Реки Судьбы - Екатерина Селезнёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Котёнок, не торопись… это так прекрасно!
— Рэй, я хочу…
— Знаю, и я хочу.
— М-м-м… — простонала она, собирая растекающееся сознание. — Ты мне такую Реку подарил! Я тоже хочу сделать тебе подарок. Я даже знаю какой.
— Ты сама подарок.
— Не отвлекайся и… бери! — она нырнула в глубины памяти.
Они лежали на мелководье широкой аквамариновой Реки, лениво текущей между зелёными берегами. Вода несла их мимо полян, покрытых цветами, и золотых пляжей. Иногда вплотную к воде подбирались кудрявые кусты и могучие деревья. Сияло солнце, над рекой мелькали быстрые стрижи. Зной! Лёгкий ветерок принёс с берега запах мёда и сохнущей от зноя травы.
— Ух ты, красиво! Где мы, королева? — жар этого мира обволакивал, но дарил не негу, а страсть и обещание ещё большей страсти. Он поднял её над собой на вытянутых руках. — Ну же, где мы?
Она засмеялась. Смех был русалочьим, погибельным, у короля гулко забилось сердце, а колдунья на его руках жарко шептала:
— На Земле. Рэй, я дарю тебе… моё лето. Пусть все увидят, каким и жарким и нежным может быть лето! Это ты… я… мы… — мгновение, и они оказались в яркой синеве Реки, текущей по тёмному небу. Она закричала. — Это для всех!
Чей-то восхищённый голос.
— Небеса. Я не понимаю! Я очнулся или всё ещё в том мире? А вот эти пирамидки из сухой травы, что это? Кто знает, мы очнулись? Проклятье! Опасность у нас совмещение сознание. Мы в двух реальностях. Скорее сигнал, всем. Ну же! Витамины им. Небеса! Как красиво!
Ночь, небо, усыпанное звёздами, и синяя Река, лениво несущая свои воды. Высокий берег, горит костёр, они греются около него. Огонь, бушевавший в них, заставил их забыть обо всем. Наслаждение разбилось на брызги осколков, и это было так остро, что Вера решила, что она пьяна, хотя пила один раз в своей жизни, Шампанское. Рэй лежавший на её груди, услышав её мысленное сравнение его с игристым вином, сам захмелел.
— Поплыли дальше, у меня тоже есть подарок для тебя. Она огляделась. Карминная Река из общих представлениях об эросе неслась по перекатам, закованная в блестящие янтарём скалы, внутри которых застыли тела тех, кто отдал себя страсти и не смог очнуться. Она, завопив от наслаждения и красоты этой Реки и его могучего тела, стала кусать его грудь, облизывая укусы.
— Люблю тебя.
Багровая вода сводила с ума, и Вир, заголосив по-кошачьи, стала драть его грудь когтями, сжимая и разжимая кисти рук, как это делают кошки, а потом упала на грудь, захлёбываясь слезами от восторга и целуя его, не позволяя ему двигаться.
— Мой! Мой! — шептала она, зажимая его в своём теле.
— Мало! Мало! — мурлыкал он.
— Скорее, подкачайте их углеводами, ему адаптогены. Эй, кто там слышит меня? Ну, кто-то же есть? Эх, только на стариков и надежда!
Вир сердито присушилась, не понимая, откуда звучат голоса, потом ойкнула.
— Я на что-то налетела.
— Дай мне ножку я посмотрю! — он самозабвенно покрыл поцелуями ногу. Вир застонала, каждый поцелуй зажигал в ней маленький пожар. Король проурчал. — Хочешь острее?
Она в сомнении посмотрела на него, но поплыла на стремнину. Река стала тягучей, тёмно-вишнёвого цвета, на ней крутились коралловые водовороты смутных желаний тела, никогда не осознаваемых в реальности.
Рэй несколькими гребками догнал её и вцепился зубами в её шею. Почувствовав, что она забывается от переживаемого, он вспомнил, как любят друг друга свирепые снеты и превратился в снета. Свирепость, мощь и резкие движения довели королеву до того, что она обезумела и искусала свои губы до крови, потом искусала его губы и провалилась в полуобмороке. Рэй нежными поцелуями привёл её в сознание и порадовался, что она не утонула в этой Реке.
— А говорила, что хочешь любить долго! — проворчал он, и его руки затанцевали на её теле. — Что-то ты остыла, пора нам с тобой согреться.
Она кивнула и закричала от восторга:
— Не может быть! — они плыли в Реке расплавленной лавы самых отчаянных преставлений. Немыслимый жар желания сконцентрировался ниже живота. — Что происходит? Не могу насытиться. Хочу тебя!
Тяжесть его тела, его страсть.
— Возьми меня, — проворковал он.
— Я сейчас взорвусь! — взвыла она и ласкала руками его спину, а языком грудь, а в результате взорвался он. Вир вопила от восторга, он рычал.
Они, очнувшись, осмотрелись, страсть выбросила их на отмель, покрытую полыхающим огнём мхом. Вир села, король немедленно сел рядом и прижал её к своей груди. Организм сделал перерыв и вернул способность разговаривать, она, прижавшись к нему простонала:
— Слушай, а ты говорить ещё не разучился? — взглянула на него и удивилась — в его глазах танцевал смех. — Э-э, а который час?
Его густой смех заставил засмеяться и её.
— Марф, чего только я не наслышался из твоего ротика! Час? — он захохотал, а потом принялся щекотать её.
Вир отбивалась от него, а мох становился всё горячей, она встала и подошла к текущей почти чёрной Реке, мерцающей багровыми вспышками желаний подсознания, и вспыхнула от его зовущего взгляда.
— Смотри, она потемнела!
— Ох! Давайте стимуляторы тем, кто очнулся, — прозвучал незнакомый голос.
Вир поднялась на цепочки и закружилась на мелководье.
— Как здесь хорошо!
— Поплыли? Не передумала? — глаза короля полыхнули.
— А ты?
— Даже так, — с угрозой произнёс он, — я дал повод, так думать?
— Вот думать-то ты мне как раз и не даёшь, — вздохнула она и охнула, потому что он прыгнул в Реку и сдёрнул её в медленно текущую чёрную, переливающуюся пурпурными огнями воду. Это плавание, сочетало нежность и укусы, потом его руки стиснули её так, что она охнула. — Пользуешься сило-о-ой!
Он схватил её на руки, подбросил, как пушинку, потом закружился с ней.
— Ага, пользуюсь, — он, задыхаясь, спросил, — нырнём?
Что-то багровое подхватило сознание, его язык облизывает её спину, всё ниже, ниже.
— Ай, куда ты-ы-ы… — и она, всхлипывая от неожиданности, и оттого, что он с ней проделывал, тонула в тёмных, ранее не испытываемых ощущениях. Организм в очередной отключил способность мыслить, заполнив всё истомой. Очнувшись, она вывернулась, но его рот закрыл её.
— Испугал? Только правду! — прошептал он, по его лицу промелькнула тень.
По чёрной Реке плыли ленты синих переживаний её короля.
— Класс! — она коварно улыбнулась. — Давно хотелось разнообразия, а то всё как-то….
Вир знала, что её король верит тому, что она сказала. Значит, эта тень из его прошлого, и это тень страданий. У
