Горящее небо Аорна - Анатолий Федорович Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отобрав из нервно ожидающих в муниципальной управе россиянок самых крепких, хладнокровных, не боявшихся выйти за пределы стен под пули, он привлек их для уборки. Мужья женщин дружно отвернулись, сделав вид, что они не при делах. Россиянки же, когда он им сказал, что от этого зависит жизнь детей, не отказались.
Для начала откатили самые большие камни, мелкими засыпали ямы, куда летчик мог бы угодить колесом. Плохо, что с бортом отсутствовала связь…
В городе усилилась стрельба. Хуситы пошли на очередной приступ.
Беженцы, желающие улететь, собрались у крайнего глиняного дома. Пришли не все. Часть считала, что войска правительства удержат город и получат подкрепление, ну, а там вмешается армия Саудовской Аравии.
Переделкин пересчитал пришедших. В прошлом летчик, пилотировавший Ан-26, он прекрасно понимал возможности самолета, способного сесть и, тем более, взлететь с такого пятачка.
Тридцать семь!
Большинство малых частных самолетов может взять на борт от силы двенадцать пассажиров. С перегрузкой больше, но для взлета с превышением нормальной массы нужна удлиненная, а не такая полоса. Что к ним прилетит? Стрекоза навроде «Сессны»?
Вдобавок поднялся сильный ветер, бросавший в лица пригоршни песка. Здесь, на двухкилометровой высоте, ветра — частые гости. Но такой порывистый может сильно усложнить взлет-посадку, если дует поперек курса.
Солнце близилось к закату, когда вдалеке раздался гул авиационных двигателей. Самолет шел на снижение, не выпуская шасси. Был он гораздо крупнее ожидаемой мелюзги. Двухмоторный.
Заложив вираж над крайними домами, он обдал потенциальных пассажиров волной выхлопа. Переделкин сморщился — пахло по-автомобильному. То есть топливо — бензин, а у машины — поршневые двигатели. Они куда слабей, чем турбовинтовые, работающие на керосине. Да и внешне самолет выглядел совсем не новым. Это еще, мягко говоря.
Радовало лишь одно — ветеран летел довольно медленно. Значит, для отрыва от земли ему не требуется значительная скорость, как у современных.
Летчик сделал парочку кругов, видно — пробовал «на ощупь» воздух, здесь чуть более разреженный, чем внизу, рассматривал площадку. Выпустил, наконец, шасси. Стойки вышли из гондол моторов. Только они. Переделкин сжался… Посадка без носовой стойки приведет к серьезнейшей аварии, им уж точно не взлететь!
Самолет мягко коснулся каменистой почвы колесами и опустил хвост. Он катился, опираясь на маленький дутик под оперением. Как у самолетов Второй Мировой войны.
Вице-консул чертыхнулся. Наконец-то он узнал машину. Легендарная «Дакота», «Дуглас» Си сорок седьмой. Это ж древность! В США их перестали выпускать в 1945-м. Только выбора не оставалось. Лучше на таком, чем оставаться здесь.
Летающий гроб завершил пробежку, развернулся очень близко, люди в испуге подались назад, а одна из женщин вскрикнула. Смолкли двигатели, позади крыла раскрылась дверь, вниз упала металлическая лесенка.
Переделкин воочию представил, что сейчас произойдет. Пройдет миг оцепенения, и беженцы бросятся на штурм машины. Все же понимают — последняя возможность улететь. Люди устремились к самолету, многие тащили чемоданы.
В дверном проеме показалась коренастая фигура летчика.
— Господа, товарищи! — крикнул он столпившимся у лесенки. — Для начала я хочу увидеть вице-консула Российской Федерации. С ним начнем вас запускать по одному, проверяя документы. Только граждан России, Украины, Беларуси.
«Никакого украинского акцента в речи», — удивился Переделкин. Вдобавок, он сказал: «Беларусь», а не «Белоруссия», как принято у россиян.
Переделкин выскочил вперед, представился. Обронил про службу в ВВС — так проще разговаривать с летной братией. У вице-консула не было практически никаких вещей — только дипломат с документами.
— Мартын Придыбайло, — в свою очередь представился пилот. — Но обычно зовут: Макс. Ты — летчик?
— Бывший. Комиссован. Начал работу в МИДе, ну, а тут такое…
— Жаловаться будешь в воздухе, — оборвал его Мартын. — Мне сказали: будет двадцать человек. А с тобой вдвое больше.
— Ну, так дети…
— Дети — не вопрос, — Придыбайло говорил отрывисто и резко. — Женщин тоже заберем, — он сложил ладони рупором у губ и прокричал: — Никакого багажа! Совсем! Только сами, деньги, документы. Иначе не взлетим. Все в очередь — по одному с развернутыми паспортами.
