Тайны ракетных катастроф. Плата за прорыв в космос - Александр Железняков

Но вот коррекция завершена, и стало ясно, что она прошла успешно. Появилась надежда на благополучный исход полета.

Позже Ловелл вспоминал, что в те минуты он не думал о судьбе. В голове вертелась только одна мысль: «Любой ценой вернуться на Землю. Лучше сгореть в атмосфере, чем стать первыми, не вернувшимися из космоса на родную планету». Отправив своих товарищей отдыхать, командир продолжал вглядываться в голубой шарик на звездном небе, к которому теперь стремился «Аполлон-13».

Тем временем неумолимо подошло время второй коррекции. Корабль предстояло «разогнать», чтобы уменьшить время возвращения на Землю и тем самым повысить шансы на благополучный исход эпопеи. Когда Ловеллу удалось по Солнцу сориентировать корабль, в ЦУПе так и не поняли, как он это сделал. Но впервые за сутки на лицах присутствующих появились улыбки.

Вторая коррекция удалась. Несмотря на риск, экипаж сделал это. Но до дома оставалось еще три дня пути. И проблем предстояло преодолеть еще очень и очень много.

Вечером 14 апреля зажегся индикатор «С02». Двухместный лунный модуль переполнялся углекислым газом, выдыхаемым тремя космонавтами. В действие пошли самодельные фильтры, которые изготовили члены экипажа. Им потребовалось на это в два раза больше времени, чем при сборке «опытных образцов» на Земле, но это был хороший результат. Ко двору пришелся и опыт Ловелла, которому пришлось участвовать в изготовлении «самоделок» во время полета «Аполлона-8».

Устранив «углекислотную» угрозу, экипаж остро почувствовал усталость. Командир не спал уже 36 часов, а ситуация требовала постоянного бодрствования одного из пилотов лунного модуля. Каждый час требовалось разворачивать корабль, переключать антенны. Суиджерт при всем желании был не в состоянии подменить Ловелла и Хейса.

А внутри корабля температура неумолимо понижалась. Вместе с холодом подкрадывались страх и неуверенность, что совсем не способствовало мыслям о благополучном исходе.

Почти в это же время всплыла еще одна проблема: заряда бортовых батарей могло не хватить на оживление командного модуля. Если бы не удалось это сделать, то получалось бы, что все усилия, предпринимаемые космонавтами, были бы напрасны. Над решением этой задачи бились на Земле. Предстояло так соединить электроцепи лунного и командного модуля, чтобы создать единую систему. Кроме того, предстояло выработать такой порядок включения тумблеров, чтобы не потерять ни единого ватта энергии.

А на земле отстраненный от полета Томас Маттингли, забыв об обидах и усталости, денно и нощно в тренажере лунной кабины искал ту единственную комбинацию переключения тумблеров, которая могла сохранить жизни его товарищей.

Уже когда все осталось позади, Маттингли рассказал журналистам, что в одну из этих напряженных ночей он вышел на улицу подышать свежим воздухом. Подняв голову вверх, он был просто поражен видом здания Центра управления полетом. В огромном корпусе были освещены все (!) окна.

Пока в Хьюстоне думали, как посадить корабль, на борту происходили все новые и новые события. Днем 15 апреля что-то вновь «грохнуло». Дежуривший в «Аквариусе» Хейс бросился к иллюминатору и увидел истекавший из основания лунного модуля белый пар. «Неужели мы потеряли спасательную шлюпку?» – промелькнула мысль. На счастье, это сработал предохранительный клапан гелиевого баллона. Земля успокоила: гелия на борту было в избытке.

Но тут замигал датчик тревоги: перегрев одной из химических батарей. А вот это было уже серьезно. Не успокоили даже заверения ЦУПа, что тревога ложная. Лампочка мигала пять часов, не добавляя оптимизма.

Проведенная вечером того же дня третья коррекция прошла успешно. Земля поблагодарила смертельно уставший экипаж за отличную работу. Шел 50-й час с момента аварии, борьба за жизнь продолжалась. Теперь оставалось только ждать. До приближения к Земле сделать что-либо космонавты уже не могли.

В ночь на 16 апреля «с мясом» вырвало предохранительный клапан гелиевого баллона посадочного двигателя лунной кабины. Этот движок трижды спасал экипаж, и вот его не стало. В любой другой ситуации это было бы воспринято очень остро. Но космонавты устали до такой степени, что прореагировали без всяких эмоций: «Ну вырвало и вырвало...»

К утру в лунном модуле стало по-настоящему холодно. Если раньше космонавты ощущали лишь понижение температуры, то теперь их дом превратился в настоящий холодильник. На приборах выступил иней, изо рта космонавтов при дыхании вырывались клубы замерзшего воздуха. Уснуть невозможно. Все мысли лишь об одном – каким образом хотя бы немного согреться.

