Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях - Анна Мудрова

Неизвестный летательный аппарат получил у американской стороны прозвище «Каспийский монстр». Про него докладывала разведка: «…На Каспийском море продолжаются испытания гигантского экраноплана, развивающего скорость 200 узлов. Считают, что этот аппарат построен на заводе «Красное Сормово». Он, вероятно, имеет длину 400 футов и способен нести 800–900 полностью вооруженных солдат. Полагают, что крылья этого экспериментального аппарата создают подъемную силу, которой хватает на подъем до высоты крейсирования, равной приблизительно 30 футам. По-видимому, аппарат может работать в арктических условиях».

Адмирал Горшков, командовавший советским ВМФ, в своей книге «Морская мощь государства», вышедшей в 1976 году, писал: «Создание кораблей с динамическим принципом поддержания уже стало реальностью. Несомненно, что массовое появление таких кораблей в составе флотов увеличит их боевые способности, надводные силы смогут успешнее решать боевые задачи и приобретут совершенно новые качества». Строжайшие условия секретности не дали ему сказать, что советский флот уже обладал на тот момент таким кораблем. Государственная программа предусматривала строительство 100 десантных экранопланов.

Испытания КМ проходили на Каспии в течение 15 лет до 1980 года. Однако из-за сложности эксплуатации летчики и моряки не желали иметь их в своем арсенале. В 1975 году в одном из полетов, когда на борту экраноплана находилась многочисленная комиссия во главе с министром судостроения, пилот допустил ошибку при посадке. Машина резко ударилась о волну. Лопнули переборки и корпус. Главный конструктор взял управление на себя и довел экраноплан до базы, находившейся в 40 километрах. Когда экраноплан добрался до берега, оказалось, что у него не хватало кормы и хвостового оперения. Операций по восстановлению или постройке нового экземпляра не проводилось.

Поскольку идея строительства экранопланов вызывала недоумение «в верхах», у Алексеева появились злопыхатели. В свое время Ростислав Евгеньевич уговорил нескольких конструкторов из Зеленодольска перейти в его ЦКБ. А позже их бывший директор стал министром промышленности и заставил прежних подчиненных регулярно подавать в министерство «информацию» об Алексееве. Некоторые из них не стеснялись и писали, что Алексеев возомнил себя рабовладельцем и что у него десять квартир. В результате в 1965 году Ростислава Алексеева сняли с поста главного конструктора, понизили до начальника отдела, а затем до начальника перспективного сектора.

В начале 1970-х годов ЦКБ по СПК был дан заказ на постройку десантного экранолёта «Орлёнок». Это транспортно-десантный экраноплан. Под летящим на высоте нескольких метров самолётом образуется сжатие воздуха, увеличивающее подъёмную силу.

В 1972 году начались лётные испытания «Орлёнка», в ходе которых он продемонстрировал свою живучесть. 3 ноября 1979 года первый в мире десантный корабль-экранолёт был принят как боевая единица в состав ВМФ. Он получил штатный номер МДЭ-160 (малый десантный экраноплан).

Экранолёт вооружён турельно-башенной пулеметной установкой «УТЕС-М» (два пулемета НСВТ калибра 12,7 мм). Экипаж десантного экраноплана состоит из 9 человек.

«Орлёнок» предназначен для переброски морских десантов на дальность до 1500 км, он взлетает при высоте волн до 2 метров и развивает скорость 400–500 км/час. Погрузка и выгрузка людей и техники осуществляется через откидывающуюся вправо носовую часть. Аппарат способен принять на борт до 200 морских пехотинцев с полным вооружением или две бронированные машины (танк, БТР, БМП). Благодаря конструктивной схеме, экраноплан может свободно преодолевать минные и сетевые защитные заграждения, просто перелетев над ними.

В 1984 году умер министр обороны Устинов, который поддерживал идею строительства флота десантных экранопланов. Новый министр обороны Соколов закрыл программу, пустив освободившееся деньги на строительство атомных подводных лодок.

14 января 1980 года, находясь на испытаниях модели нового пассажирского экранолета, который должен был быть завершен к Московской Олимпиаде-80, Алексеев получил травмы. Это произошло при спуске модели на воду. 17 января 1980 года Алексеев был госпитализирован и после двух операций скончался 9 февраля 1980 года. Он похоронен на Бугровском кладбище Нижнего Новгорода.

