Чужак в чужой стране - Роберт Хайнлайн

Взгляд Генерального Секретаря был мрачен.

— Снова угрозы. Я-то думал, что вы мне верите, сэр. Я отчетливо слышал, как вы сказали, что хотите переговоров.

— Я верю вам, сэр, (пока вы подходите мне). И мы на самом деле хотим переговоров. Но я использовал слово «переговоры» в его изначальном смысле, а не в появившемся после значении «перемирие». Тем не менее, будем благоразумны: мы не можем начать переговоры так сразу. Нас пугает один фактор, поэтому мы должны ждать. Как долго, я не знаю.

— Что вы имеете в виду?

— Мы ожидаем, что администрация будет представлена какой-то делегацией по вашему выбору. Мы имеем точно такую же привилегию.

— Конечно. Но не будем делать их большими. Я буду делать все сам, с помощником или двумя. Главный советник… наши специалисты в области космического права. Для рассматриваемого дела требуется маленькая группа… и чем меньше, тем лучше.

— Совершенно верно. Наша группа будет маленькой. Смит и я… еще приглашу Беспристрастного Свидетеля…

— Так приходите прямо сейчас!

— Свидетель — не проблема. Будет еще человек или два… Но у нас не хватает еще одного. Я получил распоряжение, что парень по имени Бен Кэкстон обязательно должен присутствовать… а мы не можем его найти.

Джубал, проведший не один час, размышляя, как бы ему половчее ввернуть эту реплику, ждал. Дуглас пристально поглядел на него.

— Но вы ведь не имеете в виду этого дешевого уинчелла?

— Кэкстон, о котором и говорю, ведет колонку в одной из газет.

— Об этом не может быть и речи!

Харшоу покачал головой.

— Тогда на этом все, мистер Секретарь. Мои инструкции не оставляют мне иного выхода. Сожалею, что отнял у вас время. Прошу извинить меня. — Он протянул руку, словно собираясь отключиться.

— Погодите!

— Сэр?

— Я не кончил разговора!

— Я прошу Генерального Секретаря извинить меня. Мы подождем, пока он не отпустит нас.

— Ладно-ладно, не принимайте близко к сердцу. Доктор, вы читаете весь этот вздор, который выходит в столичных новостях?

— Небеса всеблагие, конечно, нет!

— Хотел бы и я того же. Просто абсурд говорить о присутствии журналистов. Мы встретимся с ними уже после того, как все будет улажено. Но если даже нам придется приглашать их, Кэкстона среди них не будет. Это ядовитая змея… любитель подсматривать в замочные скважины, причем самый отвратительный.

— Мистер Секретарь, мы не собираемся отказываться от гласности. Мы даже настаиваем на ней.

— Но это же смешно!

— Возможно. Но я обслуживаю моего клиента так, как считаю нужным. Если мы приходим к соглашению, касающемуся Человека с Марса и планеты, являющейся его домом, я хочу, чтобы все на нашей планете знали, как это сделано и о чем мы договорились. И наоборот, если мы потерпим неудачу, люди должны услышать, почему разговор не удался. Никаких Звездных Палат, мистер Секретарь.

— Черт возьми, я ничего не говорил про Звездную Палату, и вы знаете это! Я имел в виду спокойный разговор без лишней толкотни!

— Так допустите прессу, сэр, камеры и микрофоны… но без толкотни. Да, вспомнил, мы дадим интервью, мой клиент и я, по всем программам Федерации, сегодня чуть позднее, и я объявлю, что мы хотим гласных переговоров.

— Что? Вы не можете давать интервью сейчас… это же противоречит духу обсуждаемых вопросов.

— Не вижу, почему. Или вы полагаете, что на разговор с прессой нужно ваше разрешение?

— Нет, конечно, нет, но…

— Я боюсь, слишком поздно. Все уже организовано, и единственный для вас способ остановить это — послать побольше машин с головорезами. Я говорю это затем, что нам может захотеться сообщить новость — чтобы опередить события — о том, что Человек с Марса вернулся и отдыхает в Покопосе. Так можно избежать вероятности, что правительству преподнесут сюрприз. Вы следите за моей мыслью?

— Слежу, — Генеральный Секретарь пристально поглядел на Харшоу. — Пожалуйста, подождите. — Он исчез с экрана.

Харшоу махнул рукой, подзывая Ларри к себе, а другой рукой прикрыл микрофон.

— Слушай, сынок, — зашептал он, — с этим сломанным передатчиком я блефую, имея на руках сущую шваль. Я не знаю, ушел ли он дать отбой или же опять хочет натравить на нас псов. Одна нога здесь, другая там! Вызови Тома Макензи по другому видео, скажи ему, что если он не сделает свою систему работоспособной, он пропустит важнейшие события со времен падения Трои. И будь осторожен, возвращаясь домой. Там могут быть копы.

— Как звонить Макензи?

— Э-э… — Дуглас снова появился на экране. — Спроси Мириам.

— Доктор Харшоу, я принимаю ваше предложение. Аннулирование ордеров… со всеми обоснованиями, — Дуглас простецки улыбнулся. — Добавлю, что администрация обсудит межпланетные отношения с Человеком с Марса — сразу же, как только он отдохнет от своего путешествия — и сделает это гласно… довольно-таки гласно, — улыбка сделалась ледяной, и он перестал выглядеть добрым старым Джо Дугласом.

Харшоу довольно усмехнулся. Что ж, старый плут получил промеж глаз, но сумел обернуть поражение выгодой.

— Превосходно, мистер Секретарь! Мы отказываемся от всех наших притязаний!

— Спасибо. Теперь об этом типе Кэкстоне. Допуск прессы не относится к нему. Он может смотреть все по стереовизору и стряпать свое вранье из того, что увидит. Но допущен он не будет.

— Тогда не будет переговоров, мистер Секретарь, что бы вы ни сказали прессе.

— Я не уверен, что вы поняли меня, советник. Этот человек неприятен лично мне. Привилегия положения.

— Вы правы, сэр. Это именно привилегия положения.

— Тогда не будем больше об этом говорить.

— Вы недопоняли меня. Конечно, это привилегия положения. Но не ваша. Смита.

— Что?

— Вы обладаете привилегией отбирать советников, можете пригласить хоть самого дьявола — мы не будем возражать. Смит обладает привилегией отбирать своих советников и держать их под рукой. Если Кэкстон не будет присутствовать, мы не пойдем во Дворец. Мы пойдем на конференцию совершенно иного рода. На ту, где вы не будете желанным гостем, даже если вы говорите на хинди.

Харшоу считал, что с медицинской точки зрения человек в возрасте Дугласа не может позволить себе впасть в ярость. Наконец Дуглас обратился к Смиту.

Майк стоял у экрана спокойный и терпеливый, словно Свидетель. — Смит, — сказал Дуглас, — почему вы настаиваете на этом нелепом условии?

Харшоу мгновенно отреагировал:

— Не отвечай, Майк! — Потом Дугласу: — Це-це-це, мистер Секретарь! Каноны! Вы не можете требовать, чтобы я ответил, почему мой клиент дал мне такие инструкции. А Каноны нарушены, что дает повод для сильнейшего недовольства. Мой клиент совсем недавно выучил английский и поэтому не может защищать себя сам. Если вы выучите марсианский, я могу позволить вам задавать вопросы… на его языке. Но не сегодня…