В толпе произошла заминка. Люди раскрывали чемоданы, доставая деньги, документы, самый минимум вещей. Спорить не пытались. Стоявший в створе двери невысокий летчик, поглаживающий открытую кобуру с пистолетом, излучал непоколебимую решимость. На лице его виднелись шрамы, видно, побывал в серьезных переделках. Только вдруг его решимость подверглась испытанию. К лесенке подскочил мужчина.
— Я — подданный Нидерландов, бизнесмен. Оплачу фрахт самолета. Дам вдвойне.
Выглядел голландскоподданный как мулат. Наполовину европеец, наполовину африканец. Лез вперед с напористостью дикаря с Черного континента и самоуверенностью богача из ЕС. По-английски говорил уверенно.
— Нет, — ответил Придыбайло на том же языке.
— Если я останусь здесь, меня убьют!
— Там, на линии боевого соприкосновения, требуются добровольцы, — Переделкин указал рукой. — Защищайтесь как мужчина, а не отпихивайте женщин и детей.
Убедить голландскоподданного не получилось. Мулат грубо оттолкнул женщину с младенцем на руках и полез по лестнице, сжимая чемоданчик. А, возможно, — кошелек. Обещал же выкупить весь рейс…
Придыбайло лишь пожал плечами. Ухватившись сверху за дверной проем, он лягнул нахала в грудь. Тот спикировал на землю, грохнувшись спиной навзничь. Из другого вышибло бы дух, только подданный Голландии оказался крепок. Он вскочил, раскрыл свой чемоданчик и вытащил оттуда пистолет. Оттянул затвор.
Продолжить не успел — Придыбайло выстрелил из пистолета. Мулат грохнулся ничком. Сноровисто спустившись с лестницы, летчик выстрелил в упавшего еще два раза. Пассажиры в ужасе отпрянули.
Придыбайло, подобрав оружие убитого, сунул его дипломату.
— Граждане пассажиры! — объявил смотревшей на него толпе. — Огнестрельное оружие на борту авиалайнера моей авиакомпании провозить запрещено. Я надеюсь, никого здесь больше не придется штрафовать?
Пассажиры не ответили и стволы не показали. Урок наглядный.
— Запускай! — кивнул пилот Переделкину.
Пока тот проверял документы у садившихся, летчик пинком ноги откинул крышку чемоданчика мулата. Внутренности наполовину были заполнены прозрачными пакетами с белым порошком. Остальное — пачки долларов. Стало ясно, почему голландскоподданный так стремился улететь. Мусульмане, мягко говоря, не приветствуют наркоторговлю. А хуситы побивают их камнями.
Доллары пилот деловито рассовал по карманам охотничьей жилетки. Пакеты вскрыл ножом, позволив ветру разнести их содержимое по площадке.
— Виктор, сколько? — спросил у дипломата.
— Уже тридцать взрослых. Детей под двадцать, но они весят половину…
— Твою ма-ать… — ругнулся Придыбайло. — Женщин и детей посадим всех. Мужики — извините. С вами не взлетим.
Он отвернулся, Переделкин — тоже. Трое бывших здесь мужчин были местными, из Йемена. Привезли сюда жен из России, обещали, что устроят им жизнь как в восточной сказке — ковры, павлины и рахат-лукум… Сказка получилась страшной. Скорей всего, с семьями они расстались навсегда.
— Господин пилот! Я — из Казахстана. Вы мне откажете? Детей хотя б возьмите. Здесь они погибнут…
Спрашивала худенькая женщина с крохотной сумкой на плече, голова замотана платком. С нею дети — мальчик, девочка, оба — лет пяти-шести. Жмутся к ногам матери.
— Макс, что будем делать? Что, совсем никак? — дипломат, приученный к изысканной вежливости, как-то сразу перешел с летчиком на «ты».
— Перегруз у нас тобою, Виктор! А площадка — никакая. Сам ведь летчик, понимаешь….
Придыбайло выругался. Пока он матерился, последние русские поднялись на борт. Макс вздохнул.
— Бабушка рассказывала. В городок явились немцы. Всех евреев погрузили в душегубки. Тетя Соня деток к нам пристроила, рыженькие, мол, потому сойдут за наших. Бабушка их держала. Но еврейские детишки умненькие, и не вырывались, молча наблюдая, как увозят мать… Навсегда… — летчик, похоже, уговаривал себя. — Я же не эсесовец какой… Залезайте, казахстанцы! Виктор — в нос, на место правого пилота. Проследи, чтобы по салону разместились равномерно. Взрослые и дети. Ну, ты знаешь.
Сам пилот остался на земле, оставив дверь в салон открытой. Занимаясь поручением, Переделкин вдруг услышал стук металла по металлу где-то из-под центроплана. Через минуту уловил вонь бензина.
Безбашенный пилот сливает топливо! Готов лететь на последних парах бензина, лишь бы облегчить машину.
Наконец, Максим втянул лестницу в салон и захлопнул дверь.
