Хранитель - Сара Ланган

Невозможный запах гари. Он никогда не переносил его.

Перешагнув через тело Пола Мартина, Сюзан Мэрли покинула фабрику и отправилась в Бедфорд. Она шла, не оглядываясь по сторонам. Не смотрела на жирного паука, в два раза больше нее, с волосатыми ногами, отложившего яйца в трупе Чака Брэнна. Не обращала внимания на призрак недавно умершей девушки с сутулыми плечами — она звонила в дверь дома Андриас, но ее семья заперлась внутри, и Луис прошла сквозь стену.

Все существа расступались перед Сюзан, уступая проход по Мэйн-стрит. Она преодолевала путь через ливень, дым и непроглядную темноту. Кожа слезала лоскутами, обнажая кости. Сюзан шла, потому что оставалось одно, последнее место, в которое она хотела попасть до рассвета. Она направлялась туда, где жила в детстве. Домой.

ГЛАВА 33

Козел отпущения

«Как бы ты ни старался, ей никогда не станет лучше».

В окно ударила ветка, резко вернув из глубокой задумчивости. Где он сейчас?.. Ах да, в своей комнате. За письменным столом. Смотрит в темноту. Тяжесть во всем теле, кровь будто застыла. Каждый вдох — мучительная пытка.

Что это у него на лице?.. А, он опять плакал. Из-за чего?.. Все в порядке, верно? Да, конечно. Он ведь всегда плакал, как девчонка: когда был счастлив или поддерживая чужие слезы… Но сейчас детская истерика была неуместна! Нельзя. Так, он должен был что-то сделать… какое-то важное… это касалось семьи? Нет. Девушки… как ее зовут? Лиз… точно, они же расстались сегодня. Бобби нахмурился. А по какой причине, интересно?

Он посмотрел в окно, в двигавшуюся, как туман, темноту. Это всего лишь ночь, сказал он себе. Она всегда такая, просто я не замечал. Кажется, будто лица наблюдают за мной…

В животе заурчало, и он понял, что проголодался. Когда был ужин? Забавно, два часа ночи, а мама еще не позвала есть. А где Лиз? Опять забыл — расстались…

Бобби покачивался на стуле. Рука окончательно затекла.

«Булавки-иголки, иголки-булавки. А все эта стерва в голубом платье, которая вечно ухмыляется!»

Ветка дуба успокаивающе постукивала по стене дома. Сколько он уже сидит на этом стуле? А что там с девушкой?.. Он был в ее доме, там пахло фабричной гнилью. Нет, неправильное слово — это был запах смерти. Сейчас он вспомнил, что хотел увезти ее с собой. Оказавшись в доме Мэрли, он поверил: Сюзан жива и каким-то образом разбудила темную сторону Бедфорда…

Тогда почему он оставил Лиз там?

Снова стукнула ветка, прерывая мысль. Он моргнул. Как собака в погоне за собственным хвостом, Бобби всю ночь напролет задавал себе одни и те же вопросы, ведущие в никуда подобно ветру. Он застрял в промежутке времени, который проживал снова и снова.

Почему он сидит здесь, когда вся семья в кухне? Слушает?.. Что?

Когда Бобби вернулся вечером домой от Лиз, его уже ждали. Отец раньше приехал с работы, заросший однодневной седой щетиной.

— Бобби, поможешь мне?

Они вдвоем пошли по комнатам, проверяя, нет ли где протечки и всели окна закрыты; блокировали кухонными полотенцами проемы между дверьми и полом, убедились, что крыша в порядке. Когда они добрались до кабинета, отец указал на книжный шкаф, забитый медицинскими материалами и классикой в кожаных переплетах — Диккенс и Шекспир.

— Так, возьмешь с этой стороны, — распорядился он и вместе с Бобби оттащил шкаф в коридор, забаррикадировав им парадную дверь. — На случай если кто-то попытается войти, — объяснил он.

— А кому это нужно?

Отец посмотрел так, словно Бобби не понимал элементарных законов сознательной взрослой жизни.

Спустя некоторое время семья собралась за обеденным столом. Александра, близнецы, Кэтти, Маргарет и Бобби — все они долго сидели, ничего не говоря. Выключилось электричество, и Адам поставил посреди стола свечу. Ее свет отбрасывал на лица тени, похожие на постоянно меняющиеся маски.

— Ш-ш-ш, — успокоила мама Майкла, когда тот заплакал. — Ничего страшного, это просто дождик.

Никто не готовил еду и не вставал с места. Даже для того, чтобы сходить в туалет. Ситуация была ему знакома, словно уже когда-то прожитая. Маргарет крепко держала руку Бобби. Близнецы сидели напротив на одном стуле, прижавшись друг к другу, одетые в пижамки с изображением Губки Боба Квадратные Штаны. Отец устало рухнул на свое место. Он никогда еще не выглядел таким старым.

— Была бы здесь Лиз… — подумал Бобби, но его мысль почему-то прозвучала вслух.

— Ты не должен был приводить ее в наш дом. Это она во всем виновата, — прошипела мама, прижимая Кэтти ближе к себе и озираясь на остальных детей взглядом голодного волка. Она… не произнесла ни слова.

— Оставь ты его в покое, — устало сказал отец. — Ты не можешь винить обычную девушку.

Его губы даже не пошевелились.

Бобби встал. Посмотрел на Маргарет, которая зажмурилась, чтобы не заплакать; на отца в красных семейных трусах в горошек. Большой живот нависал над тугой резинкой. Появился неприятный запах, и Бобби увидел, что Майкл испачкал штанишки, но никто даже не подумал вымыть и переодеть его.

Вся семья разом повернулась к нему. Бобби слышал их голоса: «Останься, смотри вместе с нами на дождь. Ты принадлежишь нам». Но это были они или Сюзан Мэрли, смотревшая их мертвыми глазами?

— Мне здесь не место. Я должен уйти… — прошептал он.

Бобби собрал все силы для преодоления пути наверх.

Сев на стул в своей комнате, он стал думать о девушке. Как ее… Лиз, верно. Он взял было телефон, чтоб позвонить ей, но забыл, что нужно сказать. Бобби не мог вспомнить, кто она такая. Знал только, что Лиз важна для него, он ее подвел… а что случилось?..

Бобби просидел так несколько часов, и сейчас все происходящее стало казаться ему сном. В окно стучала ветка, мысли закольцевались. Чей-то голос — возможно, его, — диктовал откуда-то из глубины: «Сматывай удочки, ты не можешь вечно прятаться в комнате. Это их дом, не твой».

Но он продолжал сидеть на месте не двигаясь, чувствуя тяжесть в руках и ногах. Здесь, у себя дома, на вершине холма, он был в безопасности. Его семья хорошо подготовилась, заперла двери… но от кого? Что с ним происходило?

На часах — полтретьего ночи. Близнецы уже спят. Давно должен был просвистеть чайник, но ужинать так и не позвали. Хоть кто-нибудь поднялся бы и спросил: «Бобби, что ты там делаешь?»

Но они все это время сидели за столом — тихо как мышки. Да, остальные жители города вели себя странно, естественно, ведь у них были серьезные проблемы, но это не касалось его семьи! Их дом — на безопасном участке, можно не волноваться, наблюдать со стороны!