Непорочная - Слава Доронина

— И что мне делать? Ну вот что? Мы всей семьей отвечаем за тебя. Леон же с каждого спросит, если что-то произойдет, а мама с папой потеряют работу…

— Ты видела мое состояние в последнее дни? Я почти не вставала с кровати. Верну активность, и все наладится. А если нет, тогда и расскажешь маме, договорились? — настаиваю на своем.

Майса неохотно соглашается. Провожает меня до дома. Приносит стакан холодного сока.

Всю ночь не сплю и думаю, как поговорить с отцом. Плевать, что Леон запретил это делать. Сам бы наверняка попытался помочь своему брату, окажись тот в затруднительной ситуации. Если потребуется, я и с острова сбегу. Знать бы только куда. Попасть в руки Маршалла совсем не хочется.

Придумав план, я забиваю на сериалы и сон. Вылезаю из кровати и иду к океану. Успеваю как раз к тому времени, когда Майса и Колиф отчаливают от берега. К моему удивлению, на новенькой лодке. Прекрасно понимаю, кто ее купил, и до жути раздражает, что в каждом уголке острова все напоминает о Леоне. Невыносимо!

Майса в недоумении наблюдает, как я забираюсь в их небольшое суденышко Поворачивается к брату и что-то говорит ему по-креольски. Колиф впивается в меня хмурым взглядом.

— Ты сегодня не погружаешься, — заявляет категорично.

— Майса. — Строго смотрю на нее.

— Не хватало еще, чтобы ты захлебнулась, и на нас все свалили. В лодке посидишь. А вечером вместе поедем покупать компьютер. Тех денег, что ты подарила, как раз хватит, — пытается она сгладить ситуацию.

Капельку стыдно, что приходится идти на подобные ухищрения, но мне необходимо получить доступ в сеть. Не собираюсь больше сидеть без дела и горевать о своей незавидной участи.

Майса и Колиф берут меня с собой на рыбалку, но погрузиться со снаряжением все-таки не разрешают. Я сильно психую по этому поводу. Пока они по очереди рыбачат, опять думаю о Леоне.

Сложные отношения, сложный человек и такие же сложные он вызывает чувства. Угораздило же так вляпаться!

Ближе к вечеру мы возвращаемся на остров. Я предвкушаю, как смогу дать нагрузку своим мозгам и, когда это наконец происходит, ощущаю давно забытое удовлетворение. Беру с Майсы обещание: она никому не расскажет, что оставляет ноутбук мне на ночь, а я взамен научу ее пользоваться им. И вообще всему, чего она только захочет.

Несколько дней пытаюсь найти способ связаться с отцом и при этом остаться незамеченной. Когда выбираю нужный вариант, на вилле появляется Дан. Якобы отдохнуть. А Майса впервые не приносит ноутбук. На следующее утро я узнаю от Зифы, что она отправила детей погостить к родне. Когда они вернутся, неизвестно.

Вроде логично, что за каждым моим шагом следят, да и сама я задумала опасные вещи. Но разве я не свободный человек и не могу делать все, что заблагорассудится? А если мы с отцом больше никогда не увидимся?

Обнаружив Дана у бассейна, нависаю над ним.

— Дамианис прислал тебя следить, чтобы я не сбежала, да? — выплевываю со злостью.

— И не наделала глупостей, — невозмутимо отвечает Дан, развалившись на шезлонге и попивая сок. — Можешь, конечно, попробовать взломать мой компьютер, но... упс, я на отдыхе и ничего, кроме телефона, с собой не взял. Причем кнопочного.

Сердце грохочет в груди словно сумасшедшее. Как же я ненавижу Леона в это мгновение!

— Сомневаюсь, что ты ничего не взял. Ты же приехал проконтролировать, что я тут делаю.

— Да. И оказался крайне недоволен, увидев, чем ты занимаешься в ноутбуке девочки. Леон ведь просил нигде не отсвечивать. А что делаешь ты? Это последнее китайское предупреждение, Антонина. Или Александра? Как тебе больше нравится?

— Никак, — с отчаянием бросаю я. — Мне никак не нравится, и быть здесь я не хочу.

— Но придется, — прицокивает Дан языком. — Однако и похвалить есть за что. Ты ни разу не попыталась сбежать. Умница.

— И куда бы я побежала? Прямиком к вашим людям? Не удивлюсь, если у Дамианиса здесь все схвачено и единственный способ покинуть остров — это верхом на дельфине. Если и тех он не подкупил.

Дан смеется:

— Кстати про дельфинов. Может, выйдем на яхте в океан? Заодно развеешься.

— Нет. Боюсь, все закончится тем, что я захочу тебя утопить. Или сама решу утопиться.

Веселье сползает с его лица.

Казалось бы, должно прийти смирение, я ведь никак не могу повлиять на ситуацию, только оно не приходит. И вряд ли придет. Какой-то заколдованный круг.

С силой втягиваю воздух и прошу себя успокоиться. Но меня всю колотит от возмущения. И страха за будущее.

35 глава

— Опять зависаешь в научных программах?

Эдельвейс присаживается рядом и, закинув ноги на журнальный столик, присоединяется к просмотру телевизора.

— Что на этот раз? Операция на головном мозге? — кривится он, когда на экране хирург допускает ошибку с инструментами и черепушку больного заливает кровью. — Может, боевик посмотрим?

— Если тебя что-то не устраивает, займись работой, — раздражаюсь я, что мешают отдохнуть.

Каждый расслабляется, как может. Я вот за просмотром таких сюжетов перезагружаюсь.

— Постой… Так это прямое включение из операционной? Не передача? — наконец доходит до Эдельвейса.

— Бинго.

Без умений диковинки не обошлось. Наблюдать за операцией в реальном времени — непередаваемые ощущения. Нервы на пределе, пока следишь за работой хирурга. Малейшая неточность может привести к смерти пациента. Или его инвалидности. С недавних пор свою работу я приравниваю к той, которую проводят в операционных врачи. Только режу без ножа. Точнее, без скальпеля. Но эмоции испытываю похожие.

— Фу, блядь! Он же сейчас умрет на столе. — Эдельвейс подается вперед, лицо у него вытягивается. — Как ты это смотришь?

— Не умрет.

Когда слежу за хирургом, который спокойно выполняет свою работу и отдает четкие указания медсестре, возникает именно такое ощущение.

Уверенность в собственных силах — залог успеха в любом деле, даже, казалось бы безнадежном. Трусом быть нельзя. Ни в одной из сфер жизни. Ну и еще важно находиться на своем месте. Тогда, даже в случае ошибки, не страшно вернуться к работе.

Операция заканчивается хорошо. Я переключаюсь на другие камеры — хочу увидеть эмоции хирурга. Эти моменты тоже привлекают.

Врач стягивает с лица маску, моет руки, облегченно выдыхает и словно наконец расслабляется. Подходит к окну и берет сигареты. Курить нельзя,