условиях завода центрифуги полностью монтируются и потом собираются в агрегаты. Агрегаты поставляются на площадку и уже там, на специальных фермах, монтируются в блоки. И таким образом, как в детском конструкторе «Лего», наращивается завод. То есть технология очень удобна, мобильна, и в зависимости от того, как ты соберешь схему, такой концентрации у тебя и будет выходить продукт. В основном эти заводы работают на энергетику, для производства топлива.

Сама же центрифуга уникальна, в ней очень много заложено, очень много ноу-хау применяется при ее изготовлении.

И она намного экономичнее по сравнению с диффузионным производством, потому что диффузия предусматривает большую энергоемкость.

Технология эта секретна — и в экономическом, и в военном плане. Китайцы были в ней очень заинтересованы, но мы ее никому не передавали, а воспроизвести ее очень сложно и затратно, даже имея чертежи и спецификацию на все материалы. Соглашением предусматривался контроль за тем, чтобы эта технология не расползалась и сами центрифуги не разбирались. Они хранятся на специальном складе, а если выходят из строя, то их просто меняют.

Нам самим пришлось параллельно осваивать технологию сооружения газоцентрифужного завода, однако первые три очереди были успешно пущены в 2002 году, причем значительно раньше срока.

«Тяньвань»

В 2002 году я начал заниматься Тяньваньской АЭС. Александр Константинович предложил мне возглавить производственный отдел. Я курировал вопросы строительства, монтажа, наладки и эксплуатации АЭС. До 2004 года у нас все шло более-менее в графике — и по поставкам, и по монтажным работам на первом блоке. А потом начались неприятности. Во время гидравлики первого контура, горячей обкатки и дальше в результате первой и второй ревизий выявилась куча дефектов на основном оборудовании.

Было очень тяжело, потому что эти несоответствия, причем очень серьезные, обрушились как лавина. Всего было порядка де сяти крупных дефектов по основному оборудованию, и китайцы по каждому из них требовали обоснований, расчетов, объяснений. А китайцы (я впервые столкнулся с такими партнерами в этой области), если появляется дефект, копают, что называется, до руды.

Опять же, у нас инструкции по эксплуатации, ремонту и наладке построены таким образом, что эксплуатационники, ремонтники или пусконаладчики сами додумывают то, чего на бумаге не написано, а у китайцев документация пошаговая. Это непривычный для нас и скорее западный подход: «Возьми болт такой-то, заверни туда-то таким-то ключом на такое-то усилие». У нас просто: «Заверни болты такого-то размера». Наши инженеры-эксплуатационники, ремонтники и пусконаладчики, исходя из своего опыта, додумывают, что можно, а что нельзя делать при выполнении данной операции. По требованию китайской стороны пришлось частично перерабатывать инструкции.

Парогенераторы

Особенно тяжело решался вопрос по устранению дефектов на трубках парогенераторов (ПГ). Мы обосновали китайской стороне, какие нужно провести мероприятия: законсервировать образовавшиеся на трубках ПГ концентраторы напряжений, которые иначе превращаются в трещины; если же трещина на трубке сквозная, то ее нужно заглушить. Глушение трубок впервые было отработано на «Ловиисе». Китайцы говорят: «Докажите, почему они будут работать в перспективе. Обоснуйте выбор — какие надо глушить с трещинками, а какие нет. Если дефект развился на глубину 50 % в случайной трубке, можно глушить или нельзя?» Мы говорим: «Не надо. Весь наш опыт это подтверждает, у нас подобные случаи были, и мы даже критерий этот ввели на эксплуатируемых ПГ: если будет дефект 70 % от толщины, трубка выдержит, ничего с ней не произойдет, они прекрасно эксплуатируются годами». Данный критерий для китайской стороны был подтвержден экспериментально на стенде.

И вот мы больше года занимались этими дефектами на парогенераторах, вели с китайцами спор по доказательству критерия глушения трубок. В конце концов ОКБ «Гидропресс» доказал правильность выбора критерия глушения трубок. И до сих пор ничего не происходит в этих трубках, как стояли, так и стоят, даже с теми небольшими трещинками, которые внутрь тела трубы идут. Они просто законсервировались, и все.

В итоге были исправлены все обнаруженные в оборудовании дефекты, откорректирована документация, обучен эксплуатационный китайский персонал, получены разрешения от китайского надзорного органа на загрузки топлива на блоках № 1 и № 2. То есть дальше в общем-то все пошло успешно и блоки были доведены до нормальной эксплуатации, отработали свой гарантийный срок.

«Другого нет у нас пути»

Я вообще-то теплоэнергетик, и мне во многом пришлось переучиваться, когда пришел в «Атомстройэкспорт». Все-таки первый контур своеобразен, сложен и имеет очень много нюансов. Но теперь, зная разные стороны проблемы развития энергетики в различных странах, могу обоснованно утверждать, что альтернативы атомной энергетике нет. Или, если перефразировать известную поговорку про хлеб, лучше атома не придумаешь. Может быть, через 20–30 лет произойдет грандиозный скачок, будут освоены новые дешевые источники энергии, но на сегодня атомные станции наиболее экологичны и перспективны с экономической точки зрения, учитывая, что запасы углеводородов не вечны, а население Земли растет. Что до возобновляемых источников энергии, то это в какой-то степени, извините, разговоры. Еще в 1980-е годы мировая практика показала, что возобновляемые источники могут занимать в секторе производства электроэнергии от силы 5–10 %.

И главное, если соблюдать все регламенты и допуски в части выбросов — а технически это все реализуемо, — то атомная станция наносит окружающей среде неизмеримо меньший урон, чем тепловая. Тепловые станции выбрасывают большое количество токсичных газов, хотя и фильтры стоят, и высокая зона выхода. Если станция работает на угле, то вылетает сажа, которая бывает и абразивной, и радиоактивной. И все это распыляется. Да и потом, с точки зрения будущих поколений сжигать нефть, уголь неразумно. Урановых запасов, хоть их и мало, с учетом реакторов на быстрых нейтронах, воспроизводящих топливо, хватит не на одну сотню лет.

2020 г.

Михаил Никитенко «Постчернобыльская философия»

Михаил Павлович Никитенко. Главный конструктор, начальник департамента конструирования основных систем и оборудования реакторных установок