Немного порочный - Мэри Бэлоу

Как могло случиться, недоумевала Джудит, что легкий поцелуй в губы, подаренный ей вчера Рэнналфом, всколыхнул в ее душе такую же бурю эмоций, как и первый сексуальный контакт в гостинице у ярмарочной площади несколько недель назад? Может быть, потому что тогда это было всего лишь физическое влечение, тогда как вчера… что? Не любовь. Возможно, нежность? Он назвал ее красавицей, а потом поцеловал. Но не повинуясь желанию, хотя оба они в тот момент испытали нечто на него похожее. В том поцелуе было что-то большее, чем просто желание. В нем была… да, наверное, это была нежность.

Может, в конце концов, вернувшись домой, ей удастся свыкнуться с мыслью, что он женат на Джулиане, и тогда она переживет свой украденный сон и будет жить воспоминаниями о нем.

– Первое, что я подумала, услышав о бале в Харвуде, – говорила леди Бимиш внуку, – так это то, что тебе представится отличная возможность объявить о помолвке с Джулианой Эффингем. Тебе приходила в голову такая мысль, Рэнналф?

– Да, приходила, – честно признался лорд.

– И что? – Бабушка сидела в салоне на первом этаже особняка и выглядела сегодня более хрупкой и беззащитной, чем обычно, хотя спину держала прямо, как шест, не опираясь на спинку стула.

– Это до сих пор твоя сокровенная мечта? – осведомился Рэнналф.

Прежде чем ответить, старушка внимательно вгляделась в лицо внука.

– Моя сокровенная мечта? – переспросила она. – Нет, Рэнналф, я только мечтаю увидеть тебя счастливым. Даже если счастье для тебя заключается в холостяцкой жизни.

Итак, бабушка освободила его от данного обещания и едала понять, как сильно любит его.

– Да нет, – возразил он, – не думаю, что останусь один, бабушка. Как только человек начинает интересоваться землей, он понимает и ценит вечный цикл жизни и смерти, обновления и продолжения рода. Так же, как ты надеешься, что эта земля перейдет мне и моим потомкам, так и я хочу быть уверен, что передам свою собственность сыну, может быть, дочери или внуку. Я обязательно женюсь.

До этого момента Рэнналф не мог четко сформулировать свои мысли на этот счет, хотя сердцем чувствовал, что они правильные.

– На Джулиане Эффингем? – спросила старушка. Рэнналф взглянул на бабушку. Нельзя позволять даже сильной любви влиять на твою сущность.

– Нет, не на Джулиане Эффингем. Мне очень жаль, бабушка. Я не чувствую привязанности к этой девушке, более того – испытываю к ней острую неприязнь.

– У меня камень с души свалился, – сказала леди Бимиш, несказанно удивив внука. – С моей стороны это была глупая затея, я пошла на поводу у эгоистичного желания женить тебя, пока не стало слишком поздно.

– Бабушка…

Она подняла руку, приказывая внуку замолчать.

– Ты питаешь нежные чувства к мисс Лоу? – осведомилась она.

Рэнналф недоуменно воззрился на нее и прочистил горло.

– К мисс Лоу?

– У нее есть много достоинств, которые начисто отсутствуют у се кузины, – заметила леди Бимиш.

– Она бедна, – коротко отозвался Рэнналф, поднялся со стула и направился к стеклянным дверям в сад, которые сегодня утром были закрыты, чтобы защитить обитателей дома от зябкого облачного дня. -Если я правильно предполагаю, этот бездельник, ее брат, в скором времени разденет всю семью до нитки. Ее отец – приходской священник, сын бывшей актрисы и внук торговца тканями. Ее мать, похоже, настоящая леди, хотя вполне вероятно, что она не обладала ни богатством, ни положением в обществе, пока не стала женой преподобного Лоу.

– А-а, во-от оно что, – протянула леди Бимиш, – ты ее стыдишься.

