Трудности языка (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady"

Кончик языка чертит узоры на моей коже, а я не могу отвести глаз от этой картины. От тебя. Что ты здесь делаешь? Почему вернулся? Почему я сейчас сижу полуголый, а твои губы… ох, твою-то мать… боже, что ж ты вытворяешь этими губами? Резкий вдох и я иду ко дну, пока ты ласкаешь меня языком, чувствуя, как все в паху уже горит от желания и сводит болезненной судорогой. Ах…да…так… и где ты успел этому научиться? Боже! Меня бросает в пот, и я сошел с ума. Сползаю с дивана на пол, жадно целуя твои губы.

— Скажи, что хочешь меня… — дышишь мной, сцеловывая мои выдохи.

Твою мать, хочу это не то слово. Немедленно. Стягиваю с тебя тенниску и валю на пол, нависая над тобой, пока ты цепляешься за пуговицы на моей жилетке, заставляя их выскочить из петель под твоим напором. Похоже, выражение «половая жизнь» у нас с тобой имеет свое прямое значение.

— Только тебя, — шепчу в твои губы, помогая стаскивать с себя уже рубашку. Накрываю тебя своим телом и плавно трусь бедрами о твой пах. Ты возбужден. Ты здесь. Ты хочешь меня. Нужно быть полнейшим идиотом, чтобы отказаться от этого. Вопросы подождут. Работа подождет. Все подождет. Все отошло на потом. Потому что уже нет ничего важнее тебя в эту секунду. И мне все равно, что ты моя слабость, перед которой не могу устоять. Совсем, как сладкое. Мой «Трюфельный». Единственный любимый, который я выберу всегда. — И я тебя трахну.

— Звучит, как обещание, — улыбаешься, — но сегодня я буду первым, — слегка прикусываешь мне кончик языка, нашаривая что-то в кармане валяющихся на полу брюк. Готов биться об заклад, я знаю что именно.

Улыбаюсь в ответ.

— Но я все равно буду сверху, — склоняюсь и провожу кончиком языка по впадинке между ключицами и скольжу выше к кадыку. Целую. Дотягиваюсь до губ, не переставая двигать бедрами и тереться о твою кожу. Пропускаю руку между нами и, запустив ее под белье, несколько раз провожу ладонью по твоему стояку, чуть сдавливая и лаская. Твои руки ложатся на мои ягодицы, слегка надавливают и провоцирующе раздвигают их. Ты приподнимаешь бедра мне навстречу, а я теряюсь от этих ощущений. С ними ничто не сравнится.

Спускаюсь поцелуями по груди, вдыхая запах твоей кожи. Ниже. Едва уловимыми вдохами. Пальцы проводят по бедру, стаскивая последнюю преграду между нами, и я касаюсь языком твоей возбужденней плоти. Провожу от основания вверх и накрываю губами. Ерзаешь подо мной, пока пальцы отчаянно путаются в волосах, будто пытаются найти нечто, за что можно было бы ухватиться.

Заглатываю глубже, и ты тихо стонешь. Ладони гладят внутреннюю сторону твоих бедер. Бархатистая упругая кожа под жадными кончиками пальцев покрывается мурашками. Еще несколько движений языком и продолжая ласкать ладонью, целую тебя в пах, в тазобедренную косточку. Слегка прикусив кожу, тут же провожу кончиком языка по ней. Приподнимаю голову и замечаю, как ты смотришь на меня. Ради этого взгляда я готов вытерпеть еще один месяц разлуки. Зажимаешь между губами упаковку с презервативом и тянешь меня на себя. Успеваю упереться руками в пол, чтобы не рухнуть на твою грудь. Забираю из твоих губ презерватив своими губами и, усаживаясь на твои бедра, разрываю упаковку зубами. Со смазкой. Чуть улыбаюсь. Теперь я полностью уверен, что ты покупал их для меня. Чуть смещаюсь, и пока одной рукой надеваю его тебе, облизываю два пальца другой, вводя в себя. На миг морщусь, прикрыв глаза, но когда вновь их открываю, по твоему выражению лица понимаю, что тебя это возбуждает еще больше. Ты судорожно облизываешь пересохшие губы, не отрываясь, наблюдая за моими действиями. Я наконец-то понимаю, что тоже имею над тобой власть. Пусть она отличается от той, которую надо мной имеешь ты, но это не столь важно.

Осторожно и медленно опускаюсь на твои бедра, пока ты не наполняешь меня до конца. Твои ладони поглаживают мою грудь, живот, соскальзывают по бедрам. Касаются меня кончиками пальцев. Эти прикосновения отвлекают от первого дискомфорта и дают привыкнуть к тебе. Привстаешь и находишь мои губы, целуешь меня, придерживая одной рукой за поясницу, а другой опираясь в пол.

