Хаосовершенство - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бегите к домам! Я прикрою!
– Пэт!
– Беги, дура!
Древние руны наполняют Патрицию силой. Или же это она вливает мощь в пляшущие на руках черные символы? Кто знает… Главное – результат. А он такой: ни одна пуля не пролетает мимо цели. Патриция установила штурмовую винтовку на одиночную, но стреляет девушка с такой скоростью и такой точностью, что заставляет нападавших в панике вернуться к баррикаде.
Это дает ей возможность нагнать спутниц…
– Не пройдем!
– А на скорости?
– Тоже!
– Черт!
Как и предсказывал Олово, выкатившие на перекресток байкеры немедленно получили порцию внимания от всех заинтересованных сторон. Автоматные очереди и гранатометные разрывы заставили парней сбросить скорость, развернуться и искать укрытия за ближайшими домами. После чего перейти, как выразились бы военные, к попытке позиционного наступления. Которое тоже провалилось. На многоярусной развязке Сущевского Вала было жарко и непонятно. Все четыре уровня Сущевки и три уровня Новослободской прочно стояли, заполненные разбитыми и подожженными мобилями. Бензоколонка «МосТех Energy» – крупный комплекс, ухитрявшийся обслуживать все семь дорог развязки, – весело горит, сигналя безразличным небесам клубами черного дыма. Емкости с горючим взорвались чуть раньше, эту часть шоу парни пропустили. Зато сполна насладились тем, что предшествовало взрыву и продолжилось после него, – перестрелками.
– Черные справа!
– Слева тоже!
– Они же?
– Стреляй, баран, потом разберемся!
– Мы тоже черные, парни, так что не бухтите. Просто стреляйте во всех, кто появится!
Москва оделась в черное, в одинаковые комбинезоны из кевлайкры, которые в обыкновенные дни таскали исключительно работяги да спецназовцы. Удобные и прочные, они валялись в гаражах и шкафах «на всякий случай», который наконец представился.
– А если с ними поговорить?
– О чем?
– Скажем, что нам нужно проехать.
– Иди, говори.
Выстрелы, выстрелы, выстрелы.
Рус готов завыть.
– Надо обходить!
– Как?
– Через Масловку!
– Поздно!
Рев двигателей, скрежет и грохот падающих с четвертого уровня мобилей заглушают даже выстрелы и взрывы. Байкеры оборачиваются и почти все и почти одновременно ругаются: со стороны Ленинградки к развязке медленно идет колонна, возглавляемая тремя здоровенными бульдозерами.
– Похоже, парни, у нас новые гости…
– Я не могу высунуться!
– Я знаю!
– Патриция! Справа!!
Мамаша Даша, как и Матильда, не стреляет, но по крайней мере смотрит по сторонам, вовремя предупреждая об опасности. Витринные проемы большие, враги могут подойти откуда угодно. К счастью, стекол давно нет, и ничто не мешает целиться.
– Справа!!
Пэт резко разворачивается и нажимает на спусковой крючок, предсмертный вскрик остается за пределами восприятия, теряясь в царящем вокруг шуме.
– Слева!!
Когда врагов слишком много, не спасают даже сверхспособности. Точнее, спасают, но и только.
Забаррикадировавшиеся в маленьком магазинчике беглянки давно не помышляют о продвижении вперед – отбиться бы, но и это удается с большим трудом.
– Что им от нас надо? Что им надо? – рыдает прижавшаяся к стене Матильда. – Мы ведь им ничего не сделали! Что им от нас надо?
– Убить!
– Но почему?
– Потому что сегодня все убивают всех! День такой!
– Справа!
Выстрел.
Патриция присаживается на корточки и вставляет в штурмовую винтовку последний магазин.
– Я убью еще тридцать ублюдков. Что будет дальше – не знаю.
– Рус… – шепчет Матильда.
– Ты можешь уйти, – тихо говорит Мамаша Даша.
Гадалка знает, что Пэт прорвется. Одна – прорвется обязательно. Побежит, перепрыгнет, угонит мотоцикл, убьет всех, кто встретится на пути, – прорвется. Мамаша с Матильдой стали гирями на ногах Избранной.
– Не собираюсь.
– Ты должна!
– Привыкай к тому, что решения принимаю я! – Пэт высовывается из-за прилавка, тут же возвращается обратно и грубо, по-мужски, ругается.
– Что?
– Секунд через десять они протаранят витрину бульдозером.
Матильда всхлипывает и снова зовет Руса. Мамаша Даша бледнеет и поправляет шляпку. Потом спрашивает:
– Почему они хотят добраться именно до нас?
Она действительно не понимает.
– Мы слишком хорошо защищаемся, они озверели, – объясняет Патриция.
– Уходи!