– Стыжусь? – Резко нахмурившись, лорд бросил взгляд на фонтан за окном. – Чтобы стыдиться этой женщины, надо иметь к ней какие-то чувства.

– А у тебя их нет?

В его дерзкие планы вчера входило дать понять бабушке, что между ним и мисс Лоу что-то есть. Но она не проронила ни слова об этом по дороге домой и в течение всего дня. Лорд бросил на пожилую леди взгляд через плечо.

– Бабушка, – начал он, – по твоей просьбе я две недели назад отправился с ней на прогулку. Неделю назад, я настоял на том, чтобы она выступила на вечере в Грандмезоне, потому что все остальные гости уже успели продемонстрировать свои таланты. Вчера я встретил ее в саду в Харвуде, и мы целый час гуляли и разговаривали. С чего вдруг я должен был почувствовать к ней нечто особенное?

– Было бы даже странно, если бы ты ничего к ней не почувствовал, – заметила бабушка. – В тот вечер выяснилось, что она потрясающе красивая женщина, а я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять твое пристрастие к красивым особам противоположного пола. Однако она не просто красива. Она продемонстрировала еще и незаурядные умственные способности. Впрочем, как и ты, особенно в этот приезд, когда решил наконец заняться делами поместья. Кроме того, Рэнналф, когда вы вернулись с прогулки, у тебя было особенное выражение лица.

– Особенное выражение? – Лорд нахмурился. – Ты имеешь в виду выражение глупой влюбленности? У меня и в мыслях такого не было.

В глубине души Рэнналф надеялся, что бабушка станет с ним спорить, подбадривать; убеждать, что это будет неплохая партия.

– Нет, – возразила леди Бимиш, – если бы это было просто глупое мужское выражение лица, я бы промолчала. Хотя мой долг предупредить тебя, что мисс Лоу – настоящая леди, племянница сэра Джорджа Эффингема и внучка моей ближайшей подруги…

Рэнналф снова почувствовал укол вины.

– …Бьюкасл никогда не одобрит такой союз, – заметил он.

– Тем не менее, Эйдан только что женился на дочери угольщика, и Бьюкасл не только принял ее, но даже представил королеве и устроил в Бедвин-Хаусе бал в ее честь.

– В случае с Эйданом Бьюкасла поставили перед фактом, – ответил Рэнналф. – Он постарался хоть как-то исправить ужасную ошибку брата.

– Через минуту ты поможешь мне подняться наверх, – сказала бабушка, – но сначала я кое-что скажу тебе, Рэнналф. Если ты позволишь гордости и стыду вытеснить из сердца нежность и таким образом потеряешь шанс жениться на женщине, которая удовлетворит все твои требования, в том числе и жажду сердца, то с твоей стороны будет несправедливо винить в этом Бьюкасла.

– Я не стыжусь ее, – возразил Рэнналф. – Совсем наоборот, я… – Лорд осекся и поспешил к бабушке, которая в этот момент поднялась из кресла.

– Думаю, ты хотел сказать, что влюблен в нее, – закончила она за внука, легко опершись о его руку, – но ни один уважающий себя Бедвин не признается в столь глупых сантиментах, не так ли?

Это не правда, подумал Рэнналф. К собственному стыду, он до сих пор вожделел Джудит Лоу. Она ему нравилась. Его тянуло к ней. Он поймал себя на мысли, что днем практически постоянно думает о ней, а ночью видит во дне. Рэнналф обнаружил, что может разговаривать с ней так, как ни с одной другой женщиной, за исключением, пожалуй, Фреи. Но даже в разговоре с сестрой он не мог избавиться от привычного пресыщенного цинизма. Он не представлял себе, как можно с увлечением рассказывать Фрее об управлении поместьем и фермерском хозяйстве. С Джудит Лоу он мог расслабиться и быть самим собой, хотя у него было такое чувство, что свое настоящее "я" он начат постигать только в последние две недели.