— Да, огонек? — будто спрашиваешь разрешения. Будто ждешь моего знака.

Чуть привстаю и опускаюсь, плавно двигаясь и ловлю ртом твой шумный выдох. Снова повторяю движение бедер. И снова.

— Да… — прикрываю глаза и запрокидываю голову, ощущая твои губы на своей ключице и щекочущий мазок жестких волос на шее.

Одной рукой обхватываю тебя за плечи и начинаю покачиваться, ощущая, как ты осторожно толкаешься навстречу моим движениям. Я уже не помню где я, не помню, что у меня рабочий день в разгаре, не помню, что ты все также не принадлежишь мне. Нет. Принадлежишь. Именно сейчас ты принадлежишь только мне и то, что ты вернулся, только подтверждает это. Неважно почему и в качестве кого. Огненное трение внутри посылает импульсы по всему телу и наш темп чуть учащается. Пропускаем вдохи. Забываем выдыхать.

Спустя какое-то время, в котором мы с тобой потерялись, замечаю, как ты тянешься за еще одним презервативом, и понимаю, что твой оргазм уже близко. Разрываешь упаковку точно так же, как это делал я и, обхватив ладонью мой стояк, несколько раз ритмично скользишь по нему сверху вниз, а затем надеваешь мне презерватив. Стиснув челюсть, чуть морщишь лоб, из-за чего на переносице залегают складки. Я знаю, чего хочу. Отталкиваю тебя, и ты растерянно откидываешься назад, упираясь локтями в пол. Привстаю, и когда ты выскальзываешь из меня, поспешно стягиваю с тебя презерватив и накрываю губами твою плоть. Срываешься на неконтролируемые стоны, валишься на спину и спустя несколько секунд кончаешь, вздрагивая, пока я сглатываю. Вижу, как закрываешь ладонью глаза, утопая в своих ощущениях. Подталкиваю тебя, и ты переворачиваешься на живот. Приподнимаю выше, пока не оказываешься на коленях.

Кожа блестит от пота, и я не могу удержаться, чтобы не слизать с тебя эти бисеринки. Сплевываю меж твоих ягодиц, и провожу подушечками пальцев, расслабляя мышцы. Твое мычание, и прогибаешься в пояснице. Один палец проникает беспрепятственно. Второй уже с трудом. Боже, какой ты узкий. И только мой. Когда мышцы поддаются и принимают форму моих пальцев, заменяю их собой. Сжимая тебя за бедра, аккуратно вхожу и останавливаюсь. Склоняюсь над твоей спиной, целуя и обтекая языком все позвонки. Плавный толчок и твой стон. И это не стон боли. Это стон удовольствия. Двигаюсь в тебе, не сбиваясь с ритма, приближаясь к конечному пункту наших движений.

В венах закипает огненная лава и стремительно накапливает напряжение. Поглаживаю твои ягодицы, спину, плечи. Неосознанно. Просто хочу касаться тебя. Твоей влажной бархатистой кожи, чтобы запомнить. До следующего раза, которого может не быть. Хриплю и мычу, когда ты сам вдруг подаешься ко мне со стоном и непроизвольно начинаешь сжимать мышцы. Последние секунды. Чувствую, будто стою на краю огромной пропасти. Толчок. Еще один. Шаг и я проваливаюсь. Падаю. В твои стоны и твою кожу, в которую бессознательно впиваются пальцы, оставляя свои метки на твоем теле. Ты. Мой. Спазмы сводят все тело, пульсируя наслаждением в каждой мышце. И уткнувшись в твое плечо, пытаюсь отдышаться. Но легкие все еще сведены судорогой, поэтому только шумно выдыхаю из них остатки воздуха.

Не улавливаю момент, как ты соскальзываешь и переворачиваешься подо мной на спину, притягивая к себе. Целуешь. Сминаешь мои губы, не давая вдохнуть ничего, кроме своего дыхания. Ты соскучился. Я физически ощущаю насколько. До отчаяния. Я тоже получил над тобой власть, пусть и не такую, как ты надо мной, но осознание этого наполняет меня восхитительным восторгом. Твой поцелуй — мое личное искусственное дыхание. Его достаточно, чтобы оживить меня после этой короткой клинической смерти. Сердцебиение постепенно приходит в норму и уже не так оглушает. Ласкаешь мои губы своими. Наконец, я чуть отстраняюсь и, сделав вдох, вглядываюсь в твои светлые глаза. Несколько секунд молча рассматриваю в них свое отражение и вдруг улыбаюсь:

— Что ты здесь делаешь?