По обе стороны горизонта - Генрих Аванесов

Мы начинали понимать. Многое из того, что было сказано, в миниатюре соответствовало нашему личному опыту. В школе минутная оплошность Сереги была превращена одним демагогом чуть ли не в заговор. Страх заставил умных людей, которые все по отдельности были против того, чтобы ошельмовать Серегу, вместе проголосовать за это, поломав его будущее. Мне не удавалось внедрить свои разработки, они несли не нужную никому правду о количестве выпускаемой продукции. В то же время инструмент дополнительного контроля над человеком – мой радар – был принят "на ура".

Картина постепенно вырисовывалась и давала дополнительный повод для тоски. Государство, страна, которую мы искренне считали своей, на поверку представало перед нами монстром, пожирающим собственных и верных ему детей.

Было поздно. Мы устали от свалившихся на нас перемен и новой информации. Алонсо проводил нас к нашим новым жилищам. Ими оказались два маленьких домика, стоявшие друг против друга по обе стороны дороги. Каждый из них имел на первом этаже кухню и большую гостиную, служившую одновременно и столовой. На втором этаже находились две спальни. Около дома был навес для машины. Под ним было пусто. Все окна в доме были забраны стальными решетками. Такая же решетка защищала изнутри входную дверь. Мебели было мало, и она не отличалась изяществом, но была функциональна.

Я сразу лег спать. Ночью мне снились кошмары, когда, наконец, проснулся, то увидел, что в комнату заглядывает солнце. Настроение улучшилось, и вскоре я вышел на улицу. Оказалось, что мои коллеги уже встали и сидят на скамеечке у входа. Все выглядело вполне по-деревенски. Мы сразу вспомнили, что вчера за разговорами так ничего и не поели, и отправились завтракать в ресторан. Алонсо, очевидно, неплохо знал город. Во всяком случае, уже минут через пятнадцать мы входили в тенистый сад, в котором были расставлены столики. В меню европейские названия блюд соседствовали с местной экзотикой. Я решил не экспериментировать и выбрал что-то европейское, оставив знакомство с местной кухней на потом.

После завтрака мы поехали в автомобильный магазин. Здесь было множество машин производства чуть ли не всех стран мира, но все они были неновые. Оказалось, чтобы купить новую, ее надо было заказать и ждать неопределенное время. Страна была в экономической блокаде, правда, не очень строгой. Таким образом мир боролся с апартеидом. Я не захотел ждать и выбрал себе простую и надежную машину, каких в этом городе было много – Лендровер под брезентовым верхом. Машина была нестарая и выглядела вполне свежей. Майкл выбрал себе небольшой Фиат. После этого мы расстались до вечера. Алонсо с Майклом уже на двух машинах отправились домой, а я решил покататься по городу и его окрестностям. Я легко освоил географию города. Его карта прочно угнездилась у меня в голове. После длительного пребывания взаперти у меня появилось щемящее чувство свободы. Абсолютно полной, ничем не ограниченной свободы.

Разъезжая по городу, я делал для себя кое-какие наблюдения. Например, везде, где жили, работали или просто появлялись белые, было полно охраны. Охранниками были здоровенные парни, сплошь чернокожие. Одетые в черные шорты и такие же рубашки, они выделялись в пестрой толпе, в которой вообще не попадались белые лица. Белые перемещались по городу только в автомобилях. Зато в магазинах, а их было немало в центре города, черных лиц не встречалось. Кое-где на небольших площадях и скверах я видел импровизированные базары. Там торговали чернокожие. Их товаром, в основном, были фрукты. Они приветливо махали проезжающим машинам, зазывая что-нибудь купить. Невольно у меня появилось желание сделать это, но помешало отсутствие наличных денег. В конце концов, я заехал в большой ресторан и со вкусом пообедал. Потом вернулся домой и увидел, что Алонсо с Майклом куда-то собрались. Оказалось, что в местный клуб. По дороге, мы поехали на одной машине, и это, конечно же, был представительный автомобиль Алонсо, он сказал нам, что посещение клубов здесь обязательный элемент жизни белого человека. В них знакомятся, назначают встречи, ведут переговоры и заключают сделки.

– Здесь, как, наверное, ни в одной стране мира, существует белое братство, – говорил Алонсо, – законы его простые: белый человек обязан при необходимости протянуть другому белому руку помощи. Казалось бы, это несовместимо с бизнесом. Ан, нет, оказывается, очень даже совместимо. В бизнесе в этой стране, как и в любой другой, можно разорить человека, раздеть его, что называется, донага, но только здесь он не будет голодать, у него будет жилье, и к нему будут относиться с уважением. Ему всегда дадут в долг, а то и безвозмездно некрупную сумму денег, а если он захочет уехать из страны, купят билет.

Клуб располагался почти в центре города на двух этажах солидного здания, построенного под старину. Как и почти везде в городе, вход в здание был со двора, куда вели огромные кованые ворота. Увидев подъезжающий автомобиль, охранники распахнули ворота. Обогнув здание, мы попали во внутренний двор, причудливо усаженный тропическими деревьями и буйно цветущим кустарником. Пройдя по залам первого этажа, где располагался ресторан, мы поднялись на второй. Там в одной из больших комнат за столом сидело с десяток мужчин. Они что-то бурно обсуждали. Когда мы вошли, все повернулись к нам. Алонсо, его здесь знали, представил нас собравшимся как молодых гениальных ученых, покинувших свою страну, ввергнутую во внутренние конфликты. Никто этому не удивился и не попросил разъяснений. Уже потом я понял, что в этой стране, стране эмигрантов, не принято было интересоваться, кто, откуда и зачем прибыл сюда. Белое население здесь остро нуждалось в пополнении, и каждый вновь прибывший рассматривался ими как еще один член белого братства.

Мужчины в комнате были без пиджаков. На столе стояло несколько бутылок с виски и водой и вазы со льдом. Перед каждым стоял стакан, в котором находилась жидкость. Чтобы не выделяться из общей массы, я налил себе немного виски, насыпал льда и залил все это водой. Я уже знал, что так здесь принято. Вкус напитка показался мне омерзительным, но, что поделаешь. В помещении было накурено. Два напольных вентилятора и столько же под потолком не могли выгнать дым в открытые окна. Разговор за столом шел о бизнесе. Обсуждалась доходность производства пива и пищевых продуктов. Алонсо принимал в нем участие, причем, из слушателя скоро превратился в ведущего. Он стал направлять беседу, задавая вопросы, а иногда и что-то разъясняя. Я шепнул об этом Майклу. А он мне сказал, что эту встречу организовал Алонсо специально, чтобы ввести себя и нас в местное общество. Здесь принято организовывать такие посиделки.