Остров Бешеного - Виктор Доценко

— Мы что, с голыми руками отправимся к этим отморозкам? — поинтересовался Константин.

— Справимся, — уверенно ответил Савелий. — Нас же трое.

— Я поеду с вами! — спокойно, но твердо сказала Розочка.

— Разумно ли это? — стараясь скрыть беспокойство, осторожно спросил Савелий.

— Я поеду с вами! — упрямо повторила она. — Это — мой сын!

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Савелий, почувствовав, что ее не отговорить. — Только с одним условием…

— С каким?

— Не лезть поперед батьки! — вставил Константин.

— Вот именно! — кивнул Савелий.

— Как скажешь, батька! — в тон Константину проговорила Розочка.

— Пока у нас есть время, предлагаю пообедать, тем более что наши гости с дороги, — предложила Розочка.

— Господи, как же я рад видеть тебя, наставник! — Константин вновь бросился обнимать Савелия.

— А мне архиприятно, — сказал Говорков и тут же вспомнил о Позине: — «Интересно, добился ли Шура встречи с Кондолизой?» — подумал он.

В тот момент, когда у Савелия возникла мысль о Позине, Александр ехал на встречу с ней. Это действительно оказалось архисложно. Дама постоянно была в разъездах, сопровождая Буша в его поездках по стране. Позин продолжал настаивать, а вода, как говорится, камень точит. Наконец она сдалась, но поставила ему такие условия, что можно было подумать, будто во вражеском тылу встречаются два разведчика.

Позин должен был приехать со всеми предосторожностями в семь часов вечера, одетый просто, без сопровождающих, в квартиру в Вашингтоне, которую снимал конгрессмен-республиканец с Юга. Там Кондолиза обещала уделить Александру ровно один час своего драгоценного времени. Позин был несколько шокирован, но выхода у него не было.

Из Нью-Йорка в Вашингтон Позин приехал на поезде. На нем были джинсы, темно-синяя куртка и какая-то нелепая кепочка, специально купленная для этого случая. Более того, он сбрил бороду и нацепил большие темные очки. Взяв у вокзала такси, Позин назвал только улицу без номера дома, чем отчасти удивил таксиста. Остановив такси за несколько кварталов, он прошелся до нужного дома пешком. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, он юркнул в подъезд. Ему было смешно. Несмотря на историю Моники Левински, он так и не проникся тем священным трепетом, который испытывают западные политики, особенно американские, перед прессой.

В небольшой, скромно и стереотипно обставленной квартире его встретила дама в очках, лет сорока пяти, с типично американской лошадиной челюстью и фальшивой улыбкой во весь рот.

— О, как приятно с вами познакомиться, мистер Позин. Мадам Гатти сейчас придет. Меня зовут Джейн.

Вскоре явилась госпожа Гатти. Джейн принесла им кофе, тарелочку с сухим печеньем и оставила в гостиной одних.

Бросив быстрый оценивающий взгляд на Позина, Кондолиза сказала:

— Ас бородой вам лучше:

— Спасибо, обязательно отпущу!

— Почему вы так стремились встретиться со мной, Алекс, мне ясно, — с места в карьер начала Кондолиза: даже среди эмансипированных вашингтонских дам — политиков и журналисток она славилась своей бесцеремонностью.

— Но вот почему вы так старательно избегали встречи со мной, для меня загадка, — в тон» ей, но подчеркнуто дружелюбно заметил он.

— Потому что считала и считаю нашу встречу совершенно лишенной смысла, — отрезала Кондолиза. — Понятно, вы получили задание позондировать политику Президента Буша в отношении России, но этой политики не существует. Наш приоритет — внутренняя политика, которой демократы, на наш взгляд, не уделяли должного внимания. К тому же я убежденная противница всяких закулисных переговоров, которые порождают лишь слухи и не более того.

Позин подумал, что пора пускать в ход испытанное веками оружие — лесть.

— По существу, вы совершенно правы, дорогая Кондолиза, никто и не думает, что какая-то определенная политическая линия уже сформулирована, — она назвала его Алексом, и он рискнул обратиться к ней по имени. — Но у нас в Кремле ведь не дураки сидят. Наши американисты с полным на то основанием считают вас крупнейшим специалистом по России, такое тонкое, как у вас, понимание нюансов русской жизни и русского характера немногим на Западе доступно.

Темное скуластое лицо Кондолизы оставалось непроницаемым.

