Вселенная на пятерых (СИ) - Скибинских Екатерина Владимировна

Особого выбора, кто отправится со мной на шаттле, не было. Пренебрегать своей безопасностью мне хотелось меньше всего, да и Рейн с Майло еще раньше ясно дали понять, что на подобную вылазку непременно отправятся со мной. К тому же расщелина в самом деле была довольно узкой, требовалась особая маневренность, а подобным уровнем пилотирования из всех нас обладал только Лу. Тристану же досталась роль наблюдателя на корабле. Он был бы совсем даже не прочь отправиться с нами, но, во-первых, мест в шаттле всего четыре, во-вторых, хоть в этом секторе никого, кроме нас, не было, мне не нравилась идея оставлять корабль совершенно пустым.

Еще раз проверив исправность мобильной версии скафандров, которые больше напоминали нечто среднее между костюмами дайверов и снаряжением спецназовцев, мы погрузились в шаттл. Ну что ж, время узнать ответы… Или окончательно поставить точку на прошлом.

Глава 62

Стоило пролететь немного вглубь расщелины, рискуя задеть бортами острые сколы скальной породы, как перед нашим шаттлом, слабо переливаясь в темноте, замерцала тонкая мембрана, мешающая рассмотреть, что находится за ней.

— Защитный купол? Все же я была права, это не просто отколовшийся кусок планеты, — сообщила я почему-то слегка охрипшим голосом, чувствуя, как мурашки пробежали по спине.

Да и коридор, изначально выглядевший как естественный раскол, сейчас носил на себе следы человеческого вмешательства. Особенно перед самой мембраной, где стены и пол были обшиты отполированными стальными пластинами.

— Не похоже. Скорее, кислородная пленка. А защиты как раз и нет, если не ошибаюсь, — пробормотал Рейн, силясь рассмотреть хоть что-то за мембраной.

— Все верно, кислородная пленка не повреждена, а защитные системы здесь либо отключены, либо не работают. Мы можем беспрепятственно лететь дальше, госпожа, — подтвердил догадки Лу, сверившись с приборами.

— Похоже на заботливо расставленную ловушку, — проворчал Рейн едва слышно.

— Или же на то, что просто некому и незачем охранять это место, — тут же вклинился Майло, для которого путешествие сюда было больше приключением и вызывало немалый азарт, судя по его нетерпению и желанию попасть внутрь как можно быстрее.

— Лу, а ты как считаешь? Нас там могут ждать? — спросила я, не определившись до конца со своими выводами. Какая-то часть меня рвалась вперед, хотела как можно скорее узнать все, что только можно. Но инстинкт самосохранения велел не торопиться, вначале все обдумать.

— В теории — могут. Но не похоже, что здесь часто бывают гости. По крайней мере, за последние пару десятков лет, думаю, мы первые. Этот проход вырублен целенаправленно под небольшие шаттлы. Но там справа отколот большой кусок породы. Да и в самом начале нам пришлось буквально протискиваться в узкую щель. Полагаю, с потолка упал целый пласт, деформируя коридор. А вот перед нами, — луч шаттла осветил участок гладкой стены более темного оттенка, — следы огня. Видимо, кислородная пленка раньше распространялась и сюда, но со временем ресурсы несколько истощились и кислородный купол сжался. Но возможно, кто-то продолжает жить внутри, госпожа.

Я ненадолго задумалась. В общем-то, Астрид могла кого-то не добить, или кто-то спрятался во время ее побега. Системы связи могли быть повреждены, или же больше не осталось никого, кто бы мог знать об этой лаборатории. Так что оставшиеся ученые доживали здесь на старых запасах. В любом случае их вряд ли много, а значит, для моей команды они опасности не представляют.

— Вперед, — скомандовала я, немного приглушив свое чувство тревожности.

Я до последнего с замиранием сердца ожидала подвоха. И когда мы пролетали кислородную пленку, на миг даже зажмурилась. Казалось, что вот-вот произойдет что-то нехорошее, но… Мягкий толчок — и движение прекратилось.

— Прибыли, госпожа, — отчитался Лу.

Мы находились в небольшом ангаре, где вместо обычного света было включено аварийное освещение. В его неприятном тусклом сиянии можно было рассмотреть несколько мобильных шаттлов, похожих на наш. Но, судя по толстому слою пыли, покрывавшему и их, и пол, здесь в самом деле уже очень давно никого не было. Дверь же, которая должна была соединять ангар с другими помещениями, отсутствовала. Ее будто вынесло взрывом… или одной полубезумной девушкой, одаренной сверхспособностями.