Ростислав Евгеньевич Алексеев прожил три конструкторские жизни. В первой он создал серию судов на подводных крыльях. Во второй — занимался судами на воздушной подушке. Третью жизнь он посвятил экранолетам. Каждую из них можно считать революцией в кораблестроении.

Харитон Юлий Борисович

1904–1996

Советский конструктор атомного оружия.

Юлий Борисович Харитон родился в Петербурге 27 февраля 1904 года. Дед, Иосиф Давидович Харитон, был купцом первой гильдии в Феодосии. Отец, Борис Осипович Харитон, был известным журналистом, высланным из СССР в 1922 году, после присоединения Латвии к СССР в 1940 году был осуждён на 7 лет лагерей и умер двумя годами позже. Мать, Мирра Яковлевна Буровская (1877–1947), была актрисой. Родители развелись в 1907 году, когда Юлий был ребёнком, его мать в 1913 году вторично вышла замуж за психоаналитика Марка Эйтингона и уехала в Германию, оттуда в 1933 году в Палестину. Борис Осипович воспитывал сына сам.

В 1919 году Юлий окончил среднюю школу и в 1920 году поступил в Политехнический институт. Юлий жил в центре Петрограда, а институт был на окраине. Нередко студент Харитон добирался до Политехнического пешком — а это восемь километров. Харитон вспоминал: «Мне повезло, я попал в тот поток, где курс физики читал Абрам Федорович Иоффе. Прослушав две-три его лекции, я понял, что самое интересное — не электротехника, которой я в то время увлекался, а физика… Я перешел на другой факультет. Мне досталась тема: работы Резерфорда в области строения атома». В 1921 году студент Харитон начинает работать в Физико-технологическом институте в лаборатории Н.Н. Семенова. Одной из первых научных работ юного исследователя стало изучение конденсации металлических паров на поверхности. В 1925 году Юлий закончил физико-математический факультет, как говорится в автобиографии, «со званием инженера-физика». Спустя год молодой специалист едет в научную командировку в Кембридж. Он два года работает под руководством Э. Резерфорда и Д. Чедвика и в 1928 году защищает там докторскую диссертацию на тему «О счете сцинтилляций, производимых альфа-частицами».

В 1929 году Сталин, раздавивший к тому времени внутренних политических противников, сказал: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Вернувшись на родину, Харитон приступает к систематической работе над вопросами теории взрывчатых веществ. Он организует лабораторию взрывчатых веществ, где и проводит свои исследования с 1931 по 1946 год. До Харитона ученые изучали эту группу веществ либо с точки зрения химического состава и технологии их производства, либо исходя из их разрушительного действия. Харитон затронул вопрос о превращении холодного взрывчатого вещества в горячие продукты взрыва. Он выбрал очень сложную тему: изучение взрывчатых веществ, которые нужны были и военным, и разработчикам новых месторождений, и строителям мощных гидроэлектростанций. Харитон установил закон возможности детонации: время химической реакции в детонационной волне должно быть меньше времени разлета сжатого вещества. А для времени разлета легко можно дать простую оценку, поделив диаметр заряда на скорость детонации. Из этого фундаментального закона вытекало важное следствие: одно и то же вещество, взятое в виде тонкого цилиндра, окажется пассивным, но в большой массе может взорваться. Юлий Борисович первым сформулировал основной принцип, применимый и к взрыву: химическую реакцию нужно рассматривать как процесс, протекающий во времени, а не как мгновенный скачок из начального в конечное состояние. Все исследователи до него рассматривали взрыв именно как скачок, абстрагируясь от кинетики химической реакции.

В 1935 году Харитону присвоено звание доктора физико-математических наук (по совокупности работ).

В 1939–1940 годах совместно с Яковом Зельдовичем Харитон выполнил цикл работ по цепному распаду урана. Эти работы были «внеплановыми», физики трудились вечерами. Конечно, тогда они не думали о бомбах, и нейтронно-ядерные цепные реакции казались им красивой, но отвлеченной областью физики. От этих работ остался в силе основной вывод: реакция не идет в металлическом уране, в окиси урана, в смесях урана с обычной водой, здесь нужно обогащение урана легким изотопом. В этой связи большое значение приобрела работа Харитона, проведенная им в 1937 году, установившая закономерности разделения изотопов путем центрифугирования.