Развитие науки финансового права в России - Андрей Лушников

После революционных событий 1917 г. он эмигрировал во Францию, а последняя известная нам работа ученого вышла в Ницце в 1928 г. «Император Николай II и его царствование».[441] Носит она ярко выраженный промонархический характер. В этой работе автор ставит целый ряд вопросов. Виновен ли Император Николай II в революции? Была ли революция необходима и неизбежна? По мнению Судейкина, Россия при Николае II быстро и неизменно прогрессировала во всех отношениях, он приводит факты и цифры роста промышленности, торговли и т. д. Отречение царя он считал величайшей ошибкой и несчастьем для России. А виноват в этой ошибке не Император Николай II, а его окружение и Государственная Дума.

В начале XX в. Россия пережила не только драму революции 1905–1907 гг., но и сменивший ее период относительного политического спокойствия и экономических преобразований, связанных с личностью нового главы правительства П. А. Столыпина. Мы не будем касаться экономической составляющей аграрной реформы, получившей его имя. Однако устаревшая политическая система империи так и не претерпела принципиальных преобразований, а диспропорции в экономическом и финансовом развитии так и не были устранены. Начавшаяся Первая мировая война обострила все существовавшие в государстве и обществе противоречия до предела. Внутренняя смута постепенно переросла в две революции, последовавшие одна за другой, свержение и гибель царской династии, гражданскую войну и большевистскую диктатуру.

Примечательно, что в этот период проблемы финансового права привлекали не только законопослушных чиновников Министерства финансов, таких, например, как Людовик Борисович Скаржинской (1852 – не ранее 1910), но и откровенного авантюриста и дельца самого низкого пошиба, коим являлся Игнатий Порфирьевич Манус (даты жизни достоверно не известны)[442].

В заключение подчеркнем, что на историческом переломе развития России отечественные исследователи пытались осмыслить финансово-экономические процессы, происходившие в стране, и подготовить свой «рецепт» выздоровления хозяйства. Несмотря на разнородный характер авторов и их научных и политических взглядов, большинство из них сходились в том, что необходимы более справедливый расклад податных платежей, сбалансированный бюджет, устойчивая национальная валюта и использование зарубежного опыта с учетом российской специфики.

6.3. В условиях зарождающегося парламентаризма (П. Х. Шванебах, М. М. Алексеенко, П. П. Мигулин, Д. И. Пихно, Н. Н. Кутлер и др.)

Конец XIX – начало XX в. связаны с таким сложным процессом, как становление российской партийной системы и зарождение отечественного парламентаризма. В этих неоднозначных и незавершенных в дореволюционный период процессах самое активное участие приняли некоторые отечественные ученые-финансисты. Их можно увидеть в числе лидеров политических партий, депутатами Государственной Думы и членами Государственного Совета. При этом их участие не ограничивалось законотворческой работой и участием в дискуссиях по проблемам налогов и бюджета. Среди них были блестящие ораторы, настоящие «властители дум», имена которых были известны не только в высшем свете, но и практически всей России. По своим взглядам они представляли широкий политический спектр, от левых кадетов до последовательных монархистов и консерваторов.

Как уже указывалось, в период, когда во главе Министерства финансов стоял С. Ю. Витте, выделился целый ряд чиновников, отметившихся полноценными научными исследованиями. Это, в частности, Петр Христианович Шванебах (1848–1908). Его нельзя считать ни выдвиженцем С. Ю. Витте, ни его единомышленником. В Министерство финансов он пришел раньше С. Ю. Витте, в некоторых случаях его кандидатура считалась альтернативной на пост министра, а по своим научным и политическим взглядам он выступал чаще как оппонент С. Ю. Витте.

П. Ф. Шванебах – выходец из австрийских дворян, внук полковника русской армии, родился 21 января 1848 г. в Петербурге. Он окончил курс в Училище правоведения (1867), после чего два года слушал лекции в Лейпцигском и Парижском университетах, специализировался на финансовом праве и политэкономии. Свою службу в Министерстве финансов он начал с 1869 г. и последовательно занимал должности вице-директора Особой канцелярии по кредитной части (с 1883), товарища управляющего Государственным банком (с 1891), состоял с 1893 г. членом Совета министра финансов, участвовал в составлении новых кредитных уставов, тайный советник (1896). Впоследствии он был товарищем (заместителем) и главноуправляющим землеустройства и земледелия (министр земледелия) (1903–1905), а в 1906–1907 гг. занимал должность государственного контролера, затем стал членом Государственного Совета. С 1904 г. он входил в Комитет финансов. В придворных кругах рассматривался как возможная замена С. Ю. Витте на посту министра финансов. Награжден российскими орденами высшей степени (Св. Станислава и Св. Анны), а также орденами Белого Орла и Александра Невского.

