Великая ложь XX века (с дополнительными иллюстрациями) - Юрген Граф

Задайте им вопрос, как же все-таки работали в Освенциме газовые камеры, и услышите вопль: «Задающий такой вопрос убивает во второй раз!»

Если вы захотите узнать, почему на стенах камер не осталось следов циклона Б, то вам ответят: «Зачем вы глумитесь над жертвами коричневой диктатуры?»

Попробуйте указать, что крематории Освенцима не могли сжечь и четверти предполагаемых убитых, и вы получите в ответ: «Разве после происшедших ужасов еще существует расовая ненависть?»

Диалог экстерминиста и ревизиониста невозможен равно как между зулусом и эскимосом — каждый из них знает лишь свой язык. На одной стороне — логика и разум, на другой — система псевдорелигиозных запретов.

В принципе в демократическом западном обществе гарантирована свобода исследований. Позволительно ставить под сомнение существующие взгляды и анализировать исторические заблуждения методами точных наук. Долгое время в Швейцарии считалось бесспорным, что после клятвы 1291 года в Рютли сторожевые замки австрийцев были взяты, разрушены и «пали». Однако как показали раскопки, замки сдались без боя задолго до или после 1291 года и, следовательно, их «падение» является легендой. (См. книгу: W.Meyer, «1291, Die Geschichte») И не слышно было, чтобы судьи растерзали руководителя раскопок за «оскорбление наших предков». Миллионы благочестивых богомольцев с благоговением взирали на «туринскую плащаницу» до тех пор, пока лабораторные исследования не доказали, что она относится к Средним векам. Насколько известно, папа не отлучил от церкви занимавшихся исследованиями ученых.

По существующим общественным нормам сегодня любой исторический период можно подвергнуть критическому изучению, при необходимости прибегая к помощи точных наук. Исключение — 1941...45 годы. На эти годы научные методы не распространяются — критическая мысль и свободное исследования подменяются государственно санкционированным идиотизмом.

От историка действительно нельзя требовать, чтобы он занимался проблемами химии, физики и техники: токсичностью выхлопов дизеля, особенностями инсекцитида циклона Б или производительностью крематориев, но даже отбросив научно-технические проблемы, вся история холокоста настолько фантастична, что любой ученый, обладающий минимумом профессиональной этики и самоуважения, не станет с нею связываться. Слова «эвакуация» и «выезд» были, мол, в немецких документах всего лишь шифром «газации», нацисты, желая сохранить в тайне геноцид, выстроили самый большой лагерь уничтожения в промышленной зоне и открыто похвалялись убийствами; Гёсс уже в июне 1941 года посетил Треблинку, хотя построена она была 13 месяцев спустя; в Биркенау евреев полгода держали в карантине, а потом умерщвляли с помощью того же инсектицида, которым проводили дезинфекцию их одежды с целью медицинской профилактики; немецкие евреи не ликвидировались эсэсовцами на месте, их через пол-Европы везли в Россию составами, число которых все сокращалось, и там расстреливали айнзатц-команды; пленным, которых собирались прикончить, оказывали врачебную помощь… Серьезно защищать весь этот бред серьезным людям просто не позволяет приличие. Выходит, что почти все историки поддерживают вроде бы легенду, имея, разумеется, в виду историков, занимающихся современной, а не античной или средневековой историей?

По нашему мнению, совершенно невероятно, чтобы современный специалист, изучающий Третий рейх или Вторую мировую войну, верил в газовые камеры.

Ведь нет же гинекологов, верящих в сказку об аисте?

Активно ложь поддерживает лишь меньшая часть историков, а большинство поддерживает пассивно своим молчанием, поскольку фальсификация удобна для них по идеологическим причинам или они боятся, зная цену за подрыв догмы, установленную свободно демократическим обществом.

Не надо обольщаться и морем книг по холокосту — в них мы имеем дело с духовной проституцией худшего вида, со списыванием и цитированием авторами друг друга. Лишь немногие авторы задались трудом написать научно обоснованную общую историю холокоста. В 1950-е годы образцовым считался «Словарь ненависти» Полякова, затем «Окончательное решение» Рейтлинджера, сегодня это — «Уничтожение европейских евреев» Гильберга. К трудам второго класса можно и отнести: «Холокост» Норы Левин, «Войну против евреев» Люси Давидович и «Невиданное преступление» Мэнвелла и Фрэнкля, хотя эти работы цитируются гораздо реже, чем вышеназванные. Все авторы этих «образцовых трудов» — евреи. Если вдруг появляется новая общая работа, то ее авторы в основном содрали ее с названных трудов.

