Повелительница Духов - Ольга Золотухина

- ...я повторяю вам в сотый раз... - ещё издалека послышался усталый голос. Ллог, от ощущения, что там Ёжик, у меня ноги подкосились. - И готов повторять снова и снова: я не покушался на вашу... как там её...

- Её благородное имя, ты, смердящий роксали, Эрмоса Длиез, - последовал высокомерный ответ. - И, как только здесь появятся уважаемые храны, мы выясним достоверно, кто нанял тебя для её убийства. Что ты скажешь на это, мерзкий наёмник? Или думаешь, что слово старшего отпрыска дома Морских Лилий, правящего магического рода Альдана, - всего лишь пустой звук?

- Я думаю, что зря вы, эсс старший отпрыск, прыскаете тут в меня столь категоричными выводами, - откликнулся хамоватый пленник обстоятельств. Да что же это такое?! В очередной раз едва не осев на пол от внезапной слабости, я бросила невольный взгляд под ноги: может, какой шутник доигрался с мамиными бусами, так что они не выдержали подобного обращения и лопнули, усыпав пол хрустальным "горохом"? - Во-первых, я не смердящий: практически минуту назад из ванной... ну, ладно, ладно, только не хмурьтесь так гневно: не минуту, а... две. Так вот, во-вторых, какой же я роксали? Вас жестоко обманули в книжной лавке, подсунув вместо справочника по существам, населяющим Цветну, детский свиток с раскрасками...

Раздувшись от непонятной гордости за языкастого смотрителя Богов, я шагнула было на половину хозяйки.

- Откуда такая осведомлённость о свитках с раскрасками? Уж не сами ли рисовали? - заиндевевшие нотки - нотки сгустившегося сиреневатого тумана - практически охранным заклинанием погнали меня обратно наверх. Но поздно... - Заходите, заходите, эсса а-Лилли. Вас это тоже касается.

- Кхэ-кхэ... спасибо. Интересно только... каким образом...

Я зажмурилась от неожиданно яркого сияния светляков, доставленных новоприбывшими, и робко переступила порог. Переднее помещение хозяйской половины являло собой довольно плачевное зрелище: нестерпимый даже моему ленивому оку беспорядок, живописно украшенный порванными занавесями (удачно заменявшими отсутствие верёвки. Впрочем, перекрученные длинные "плети" весьма удачно стягивали Жасмина по рукам и ногам, делая его похожим на растолстевшую куколку бабочки), обломками стула и осколками разноцветного оконного стекла. У противоположной стены, на кушетке, меленько подрагивал уютный комок, в который свернулась перепуганная насмерть красавица-девица (из-под спутанных локонов, закрывавших лицо, посвёркивали лишь красные от слёз глазищи). Её мать, почтенная эсса Длиез, слегка приподнялась при появлении новых действующих лиц, тем не менее, продолжая сжимать толстую белую шаль из гусиного пуха, которым, словно магическим куполом, накрывала драгоценное чадо. Хозяйка особняка относилась к происходящему куда трезвее дочери (следовательно, все три раза кричала всё-таки Эрмоса), переводя с одного присутствующего на другого внимательный взгляд львицы, прикидывающей, кого из посягнувших на её "кровинушку" негодяев загрызть сразу, а кого оставить на потом. Решалось медленно, расход с доходом никак не хотел сходиться, затрудняя поиски слабого звена в доселе прибыльном деле. На меня, мимоходом отмеченную вниманием государственных лиц, она взглянула с подозрением. Правильно-правильно: ещё Ёжик говаривал, что настоящий промышленник должен "не доверять и проверять каждого клиента, вне зависимости от того, сколько раз он спас тебе жизнь".

Отец так и застыл в какой-то неизвестный мне момент с полотенцем, которым вытирал руками, видимо, после осмотра. Он стоял неподалёку от Жасмина, прямо напротив "отпрыска правящего магического рода", наверное, так ему было проще спорить, пробиваясь через целое стадо упрямства оппонента к его остаткам незамутнённого пылкой страстью к юной девице разума. Судя по надменному виду удачливого воздыхателя, папаня не особенно преуспел в дипломатии. Да и винить его никак было нельзя: кроме высокомерия, так и бившего ключом из "отпрыска", и эдакой породистой красоты, молодого человека отличал красноречивый лоб, так и напрашивающийся на эпитет "дубовый". Кажется, именно данное обстоятельство крепко удерживало в натренированной руке фейрскую гроздь даже в присутствие госохранки. Несколько постояльцев не в счёт, они, как законопослушные граждане, при виде равнодушных до отвращения представителей власти постарались слиться с окружающей обстановкой. Один из них, видимо, сделавший наибольший вклад в поимку преступника (хотя я бы, к примеру, не обольщалась опрометчиво насчёт его добропорядочности: с таким внушительным ростом и мускулатурой этому угрюмому человеку, похоже, было сподручнее грабить кладовые доверчивой общественности, нежели выворачивать перед вором свои карманы), по шажку по стеночке неуклонно принялся приближаться к выходу.

На этот раз хранов было четверо против привычных двух (дозор они несли парами). Правда, чрезвычайной радости от лицезрения незнакомых блюстителей порядка я почему-то не испытала. И как главы госохранки умудряются разыскивать и привлекать к себе на службу такое количество настолько похожих фейров (уж редкие вкрапления людей я бы обязательно вычленила), мучило умы не одного поколения любопытных. Лично я в период странной увлечённости хранами (наверное, дело было в недостатке собственных магических способностей, толкавшее на поиск подвигов) перечистила от пыли и паутины и перевела такое количество древних и более современных свитков, что могла целую выпускную работу защитить! По теме "И как это у него получается? Где ответ? Нет ответа!"

Сейчас же, стоя в опасной (причём, для себя!) близости от доблестных стражей законности, я отчего-то не испытывала прежнего прилива энтузиазма. Впрочем, тут же представилась яркая картинка, как я, вооружённая измерительной тесьмой и увеличительным стеклом, бросаюсь к вожделенным объектам исследований с круглыми от восторга глазами. Воображение услужливо подсунуло не менее дикие изображения самих хранов, выстраивающихся в одну линию и дружно поднимающих руки к потолку, подставляя под измерительные приборы подмышки. С таким же успехом я могла выступить человеческим представителем погребальных услуг, снимающим необходимые мерки. Разве что, глядя в ледяные озёра глаз хранов, можно предположить, что людской ящик для похорон понадобится кое-кому другому...

- Вам известен этот фейр, выдающий себя за эсса Эттора Вольского? - неживая интонация одного из хранов вернула меня к реальности.

Жасмин только головой покачал, и не собираясь опровергать слова рыжего фейра.

- А... н-ну да, - я бросила жалобный взгляд в сторону отца. - Разве что он и не думал выдавать себя за Ёж...