— Уровень кислорода вне шаттла в пределах нормы. Посторонних газов не обнаружено, — сообщил Лу, сверившись с приборами.

— Тогда выходим, — скомандовала я.

Коридор нас встретил кромешной тьмой. Здесь даже аварийного освещения не было. Неровный свет фонарей, встроенных в наши костюмы, то и дело выхватывал вмятины в стенах, вырванные с мясом дверные панели, валявшиеся прямо здесь на полу, свисающие с потолка какие-то провода.

Местами некогда белые стены покрывали темные пятна. То ли подпалины, то ли застарелые пятна крови. А вскоре мы наткнулись на первые иссушенные временем тела, валявшиеся изломанными куклами. Астрид не врала, когда говорила, что все, кто препятствовал ее свободе, умерли. И судя по всему, она не просто пробиралась к выходу, не считаясь с жертвами, а планомерно прочесывала каждый уголок этого места, уничтожая всех на своем пути.

— Что мы ищем? — первым в этом огромном склепе подал голос Рейн.

— Не знаю… Может, кабинет главного ученого, ответственного за все это. Или большую лабораторию. Какое-то помещение, где могли бы храниться данные обо всем, что здесь происходило.

Мы заглядывали во все доступные помещения, которые, видимо, некогда были чьими-то кабинетами или палатами для содержания пациентов. Кое-где работало даже не аварийное, а практически нормальное освещение. Но в целом картина не менялась: кроме изломанной развороченной мебели, разбитой техники и новых трупов, напоминавших иссушенные мумии, мы ничего не нашли. Впрочем, я не заблуждалась — ни один из небольших однотипных кабинетиков не мог принадлежать главному.

Вскоре за очередной развилкой коридора мы увидели дверной проем, из которого лился слабый свет аварийного освещения. Там же с потолка свисали искрящиеся провода.

В отличие от уже встреченных нами, эта комната больше напоминала операционную. Лампы под потолком, вырванные с корнем, из-за чего и искрили свисавшие провода. Разбросанные в беспорядке какие-то хирургические инструменты. Лежавший на боку холодильный шкаф, через разбившуюся стеклянную дверцу которого все содержимое высыпалось на пол и теперь валялось горкой.

Я рассмотрела какие-то ампулы для инъекций, небольшие бутылочки с чем-то и характерные пластиковые контейнеры для донорской крови. Разбилось это все и вытекло от падения или же высохло от времени, сложно было сказать. Как и утверждать наверняка, что я рассмотрела и опознала все верно. Их покрывал такой же толстый слой пыли, как и все вокруг. Но мое внимание больше привлек операционный стол по центру комнаты. В отличие от всего остального, он устоял на месте. Крепежи для рук и ног также выглядели абсолютно нетронутыми и готовыми для использования. Видимо, предназначались для удерживания на месте кого-то очень сильного, отчаянно стремящегося вырваться.

В очередной вспышке искрящегося провода мне на миг показалось, что на краю стола сидит Астрид и беспечно болтает босыми ногами, рассматривая острый скальпель у себя в руках. Но стоило мне моргнуть, как галлюцинация, или что это было, исчезла.

— Мы можем здесь ничего и не найти. Практически на всех секретных военных базах на случай непредвиденной опасной ситуации предусмотрен особый протокол безопасности, который стирает все хранящиеся там данные. Никого не осталось, на прошлом можно поставить точку, госпожа, — тихо произнес Рейн. Майло, с ненавистью рассматривавший стол с крепежами, поморщился, но не возразил.

— По крайней мере, их смерть не выглядит очень легкой и безболезненной, — произнес он с легким налетом досады.

Я глубоко вздохнула. Их слова звучали резонно. Что я рассчитывала здесь обнаружить? Никто не выжил, прошлое Астрид меня не настигнет. Разве это не то, чего я хотела? Ответы же… А не все ли равно, что привело к тому, что я оказалась в этом теле? Стоило признать: здесь нет никого, кто мог бы мне объяснить это. Но я все еще могла узнать, что такого случилось, что Астрид решила бежать. Хотя бы для того, чтобы рассказать ей же в очередном сне. Судя по записи, переданной мне Карлео, девушке не нравились эксперименты из-за их болезненности, но в целом она была не против стать «идеальной». Что же заставило ее изменить свое мнение?