Столетовы. Часть 1. Верьте в любовь, девчонки! - Лена Гурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А ваша мадам замужем?
– Вроде нет. Да сдалась она тебе?
– Не понравилась она мне, не понравилась…
Жалко, но праздники когда-нибудь заканчиваются. Наташа с Еленой грустно простились, и Лебедевы укатили в столицу. Впереди 1 сентября. Забот полон рот. Данику и Денису составили целый список самых нужных принадлежностей, где-то на 50 пунктов. Сергею и Алисе нужно обновить гардероб, всё-таки студенты уже. Зинке и малышам только одних тетрадей штук по сто. Забот хватило всем: Елена с отцом загружались канцтоварами и учебниками, ездили с детьми за одеждой, мама обшивала свою Зинку, даже Костик с Алисой занялись пошивом нарядов для старших детей. К вечеру все падали. У Сергея, как назло, какая-то запарка на работе, он тоже уставал. И когда Елена приходила в спальню, тот уже спал. Неделю…Что-то не так. Не заболел ли?
В Озерках собрались все дети и их родители. Мама с Еленой напекли всякой всячины, Ольга привезла торт. У них всегда отмечают день знаний. Иногда в кафе и игровом центре, иногда на природе. Но в этот раз решили дома. Что-то все за последние дни замотались. Старшие вечером уехали в город, у них свои заморочки, малыши рано улеглись, а Зинка с братьями уселись перед игровыми приставками. Елена обратила внимание, что в доме нет Сергея. Да что с ним происходит? Надо, наконец, выяснить. Сегодня же.
– Пойду пройдусь перед сном, – поставила она всех в известность.
И вышла во двор. Было довольно прохладно, и она взяла с диванчика плед, тёмный такой, но тёплый. Решила спуститься к озеру.
Шёпот услышала сразу, завернув за дом. Около воды вообще раздавалось далеко. Кто-то говорил, что не может уже так, что небеса упали и солнце пропало и что-то ещё такое-подобное. А голос её Сергея отвечал: "Я не могу ничего изменить, Вера. У нас дети". В лунном свете на их мостках стояли две фигуры, близко-близко друг к другу. Почти одного роста. Одна – тощая, с хвостиком, а другая – знакомая до каждого атома фигура её Сергея.
– Не плачь, Верочка. Я что-нибудь придумаю, – и поцеловал её.
На их мостках. Там, где Елена первый раз попалась ему на глаза, где отдала ему свою девственность, где они так любили за бокальчиком винца поваляться в тёплые летние ночи и повспоминать, как это всё было!!! ОН ЦЕЛОВАЛ ДРУГУЮ ЩЕНЩИНУ!!!
Елена застыла в кустах, ноги приросли к земле. Да и сама она превратилась в ледяную глыбу, или в каменную, или в соляную…
– Всё, мне надо идти. Я тебе позвоню, – и прошёл мимо, не заметив её в кустах, в тёмном пледе.
Лена ещё немного постояла и стала реанимировать свои части тела. Сначала кое-как повернула голову, потом задвигала пальцами. Попыталась поднять руки, не получается. Попыталась идти. Фиг, ноги не идут. Боже, что это? Она ужасно испугалась. Стала уговаривать себя, просить, умолять. Нет, ноги не двигались. Решила сесть. Получилось, но холодно. Теперь встать. И пошли, пошли, пошли… К дому она уже шла, думая о маме с папой. Надо взять себя в руки, сделать вид, что всё хорошо, удержать лицо. Держать лицо, Лена, держать. Её золотым родителям в этом году по 70 исполнилось. Они такие молодцы! Им ещё жить да жить. А дочери всё для этого сделать. Держись, Ленка! Держись!!!
Она вошла в дом.
– Ой, холодно, – не своим голосом произнесла Елена. – А я тебя не нашла. Ты где был? – как можно безмятежнее обратилась к Сергею.
– Да я к Вадиму на минутку заходил. А потом со стороны озера зашёл. – Он был уверен, что там никого не было.
– Чай будете?– спросила мама.
– Нет, мамуль. Я что-то устала. Можно пойду ноги протяну?
" В прямом смысле, сейчас протяну…"
Как она дошла до кровати, не смогла бы объяснить никому, и себе тоже. Внутри всё горело адским огнём. Бухнулась, как сонамбула на деревянных ножках. "Возьми себя в руки. Возьми себя в руки" – повторяла, как заведённая. "В душ! Точно! И под холодную воду." Так и сделала. Потом контраст. На автомате. Послышался звук открывающейся двери. Пришёл, голубчик. Елена накинула на себя любимый халатик её мужа, весь прозрачный, и вышла. Сергей провёл взглядом по ней всей, с головы до ног.
– Сфотографировал? Ну и всё на этом. Теперь это не твоё. Прошу только об одном: ты уезжаешь в длительную командировку. Пожалей моих родителей. Я их за это время подготовлю. Что-то непонятно? Можешь остаться до утра, и утром объявить о своём отъезде. А можешь уйти прямо сейчас. Только найди соответствующее объяснение. Что-нибудь правдоподобное. Если с ними что-то случится по твоей милости, я тебя убью. Не сомневайся, рука не дрогнет. Да и с предателями на Руси из покон веков так поступали. Я посплю с детьми, – и переоделась в пижаму прямо перед его носом, и ушла, и всё прислушивалась, не хлопнет ли дверь.
Сергей смотался утром. Позавтракал с детьми, объявил всем, что у него командировка. Что Елена просила её не будить. И повёл детей в школу. к В.В.
А она стояла перед зеркалом и "делала" лицо. Стараясь не плакать, всю ночь выла в подушку. Выла шёпотом, рядом были дети. И эта невозможность выплеснуть из себя хоть часть боли, поселившейся в её душе, окончательно лишила Лену сил. Поэтому она не вышла. Да и видеть сейчас Сергея – это было за гранью… Но надо. Надо не потревожить маму. Тональник, пудра, румяна… Вроде более-менее. Улыбочку, и пошла.
– Привет, мамуль! А Серёжа уехал уже? Мы с ним в городе попрощаемся. Я тебя хотела попросить отпустить меня на сегодня. Кое-что надо решить. По работе.
– Я и сама хотела тебе предложить проводить мужа. Я так поняла, он на месяц уезжает. Да ещё в Германию.
Её дочь ничего не могла ей сказать, она просто не знала. Да и не хотела знать. Ей нужна была норка, хоть на несколько часов. Она уехала. Проезжая мимо школы, очень боялась увидеть серёжкину машину. Хотя, что это меняет? Машины не было. Доехала до Ольги, попросила ключ от её квартиры и взяла слово никому не говорить, что она там. Особенно Сергею. Все объяснения вечером.
Приехала. Рухнула. Ни одной мысли. Только боль, тупая, навязчивая, проникающая везде и всюду. Не вырвать её, не растоптать, не залить этот огонь