Наиболее известные его работы были посвящены налоговой системе и денежному обращению[443], немало статей по финансовой проблематике помещено им в журнал «Вестник Европы». Ученый ставил вопрос о необходимости реформирования российской финансовой системы с учетом западного опыта, прежде всего Англии, Франции и Германии. Он полагал, что развитие фискального дела определяется не столько национальными особенностями, сколько общими тенденциями для экономически развитых государств. В работе «Наше податное дело» (СПб., 1903) он рассмотрел податную политику и податное законодательство в 1880–1901 гг. Работа сопровождается авторскими расчетами, цифрами и сводными таблицами, характеризующими прямое и косвенное налогообложении в России, приводятся выдержки из всеподданнейших докладов по росписи с авторскими комментариями. Автор отмечал, что преобладающее значение в нашем бюджете составляют косвенные налоги. При этом он не соглашался с суждениями, содержащимися во Всеподданейших докладах о росписи на 1896, 1897, 1899 гг., о том, что эти косвенные налоги по своей сути не носят принудительного характера и не распространяются на предметы первой необходимости (хлеб и соль). В связи с этим автор спрашивает: «Применимы ли эти соображения к нашим русским условиям, и в частности, к крестьянским плательщикам? Добровольна ли выплата налогов на водку, сахар, керосин, чай и хлопок?» Отвечая на этот вопрос отрицательно, он отмечает, что «для косвенного обложения есть граница, которую преступать безнаказанно нельзя, но найти эту границу не так легко, как в прямом обложении»[444].

Направлениями податной реформы он считал понижение норм косвенных налогов на предметы потребления, так как в России уже фактически достигнут предел косвенного обложения. Он отмечал закономерность, которая проявилась на Западе: с расширением косвенного налогообложения происходило освобождение от прямых налогов низших классов и уменьшение податных окладов малоимущих плательщиков. В связи с этим он предлагал освободить низшие, неимущие классы от прямых налогов, а более значительную часть средств направлять на нужды местного самоуправления, что соответствовало современным ему тенденциям в странах Запада. Автор призывал следовать примеру Пруссии, где ежегодно принимался закон об отпуске из государственной казны 10 млн марок в помощь провинциям и общинам на расходы по дорожной части и по общественному призрению. Как писал П. Х. Шванебах, «финансовая статистика показывает, что степень культурности страны определяется количеством не общегосударственных, а местных расходов»[445]. По вопросу о местных налогах ученый предлагал передать земствам, по примеру Пруссии, государственный поземельный налог и пониженные наполовину выкупные платежи.

Установление винной монополии П. Х. Шванебах оценил положительно, отмечая ее фискальные выгоды. Кроме того, автор указывал и на ее благотворное влияние на народное здравие. Он писал: «Алкоголя русский народ потребляет, правда, столько же, сколько и раньше, но опасность отравления вредными и ядовитыми примесями, при казенной продаже питей, сведена, можно сказать, до минимума»[446]. В то же время он указывал и на опасность реформы, ставящей бюджет в зависимость от питейных доходов. Бюджет тогда признается удачно построенным, по его мнению, когда казенный резервуар наполняется несколькими доходными каналами так, что при случайном оскудении одного из них, убыль может быть пополнена другими[447].

Нельзя не отметить, что рассматриваемый труд у современников вызывал неоднозначные оценки. Так, П. П. Гензель, на наш взгляд необъективно, охарактеризовал исследование П. Х. Шванебаха как «довольно слабую работу о нашей системе обложения, отличающуюся к тому же большим оптимизмом и крайней умеренностью критики… П. Х. Шванебах разбирает в отдельности все податные источники нашего государственного бюджета, но это сделано… в назидательном, а не в научном тоне»[448].