Полюби меня заново (СИ) - Анна Шнайдер

— больные ФИПом кошки умирают очень быстро, у заболевания острое течение. Но если лечить, то стоить это будет…

Когда врач сказала примерную стоимость одного флакона лекарства, я поперхнулась. Почти шесть тысяч рублей! И таких флаконов нужно будет не один и не два, и даже не десять. Стандартный курс — восемьдесят четыре укола! Одного флакона хватит на два раза. А курс могут и продлить, это врач мне сказала сразу.

— Вот как раз недавно я выписывала кошку, у которой была неврологическая форма ФИПа, ей потребовалось сто шестнадцать уколов, — сообщила ветеринар, и мне захотелось упасть в обморок.

Откуда я возьму такие деньги?! У меня было отложено сто тысяч из алиментов Стаса, но они на Нику. Даже если учесть, что бывший муж оплатит летний отдых на море и мне не придётся тратить ни копейки на отпуск, этих денег всё равно не хватит. Кроме уколов ещё нужны анализы, да и уколы… Я не могла делать их дома сама — просто не умела, да и, как объяснила мне врач, лекарство болезненное, лучше, чтобы колол профессионал, иначе могут быть проблемы.

— Препарат токсичен для кошек, — говорила ветеринар, вызывая во мне приступы уже совсем паники, — нельзя допустить его попадания на кожу — иначе будет ожог. А если задеть мышцу — будет абсцесс. В общем, колоть дома не рекомендую, лучше возите в ближайшую клинику, пусть делают уколы там.

Возить. Каждый день. Восемьдесят четыре дня подряд как минимум!

Кошмар.

Но и это были ещё не все «отличные» новости — самым прикольным врач огорошила меня под конец.

— Лекарство можно купить только на чёрном рынке, — сказала она, как мне показалось, сочувственно. — В официальных аптеках его нет. Где именно его покупают, я не знаю, не интересовалась, посмотрите в интернете — думаю, на форумах или в соцсетях найдёте контакты. Как только купите, напишите мне, что именно купили — вариантов сейчас много, — я вам рассчитаю точную дозировку для укола. А пока нужно взять кровь и жидкость из брюшной полости на анализ… Берём?

— Да, конечно, — машинально кивнула я. — Берём…

Тигре сделали УЗИ, и на экране я ясно увидела огромное количество чёрных пятен — точнее, там практически только одно чёрное пятно и было. Мне сообщили, что результаты исследования будут завтра, но с покупкой лекарства посоветовали не мешкать — чем раньше начнём терапию, тем лучше.

Начнём терапию… Легко сказать. Сейчас я ещё могла потратить всё накопленное на Никин отдых — но что потом? Этих денег не хватит на весь курс. Даже на половину курса не хватит.

В общем, мне срочно нужно было поговорить со Стасом, и я поспешила домой.

78

Катя

Когда я вернулась, весёлые Ника и Стас собирали пазл на журнальном столе в гостиной. Безумно не хотелось разрушать эту идиллию, но откладывать разговор надолго было нельзя. И я, выпустив Тигру из переноски, переодевшись и накормив нашу кошку, села на диван рядом с Никой, которая тут же поинтересовалась, прервав попытки отыскать очередную деталь пазла:

— Мам, как всё прошло? Ты ничего не рассказала…

— Сейчас расскажу, — вздохнула я. Может, следовало бы пообщаться со Стасом не в присутствии Ники, но я всё-таки считала это неправильным. Ей не три года, она вполне способна понять, что Тигра заболела и ей нужно лечиться. Да и скрыть это лечение никак не получится — каждый день ведь придётся ездить на уколы. И не один месяц…

Я тщательно подбирала слова, чтобы, с одной стороны, не напугать Нику, но и, с другой — не умалить серьёзность ситуации. Она должна понимать, что Тигру не насморк прихватил и нужно относиться к её болезни максимально ответственно. Впрочем, я в Нике не сомневалась — беспечным ребёнком она никогда не была, да и Тигру любила. В конце концов, если бы не Ника, я бы, может, и не решилась подобрать кошку с улицы.

После каждой моей фразы лица Стаса и дочери всё сильнее мрачнели. Ника и вовсе начала отчаиваться, глаза наполнились слезами…

— В общем, как-то так, — закончила я свой недолгий рассказ. — Тигру можно вылечить, но это дорого и долго. Поэтому…

Я хотела сказать: «Поэтому, Стас, нам с Никой нужна твоя финансовая помощь», — но эта фраза застряла у меня в горле, поскольку бывший муж неожиданно приобнял Нику и с откровенной грустью сказал:

— Ник, ну не расстраивайся. Это жизнь. Ты же помнишь, я рассказывал, как умер мой дедушка, которого я очень любил? Так случается — все болеют, и не все выздоравливают…

— Но Тигру ведь можно вылечить! — воскликнула Ника, и по её щекам потекли слёзы. — Мама ведь сказала!

Мама… Мама была в шоке, слушая этот диалог. И очень хотела вмешаться, но впала в абсолютный ступор, тараща глаза и открыв рот.

— Ника, — продолжал Стас с той же грустью, впрочем, весьма суровой, — лечение очень дорогое. Это безумные деньги, дочка. По сути, несколько твоих поездок на море летом.

— Я могу не ехать на море! — тут же горячо предложила Ника. — Могу провести всё лето у бабушки и дедушки!

— Нет, так не годится, — покачал головой Стас. — Не нужно жертвовать собой ради кошки.

Я наконец отмерла и, кашлянув, произнесла, с укоризной глядя на бывшего мужа:

— Слушай, ты, конечно, можешь не участвовать, но мы с Никой будем лечить Тигру. Это даже не обсуждается.

Дочка сразу просияла лицом и, отодвинувшись от опешившего Стаса, посмотрела на меня заплаканными, но радостными глазами:

— Мам, правда?!

— Конечно, — я кивнула, и тут уже отмер Стас.

— Катюш, извини, я не понял, — покаянно произнёс он, прижимая ладонь к груди. — Я думал, ты специально завела этот разговор… Хм. В общем, Ник, забудь, что я тут тебе наговорил, это всё ерунда. Разумеется, я помогу вам с мамой, и мы обязательно вылечим твою Тигру.

Я смотрела на виноватое лицо бывшего мужа… и в очередной раз думала о том, насколько же прав был Артур, утверждая, что в моём сердце остались чувства к Стасу.

Действительно — остались. И сейчас я ощущала её, эту маленькую колкую льдинку, которая медленно вскипала в моих глазах слезами — то ли облегчения, то ли разочарования…

И то, что оставалось в моём сердце к Стасу, теперь уходило вместе с этими слезами. Как вместе с дождём уходит тяжесть и серость с неба, делая его чистым и свежим.

Свободным.

Я осознала, что было не так с самого начала. То, что всегда было, есть и будет между мной и Стасом, единственное наше непримиримое противоречие. То, из-за