Чем ближе была Земля, тем холоднее становилось в «Аквариусе». А тем временем Маттингли на Земле, приложив неимоверные усилия, нашел ту комбинацию переключения тумблеров, которая обеспечивала тот необходимый минимум энергии, требовавшийся для посадки. Вечером он начал диктовать экипажу последовательность работы.

И вот наконец наступило утро 17 апреля – дня, который решал все: либо «Аполлон-13» благополучно возвратится на Землю, либо произойдет трагедия, которая будет фактически означать закрытие программы «Аполлон» и на долгие годы закроет путь американским космонавтам в космос.

В 2 часа 35 минут по времени Восточного побережья США поступила команда с Земли: «Все включать». Ловелл, Хейс и Суиджерт приступили к реализации программы, которую для них составил Маттингли. Защелкали тумблеры, начали оживать системы.

Все действия, которые выполняли космонавты, были необходимыми для совершения посадки, но были они и чрезвычайно опасными, о чем в те минуты никто не хотел думать. Опасность состояла в том, что заиндевевшие контакты могли заискрить, а в кислородной атмосфере корабля, за три года до этого сгубившей экипаж «Аполлона-1», любая искра могла привести к катастрофе. К счастью, все прошло нормально. В «Аквариусе» потеплело, а вместе с теплом пришла уверенность в благополучном исходе.

В 5 часов 10 минут началось включение систем командного модуля «Одиссей». Этим занялся Суиджерт, который в течение трех с лишним суток был вынужден лишь наблюдать за работой своих товарищей, но теперь получил возможность продемонстрировать свое мастерство. Теперь на его плечи ложилась ответственность за жизнь экипажа.

В 6 часов 52 минуты началась четвертая коррекция траектории полета. Началась она с ошибочного вызова Ловеллом компьютерной программы посадочного двигателя. В ЦУПе заметили ошибку и отменили команду. В подобных действиях командира не было ничего удивительного. Сказывалось то нечеловеческое напряжение, которое свалилось на Ловелла. К тому же он пил меньше всех воды, что тоже провоцировало ошибки.

Почти у самой Земли экипаж провел последние перед посадкой работы: перешел в командный модуль, отделил лунную кабину, сориентировал корабль.

И вот «Одиссей» входит в земную атмосферу. Вся Америка приникла к экранам телевизоров и динамикам радиоприемников. Сейчас за посадкой «Аполлона-13» следил бы весь мир, но и тогда «аудитория» была огромна.

Когда капсулу окутало облако плазмы, связь оборвалась. Перерыв должен был составить 180 секунд, после чего стало бы ясно: жив экипаж или погиб. Томительно тянется время.

180 секунд – связи нет.

185 секунд – связи нет.

190 секунд – связи нет.

В эти мгновения по Америке прокатилась волна инфарктов. У специалистов, следивших за посадкой, прибавилось немало седых волос.

193 секунды – связи нет.

194 секунды – сквозь треск помех пробивается голос Джона Суиджерта: «Все о'кей!»

Зал Центра управления полетом в Хьюстоне потряс радостный крик.

А над водной гладью Тихого океана расцвел купол парашюта, под которым опускалась капсула «Аполлона-13». Группы спасателей, доставленных к месту приводнения на вертолетах, открыли люк «Одиссея». Их обдало облако морозного воздуха. А из чрева корабля на них смотрели уставшие, но счастливые лица космонавтов, вернувшихся домой.

Так закончилась эта беспримерная по мужеству космическая эпопея.

Членам экипажа «Аполлона-13» больше не довелось слетать в космос. Одного из них – Джона Леонарда Суиджерта – уже нет в живых. 27 декабря 1982 года, всего через полтора месяца после победы на выборах в палату представителей Конгресса США, он умер от рака костного мозга.

Джеймс Ловелл и Фред Хейс еще некоторое время работали в НАСА.

Ловелл ушел из отряда космонавтов в 1973 году, некоторое время служил на флоте, а потом возглавил созданную им компанию «Ловелл Коммуникэйшн». В 1994 году он вместе с Джеффри Клюгером выпустил книгу «Аполлон-13», в которой рассказал о пережитом. Спустя год Том Хэнкс снял одноименный блокбастер, который до сих пор регулярно показывают многие телеканалы мира.

Хейс входил в состав дублирующего экипажа корабля «Аполлон-16», планировался к включению в экипаж «Аполлона-19», но после закрытия лунной программы, не дожидаясь полетов кораблей многоразового использования, ушел в частный бизнес, где и пребывает по сию пору.