– Я…
Закончить Пэт не успевает – на улице ревет мотор, Матильда закрывает лицо руками, Мамаша Даша охает. А в следующий миг раздается оглушительный взрыв, и в витринный проем влетают несколько железяк – части разлетевшегося бульдозера…
Олово отбрасывает в сторону трубку реактивного гранатомета и трусцой бежит резать оставшихся в живых бандитов.
– Не подпускайте их слишком близко!
– Дайте патроны!
– У кого есть патроны?!
Стволы раскалились, но еще держатся, а вот с патронами беда. Взятый из бюро запас давно закончился, и приходится снимать оружие и боеприпасы с убитых. Но эти поставщики крайне ненадежны.
– Черт! Рус! Надо уходить!
Продвинуться к Болоту так и не удалось – увязли. А после того как в беспорядках решила поучаствовать якудза, стало совсем хреново.
Обитатели Сашими долго выжидали, опасаясь жестокой реакции Кауфмана, а когда поняли, что Мертвый не торопится тушить пожар, пошли на Болото, планируя урвать кусок пирога. Немногочисленная, но отлично организованная колонна врезалась в Болото, после чего разбилась на мобильные отряды и потекла дальше, торопясь к наиболее богатым районам. На одну из таких групп и нарвались байкеры.
– Они нас не пустят! – кричит Филя.
Таратута лежит рядом с Лакри, ухитряясь одновременно прижимать к груди и оставленный Олово кейс, и свой потрепанный портфель, и клетку с орущим котом.
– А если подмогу вызовут, то мы вообще не уйдем!
– Знаю! – Рус с ненавистью смотрит на толстяка.
На перемазанное черным лицо, на ссадину на лбу, на разорванный пиджак. С ненавистью, потому что знает – Таратута прав. Трое убитых, пятеро раненых, а Мата двадцать минут не выходит на связь. Что делать?
Пули визжат приговором: «Дальше нельзя». Взрывы. Пороховой дым. Раскаленные стволы «дрелей». Все они сговорились, и все подтверждают приговор пуль.
Филя подползает ближе и шепчет:
– Если не прикажешь отступать, они уйдут сами.
Потому что любая дружба имеет запас прочности. И в какой-то момент бессмысленность происходящего заставит ребят бросить вожака. А приказывать им, как Мертвый безам, Лакри не может.
– Они шли за тобой, сколько могли. Ты должен отступить.
– Я останусь.
– Ты…
Коммуникатор вовремя подает голос.
– Рус!
– Мата!
– Рус, мы вышли!
– Где вы?!
– Мы идем к Колыме! Мертвый открыл ее для беженцев…
– Бои на юге Болота не утихают, – сообщил Зарубин. Мертвый давно покинул оперативный центр, предоставив начальнику Управления общественной безопасности самостоятельно следить за обстановкой, и слушал доклад в своем кабинете. – С запада туда проникают отряды вудуистов, а с востока вошла Триада.
– Сити? Университет?
– Все корпоративные территории надежно защищены. Инцидентов не отмечено. А вот на границе Кришны и Аравии идут перестрелки.
– Дальше. – Кауфман жестом показал, что противостояние индусов и арабов его не интересует.
– Урус продолжает развивать наступление на запад…
– Бои сильные?
– Да.
– Мутабор?
– Отмечены редкие атаки. – Зарубин выдержал многозначительную паузу. – Пока.
– Федеральный Центр?
– Его не трогают.
– Болотные канторы?
– Можно сказать, что они перестали существовать.
Мертвый внимательно посмотрел на карту Болота. На новую карту нового Болота, которое формировалось в беспощадных уличных боях.
Урус и Шанхайчик оттяпают жирные куски. Вудуисты, вполне возможно, организуют свой маленький анклав. Аравийцы, если не опомнятся и не перестанут задирать индусов, тоже имеют шанс расширить территорию. Равновесие, десятилетиями выстраиваемое и аккуратно поддерживаемое в Москве, рухнуло, кровью забрызгав все вокруг.
– Потери?
– По нашим оценкам, пострадало до двадцати процентов населения Болота. Это убитые и раненые. И больше половины людей покинули свои дома.
В льдистых глазах Мертвого сверкнул заинтересованный огонек.
– Куда они бегут?
– У кого есть возможность – в Урус, Аравию и на другие территории. К друзьям и сородичам. Остальные скапливаются здесь. – Зарубин очертил зону на северо-западе Болота.
Все правильно: вудуисты, китайцы и банды с Уруса не оставили людям другого выхода.
– Сколько их?
– Тысячи.
Кауфман удивленно поднял бровь.
– Сколько?
– В первой волне беженцев не менее сорока тысяч человек, – торопливо уточнил Зарубин. – Но люди продолжают прибывать…
– Фильтрационные пункты готовы?
– Так точно.
