Проклятие Синей Розы (СИ) - Ерова Мария

Но она не была мертва. Она стала той, кем являлась и поныне, при жизни, претерпев столько горя, что другой смертной душе было бы не снести. Надругательство, истязания, боль и смерть. И вот, когда, казалось, пришла долгожданная милость судьбы, любимый предал её, полюбив другую. А потом он был убит тем, с кем по стечению роковых обстоятельств ей довелось провести взаперти весь последующий век.

Кэтрин злилась. Она ненавидела свою собственную дочь, лишившую её свободы и возможности безнаказанно убивать простых смертных, что оказались в ловушке благодаря ей самой. Что поделать, женщина изменилась настолько, что ей нравилась беспомощность невинных жертв, истекающих кровью по её злой воле, она находила в этом отраду и утешение. И когда Марисоль сотворила этот купол над поместьем её злейшего врага, того мальчишки, что убил её возлюбленного, оставив её по ту сторону невидимой преграды, Кэтрин взбесилась по-настоящему.

О, да! Она желала ему смерти! Но хозяин поместья Уэйнрайт оказался бессмертным, и это всё благодаря тому артефакту, что попал в его руки благодаря её собственной матери Шейле, что отдала его приёмной бабке этого чудовища! А у Кэтрин были свои планы на этот артефакт. Она пыталась вернуть его обманом, через девчонку, что так трепетно и нежно оберегал её бывший возлюбленный Корвин. План был прост: Розабэль должна была вернуть артефакт, будучи полностью уверенной, что так она спасёт своего любимого. Ведьма даже пообещала помочь в этом, хотя, на самом деле, у Кэтрин были совсем иные планы. Артефакт вернулся бы её роду, а Корвин, превратившись в оборотня, разорвал бы глупышку на части. И, зализав раны, рано или поздно вернулся бы под её тёплое крылышко. Но всё пошло не так.

Нет, эти глупцы доверились ей, уверовав в добрые намерения обманутой женщины. Розабэль притащила синюю розу, которая, как впоследствии, оказалось, была обычным цветком, а вовсе не артефактом. И Кэтрин сделала вид, что приготовила из неё целебный отвар для Корвина, способный остановить превращение мужчины в оборотня. Вначале всё шло просто прекрасно. Снадобье ожидаемо не подействовало, и Корвин стал тем, кем должен был стать, с одной разницей в том, что рассудок его остался человеческим…

Проклятая охотничья кровь! Должно быть, это она так странно повлияла на него, и Розабэль убивать он не собирался. Пришлось сделать это за Корвина.

О, с каким удовольствием она разорвала горло маленькой несчастной Розабэль! Восхитительно было видеть её огромные распахнутые глаза в тот момент, когда она мстила за себя, за свою несчастливую жизнь и разбитое сердце! Жаль, что и Корвин увидел это, а оправданий у неё самой не было…

Он не простил её.

Не убил в отместку лишь потому, что она сама когда-то спасла ему жизнь, излечив от смертельного недуга. Но и жить больше не хотел. А она всё ждала, всё надеялась, что время излечит душевные раны и сгладит ужасную муку, терзавшую сердце оборотня. Ведь всё это испытывала и она, их связь никуда не делась, они были повязаны на веки вечные, и лишь смерть могла излечить обоих.

И Корвин выбрал её…

Когда разозлённый смертью сводной сестры, хозяин поместья Уэйнрайт нашёл его, тот даже не сопротивлялся. Он устал страдать, устал любить ту, что никогда уже не вернётся в этой жизни, и можно было лишь уповать на будущую. Серебро, разорвав грудь, отравило тело оборотня, дав ему покой и умиротворение. Но она, Кэтрин, осталась жива, неся теперь невыносимую боль потери за двоих, себя и любимого, что так и не простил её.

Тогда она и потеряла контроль над собой, проклиная всё и всех, одаривая ненавистью всё живое, убивая, терзая, мучая… К тому, как она превратилась в этого монстра, в ней не осталось жалости ни к кому, но ощутив себя всемогущей, она допустила огромную ошибку, решив, что теперь с ней никому не справиться.