— Президент Буш уже проявил себя мудрым и дальновидным политиком, пригласив вас в свою команду советником по международным делам, и нашим руководителям в высшей степени важно знать вашу, именно вашу точку зрения на потенциальные возможности нашего сотрудничества. Много лет назад мы с приятелями придумали формулу, которая регулярно подтверждает свою правоту: «Во второй половине двадцатого века Историю делают умные советники и спичрайтеры». Думаю, и в двадцать первом веке вряд ли что-либо кардинально изменится.

Если ей и польстили слова Позина, то она этого не показала.

— Раз мое частное мнение так высоко ценится в московских политических кругах, мне не жалко поделиться им с вами, Алекс. — Она поправила очки. — Прежде всего я считаю, что мы не должны помогать России финансами. Во всяком случае, не так, как это делали демократы, бросая деньги американских налогоплательщиков в бездонную дыру, именуемую Россией. Я убеждена, что эти деньги обогатили только ваших коррумпированных чиновников, ничего не дав русскому народу.

— Полностью с вами согласен.

— Если так считает крупный чиновник кремлевской администрации, то, может, у вас уже появились единомышленники и зреет тайный заговор против коррумпированной верхушки?

Кондолиза славилась своим ехидством, и Позину ничего не оставалось, как сделать вид, что он не расслышал. Он продолжал как ни в чем не бывало:

— Я много думал об этом и тоже пришел к выводу, что схема финансовой помощи России западными финансовыми институтами плохо продумана, потому и малопродуктивна.

— А может, наоборот: слишком хорошо продумана вашими и нашими коррупционерами-демократами? Ведь большинство ваших молодых реформаторов оказались жуликами, активно расхищавшими наши кредиты, не так ли?

— Мне трудно судить об этом: нет полной информации.

— Хорошо. Забудем о жуликах и коррупционерах. Я буду против оказания России финансовой помощи и потому, что цены на нефть резко выросли и доходы от ее продажи регулярно пополняют ваш бюджет, в то время как миллионы западных автомобилистов вынуждены покупать дорожающий с каждым днем бензин.

— Кондолиза в благородном порыве защитить весь западный мир даже повысила голос. — Боюсь, что не порадую вас и ответом на второй вопрос, который вы хотели бы мне задать. Если Президент Буш поинтересуется моим мнением по поводу развертывания системы стратегической противоракетной обороны даже в ущерб существующим между нашими странами соглашениям о разоружении, я буду обеими руками голосовать «за». Америка не может рисковать, оставляя хотя бы один шанс безумцам, которые уже имеют или скоро будут иметь ядерное оружие и средства его доставки.

Позин предпочел промолчать — жесткая позиция Буша-младшего по этому вопросу была известна в Москве.

— Я ознакомилась с вашей точкой зрения, Алекс, в доме Руфи и вовсе не хочу задевать ваших патриотических чувств, но объясните: почему весь Запад должен носиться с вашей Россией, сочувствовать ей, помогать? Когда-то СССР был нашим серьезным и уважаемым главным противником. Я помню ваш знаменитый советский тезис о мирном сосуществовании и соревновании двух систем. Так вот, мы в этом мирном соревновании победили окончательно и бесповоротно не только СССР, но и весь мировой коммунизм. Надеюсь, у вас нет в этом никаких сомнений?

— Сомнений нет, но…

— Никаких «но», мой дорогой Алекс, мы победили и теперь имеем полное право диктовать свою волю побежденным. Скажите спасибо, что мы пока этого не делаем. А вам ответить нечем, кроме как воплями о великой России, которая никак не может сладить с крошечной Чечней. Кстати, пора подумать о предоставлении Чечне настоящей независимости!

Причины этого заявления не были для Позина секретом — за спиной Буша стояли богатейшие нефтегазовые концерны Техаса, имеющие стратегические интересы не только в районе Персидского залива, но и в регионе Каспийского моря.

— Вариант чеченской независимости рассматривался у нас неоднократно, но где тогда гарантия, что исламский фундаментализм не распространится на весь Кавказ? Президент Буш вряд ли является его сторонником? — в свою очередь позволил себе легкую иронию Позин.

На этот раз шутку мимо ушей пропустила Кондолиза.

— Россия сама по себе не справится с исламским фундаментализмом и будет вынуждена обратиться за помощью к Америке. Россия может послужить цивилизованному миру своими ресурсами — нефтью, газом, запасами леса. А чем еще? Не своей же пресловутой духовностью? Я всегда обожала слушать эти бесконечные разговоры о какой-то необычайной русской духовности — этой фантазией вы сумели заразить добрую половину американских специалистов по России.