УЛЬМ – 43 - Александр Леонидович Аввакумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Садитесь, – приказал он им. – Едим на Белорусский вокзал.
Бойцы разместились на заднем сиденье и машина, чихая, словно, простуженное животное, медленно тронулось с места. Через час легковушка плавно остановилась напротив Белорусского вокзала. Они выбрались из машины и направились коменданту. Оставив бойцов в коридоре, Степанов вошел в кабинет коменданта.
– Разрешите обратиться, товарищ майор? – спросил он хозяина кабинета. – Моя фамилия Степанов. Вам обо мне должен был позвонить Крылов.
Майор оторвался от изучения каких-то важных для него бумаг и посмотрел на гостя.
– Проходите, капитан. Скажите, как вам конкретно помочь?
– Мне необходим ваш человек, чтобы он провел нас к водонапорной башне.
Майор на какой-то миг задумался.
– Хорошо. Подождите, я сейчас приглашу оперуполномоченного особого отдела. Он парень толковый и сделает все, что вы его попросите. Самому, вы видите, мне некогда.
Он вышел из кабинета и вскоре вернулся с молодым симпатичным лейтенантом.
– Лейтенант Курский, – отчеканил оперативник, вскинув руку к шапке.
– У вас есть место, где мы могли бы поговорить с глазу на глаз? – спросил его Степанов.
Они вышли из кабинета и, пройдя по коридору, вошли в кабинет лейтенанта. Вслед за капитаном в кабинет вошли и два бойца, прибывшие на вокзал вместе со Степановым. Они расселись вокруг небольшого стола. Капитан в несколько штрихов рассказал оперативнику цель их приезда и тот, надев шинель, повел их к водонапорной башне.
– В каком бы месте вы заложили мину, чтобы вывести этот объект из строя? – поинтересовался у оперативника Степанов.
– Вот в этом месте, товарищ капитан, – ответил тот и рукой указал на щель между фундаментом и электромотором.
– Спасибо за помощь.
***
Покровский отложил в сторону газету и посмотрел на стоявшего перед ним капитана.
– Ты знаешь, я тебе не верю, – тихо произнес Олег Андреевич. – Так не бывает. Выходит, твои люди заложили мину, а какой-то пионер Вася обнаружил ее.
Степанов молчал, так как ему и самому было не совсем понятно, как мог пионер найти мину в том месте, куда ее заложили Гайсин и Павлов.
– Знаете, мне тоже непонятна эта случайность, здесь, я с вами согласен. Но, факт остается фактом. Вы можете мне доверять, а можете, и нет. Теперь у меня есть своя группа, и я свободно обойдусь без вас.
– Что это значит, капитан?
– То, что вы услышали. Вы сидите в глубоком тылу Красной армии и ничего не хотите делать. Вы, что решили всю войну просидеть здесь?
По лицу Покровского пробежала тень раздражительности. Этот стоявший перед ним капитан, пытался уличить его в трусости. Рука Олега Андреевича невольно потянулась к кобуре.
– Даже не пытайтесь! Я застрелю вас раньше, чем вы достанете пистолет! Уберите сои руки и положите их на стол, чтобы я их видел!
Майор улыбнулся. Еще минуту назад он был готов уничтожить этого человека, но, сейчас, глядя на его пылающие глаза, решил повременить с исполнением всего этого.
– Капитан! Убери пистолет! У нас с тобой один враг – Советы и наша задача, уничтожить их. Ты сам понимаешь, чтобы ты подумал, если бы эти люди не выполнили твой приказ? Поэтому, давай, оставим все наши разногласия….
Покровский хорошо понимал, что теряет в глазах капитана свой авторитет, но цели, которые ему поставили в Абвере, были выше его самолюбия. Он, молча, достал из кармана шинели пачку папирос и протянул ее Степанову.
– Кури, капитан, – дружелюбно произнес он. – Плохой мир, лучше хорошей войны.
Он взял папиросу и закурил. Словно разговаривая сам с собой, он тихо произнес:
– Если бы вы знали, что мне пришлось пережить за все эти годы. После ареста генерала Стеблева, меня сняли с должности и направили служить в захолустье. Жена отказалась ехать, и мы расстались. Вскоре, как я узнал, она вышла замуж и уехала с моим товарищем в Киев. Короче, я потерял все, что имел: любовь, семью…. Мне не доверяли, мои сослуживцы получали награды, звания, я не получал ничего. Вы не поверите, но у меня даже не было собственного угла и мне приходилось жить в казарме, вместе с бойцами. Началась война, для кого-то это было большим горем, для меня это была самая настоящая радость. Немцы были под Москвой, и я думал, вот еще немного и они возьмут город,
Он замолчал и посмотрел на Покровского, лицо которого было похоже на каменную маску. В глазах майора зияла пустота, словно все, что рассказывал ему капитан, было неинтересно. Олег Андреевич, снова поймал себя на мысли, что он не верит этому человеку. В чем он не верил Степанову, он не мог понять и сам. Какой-то внутренний голос убеждал его встать и уйти, но другой голос, спорил с первым, доказывая тому, что, если он сейчас покинет это помещение, то он навсегда потеряет этого человека, а люди ему были нужны.
– Ты не на исповеди в церкви, капитан. Мне нужны бойцы, а не слюнявые мужики, потому, что вытирать им сопли, у меня нет времени.
Степанов посмотрел на майора и усмехнулся.
– Это даже забавно, что вы мне не верите. Действительно, перед кем я мечу бисер? Поступайте, как хотите. Думаю, что я и без вас обойдусь, жил ведь я без вас….. А, теперь, уходите. Я не хочу больше вас видеть!
Покровский продолжал сидеть за столом. Он словно не слышал этой реплики со стороны капитана.
– Уходите!
– Не будь институткой, капитан, – тихо произнес Покровский. – Любое доверие нужно заслужить. Слишком много поставлено на кон. Я человек военный и для меня приказ, это приказ, который необходимо выполнить. Твои люди приказ не выполнили, ты это понимаешь или нет? А верю я вам или не верю, эта тема для большого разговора. Вот вам очередное задание. Вы должны взорвать вашу казарму. Взрывчатку получите чуть позже.
Покровский поднялся из-за стола и, скомкав газету рукой, швырнул ее в мусорное ведро.
– Я не прощаюсь….
***
Майор Крылов закончил доклад и посмотрел на сидевшего за большим столом Абакумова. Тот словно не заметив окончание его доклада, что-то быстро писал в своем небольшом блокноте. Докладчик мялся на месте, не решаясь сесть за стол без разрешения комиссара. Наконец Абакумов закончил писать и посмотрел на него.
–У вас все? – спросил он у Крылова.
– Так точно, товарищ комиссар.
– Какие дальнейшие планы? Ликвидация группы Покровского или у вас есть свои виды на эту группу?
– Товарищ комиссар! Позвольте мне доложить вам о плане в индивидуальном порядке.
В глазах Абакумова сверкнули огоньки гнева.