Ей нелюбимая дочь, Марисоль, будучи ещё ребёнком, напуганная поведением матери, смогла сотворить такое, что другим было просто не под силу. Маленькая ведьма заперла её в проклятом поместье, поставив купол, оградив тем самым мир от её враждебного участия в его жизни. И Кэтрин, как ни пыталась, не могла его пробить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

…Месье Бертран стал неплохой игрушкой для развлечения, Кэтрин запугивала и издевалась над ним как могла, хотя это тоже вскоре наскучило. К тому же, француз познал чудодейственное свойство соли, и на какое-то время это делало её совершенно бессильной. Нет, она убила большую часть обитателей поместья, и вскоре ей стало скучно. Получилось так, что всё, что она могла – это пугать не имеющих возможность уйти на тот свет призраков, и это сильно утомляло.

Когда же в старинном поместье Уэйнрайт появилась она – душа Розабэль, облачённая в новое тело, дремлющая глубоко внутри ненависть обрела новые краски, всколыхнулась, задев за живое! Эта девица не просто пришла в тот дом, она беспрепятственно прошла сквозь барьер, поставленный Марисоль, как будто его там и не было!

Она посмела вернуться туда, откуда всё началось и своим присутствием напомнить о том, какую боль из-за неё в своё время испытала Кэтрин! А когда она увидела, что они спелись с хозяином поместья, то это окончательно взбесило  и без того разъярённую сущность. Смерть! Смерть ждала эту смертную девчонку, осмеливавшуюся показаться ей на глаза после всего того, что произошло.

- Смертттть! – зашипела тварь. – Девчонка должна умеррреттть!

- Как скажешь, дочка. -  Тихо и ласково произнесла Шейла, глядя на неё чёрными, как и её сердце, глазами. - Теперь ты дома, и мы в состоянии сделать это… Я по-прежнему на твоей стороне.

Глава двадцать шестая. Надежда.

 Дверь, скрипнув, тихонько отворилась, и в полумрак комнаты ворвалась свежесть раннего утра. Он думал, что действует тихо, но знахарка не спала. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги, и взгляда не отводила от своего мужа, который вот уже несколько ночей подряд пропадал из дома и возвращался лишь с рассветом.

Хейден мужественно встретил её молчаливый упрёк, и как ни в чём не бывало, начал стягивать с себя куртку.

- Ты опять ходил к ней? – не без горечи произнесла Марисоль, и парень почувствовал, что она едва сдерживается.

- Я хочу знать, что с моей сводной сестрой всё в порядке. И этот злобный монстр, что раньше был твоей матерью, не добрался до неё, причинив вред. Да, я хожу туда каждую ночь, но тебе не о чем беспокоиться. Мы даже не видимся с Лаурой. И она не знает о том, что я прихожу…

- А если в это время что-то случится со мной?! Ты не подумал? Или тебе всё равно?!

Марисоль его словно не слышала. Женская ревность и обида сейчас в ней взяли верх, и ей явно хотелось покапризничать, показать свою значимость.

- Я уверен, ты сможешь за себя постоять. – Хейден не преувеличивал, он действительно так думал. Он знал, на что способны женщины этой стаи. Но это, кажется, обидело знахарку.

- Наверное, ты только и мечтаешь от меня избавиться…

Она всхлипнула, угрожая расплакаться. Только этого сейчас не хватало!

- Вовсе нет! – его голос прозвучал громче, чем он думал. – Мы связаны с тобой, и я не собираюсь отступать от своих обязанностей перед тобой! Но Лаура дорога мне! Её жизнь… я не прощу себе, если с ней что-нибудь случиться! Неужели ты думаешь, что твоя ревность остановит меня? Да и ты сама не такая, ты не Кэтрин! Сможешь ли ты себе простить, если невинная девушка пострадает только лишь потому, что тебе спокойнее держать мужа возле своей ноги, отравляя ревностью всё окружающее пространство?! Ты же сама сказала мне, что дашь время! А теперь устраиваешь истерику из-за того, что я просто беспокоюсь о своей сестре!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Откуда ты знаешь, какой была Кэтрин?! Ты ничего о нас не знаешь! Ничего!

- Вообще-то, знаю. – нахмурился Хейден. – Ты рассказывала…