Бывают, конечно, в новых работах удивительные «открытия». Иегуда Бауэр, профессор по холокосту в Еврейском университете Иерусалима, в книге «История холокоста», вышедшей в 1982 году, написал, что в Одессе румыны уничтожили, в основном утопив, 144 000 советских жидов [330]. Поскольку источник автор не называет и о массовом утоплении в Одессе не упоминают Рейтлинджер, Гильберг, Поляков и Давидович, то можно предположить, что эта история родилась в больном воображении проф. Бауэра. Ею Бауэр внес свой «научный вклад» в изучение холокоста.

Говоря о «фактах», мы в другом месте уже рассказали о «заслугах» немецких «специалистов по окончательному решению». В своих работах и на своих съездах они горячо спорят о таких вопросах: кто несет основную ответственность за холокост? Гитлер, Гиммлер или же все-таки Гейдрих? Если Гитлер, то когда он впервые задумал план истребления евреев — в 1924, 1939, летом или декабре 1941, а, может быть, в январе 1942 года? О фактах не спорят, поскольку они непреложно установлены на все времена Гильбергом, Рейтлинджером, Поляковым и другими.

В Швейцарии нет историка, который бы написал серьезную книгу о холокосте. Хорошим специалистом, казалось, мог бы стать проф. Жан-Клод Фавес, автор капитального труда «МКК и Третий рейх. Можно ли было остановить холокост?» Но, увы, отвечая 27 декабря 1992 года автору данной книги, Фавес сообщил, что он не является таким «специалистом в области окончательно решения, как Гилберт и Гильберг». Изучив позицию Международного Красного креста во время войны, Фавес пришел к выводу, что тот ничего не сделал для спасения евреев от газовых камер и поэтому несет моральную ответственность. Вопросом о существовании камер автор не задавался — его уже разрешили другие. Если бы Фавес серьезно занялся историей холокоста, то он волей-неволей пришел бы к мнению, что для спасения евреев МКК ничего не предпринял по той же причине, по какой он не спасал от газовых камер эскимосов или жителей южных островов.

Гилберт, которого Фавес хвалит как специалиста по холокосту, в принципе тоже таковым не является. В своей толстой книге он занимался вопросом: что сделали союзники для спасения евреев и также пришел к выводу, что ничего, и потому они морально ответственны и т.п. Дальше говорить просто скучно.

Нельзя утверждать, будто такой человек, как Гилберт, заблуждается. Он просто-напросто лжет. В 19-й главе своей книги он, например, пишет [331]:

«28 октября (1942) в Освенцим пришел состав из Терезиенштадта с запломбированными вагонами для скота. В нем прибыло 1866 евреев, в основном старики; при прибытии 215 мужчин и 32 женщин на кожу нанесли татуированные номера и отправили в бараки; всех же остальных, числом 1619 (эта цифра взята из записей гестаповцев-бюрократов), убили газом».

Пусть Гилберт хоть раз покажет нам эти «записи гестаповцев-бюрократов»!

В другом месте Гилберт, не комментируя, цитирует промеморию Хаима Вейцмана, согласно которой в Биркенау четыре крематория могли ежедневно истреблять и сжигать 60 000 человек [332]. Следовательно, для обращения трупа в пепел требовалось всего 63 секунды! Вот Вам, профессор Фавес, и «специалист по окончательному решению»!

Согласно Голо Манну, человек, думающий, что в 1941...44 годы законы физики были отменены, верно мыслит исторически, и его, по словам «Шпигеля» можно обучить. Повествователь о кровавых фонтанах, которые спустя месяцы после резни бьют из-под земли, и о людях, которые часами могли находиться в огне, награждается за эти премудрости Нобелевской премией. К тем, кто в этом сомневается и открыто выражает свои сомнения, власти применяют меры, которые были в ходу в приснопамятные времена при марксистко-ленинском режиме и которым нет аналогий в открытом обществе.

Причина, почему экстерминисты используют против ревизионистов запреты книг, штрафы и тюремное заключение, состоит в том, что у них нет контраргументов. Об Уровне «аргументации» экстерминистов можно судить по таким примерам:

14 июля 1967 «Альгемайне унабхэнгиге юдише вохенцайтунг» писала о Рассинье [333]:

«Под легким и хорошо угадываемом прикрытием научного энтузиазма он выливает … целый ушат грязи и яда, собранный во время „изысканий“, на евреев и Израиль и на всех, кто рискует говорить евреям правду о нацистских преступлениях…»