Бегущая в зеркалах - Людмила Бояджиева

Все происшедшее тогда казалось Алисе нереальным. Однажды, правда, она чуть не упала в обморок при виде майского жука, залетевшего в окно, и убежала от плотной, румяной крестьянки, протягивающей ей корзину с крупными зелеными яблоками…

В мае Алисе исполнилось тридцать — жизнь прошла, впереди маячило одинокое старение в однообразной веренице домашних юбилеев. Она стояла у зеркала, рассматривая не себя — свое безрадостное будущее. Вот сорокалетняя Алиса с легкой сединой и мелкими морщинками, вот уже появилась сияющая искусственная челюсть и двойной подбородок, а вот — в крахмальном жабо высокого воротничка, скрывающего отвисшие кожные складки, строгая старушка, совсем одинокая, потому что смутные тени близких, маячившие вокруг, постепенно покинули пространство, бесшумно, на цыпочках, удалившись в неведомое.

Алиса вздрогнула, прогнав наваждение и подняла телефонную трубку. Бабушка всегда ждала ее звонка, предполагая, в затянувшиеся паузы, самое невероятное — она теперь всегда боялась потерять внучку из виду.

2

В конце ноября Алиса отправилась в Рим, где предстоял большой показ мод «Зимний сезон», сопровождавшийся выставкой ювелирных изделий, различных аксессуаров одежды и парфюмерии. Фирма Ланвен отправила в Италию свою новою коллекцию и высоких представителей, а мадмуазель Грави предстояло проследить за дизайном демонстрационных стендов, содействовать установлению деловых контактов.

Алиса машинально собрала необходимые в таких случаях строгие костюмы и поколебавшись, бросила в чемодан черное вечернее платье: обычно официальные приемы она избегала, но могли возникнуть обязательства.

Лишь на ночном банкете в ресторане «Плаза», устроенном для участников «Зимнего сезона», Алиса подумала, что прихватила платье не зря. В затемненном зале, среди столов, накрытых «а ля фуршет» толпилась самая изысканная публика, так что допущенные репортеры престижных газет, ежеминутно щелкали блицами. Здесь были кутюрье ведущих домов моделей мира, элитарные манекенщицы, работающие по самым высоким ставкам, богемные знаменитости, наглядно свидетельствующие, что большая мода — это большое искусство, и солидные господа — представители бизнеса, не оставляющие сомнения, что искусство моды — весьма высокооплачиваемое.

Сверкали улыбки, драгоценности — подлинные и фальшивые, радовали эстетствующий глаз великолепные фигуры, декорированные вещами, кажущимися рядовому обывателю крайне нелепыми и издевательски дорогими.

Среди букетов необычайно изысканных желтых хризантем, прибывших из Японии и моря пармских фиалок, буквально захлестнувшего все свободное от людей и еды пространство, с бокалами в руках небрежно беседовали те, чьи имена с наслаждением перемывает светская хроника. И уже завтра станет известно, что Петти Грейс, снимающаяся в весьма рискованных фильмах, сделала силиконовый бюст, Грег Сименс — продюссер и бизнесмен сменил жену, что на шее певички, только что пролезшей в высший круг — целое состояние, а ее щедрый покровитель, по-видимому, ворочает огромными делами в «теневых» кругах.

Все было как обычно, на уровне установившегося мирового стандарта со строгой дозировкой дорогого шика, эстетизированной помпезности и низкопробного скандала.

Но с самой Алисой, прибывшей сюда в компании коллег — Анни и Жерара, творилось что-то неладное. Прежде всего, она с удовольствием отметила, что в представленном букете красоток занимает отнюдь не последнее место. Если ты всего лишь художница, одета в глухое черное платье, если ты «забыла» достать из сейфа фамильные бриллианты и не являешься спутницей одиозного плейбоя, то весьма красноречивые любопытные и заинтересованные взгляды, перепадающие тебе от сильных мира сего, могут означать только одно — ты в самом деле прекрасна.

Алиса оценила это обстоятельство, а так же заметила, что интересом следит за официантом, катившим к столику сервировочную тележку с огромным серебряным блюдом, накрытым куполообразной сияющей крышкой. Под крышкой что-то шипело, распространяя вокруг аромат горячего пряного мяса. Официант с элегантностью фокусника приподнял купол, представив гостям восхитительное создание поваров, в виде золотистых, утопающих в соусе ломтиков поджаренной телятины, окруженных венком из виртуозно нарезанных помидор, перцев, артишоков, неведомой зелени и хрустящих горок картофельного хвороста. Впрочем, было похоже, что кулинарное чудо заинтересовало только Алису, уже прицеливающуюся к аппетитным кусочкам длинной вилкой. Это казалось совершенно невероятным, но изящная француженка, равнодушно покидавшая подобные пиршества в самом начале застольной программы, почувствовала сейчас здоровый, веселый в своей наивной жадности аппетит.

Конечно, она с утра ничего не ела, карабкалась по горным тропинкам вместе с группой гостей, приглашенной на парфюмерное производство в римском пригороде, она отказалась от обеда и вот уже несколько часов была как-то странно оживлена, выпив три бокала шампанского. Анни сделала большие глаза, указывая Жерару на полную тарелку в руках Алисы.

А все началось еще накануне, когда в просторном выставочном зале, перестроенном из бывшего железнодорожного вокзала, крытого гигантским стеклянным плафоном, Алиса вносила коррективы в подготовленную техниками экспозицию.

Витрины и зеркала изламывали пространство, отправляя вереницы движущихся отражений в разных направлениях, как стрелочник курьерские поезда. Алиса видела себя одновременно сбоку и со спины, а балетная череда одинаково взмахивающих рукой Алис удалялась в тоннель черно-зеркальной выгородки. Оттуда, из неизвестно где находящейся глубины, глянуло на нее это лицо. Глянуло пристально, со значением и промелькнув дюжиной размноженных зеркалами ушей за золоченую раму, исчезло. Алиса обернулась, ища глазами оригинал. У соседнего стеклянного бокса под сверкающей вывеской «Trezzano-milano» беседовала группа мужчин, обсуждая что-то, помещенное в витрине. Один из них, видимо, совсем не заинтересованный беседой, развернулся спиной к своим спутникам и весело смотрел на Алису.

Лучистые глаза итальянца будто смеялись какой-то удачной шутке, понятной только ему и женщине у парижского стенда. Он даже приветственно махнул ей рукой, задев одного из погруженных в беседу, и тут же скорчил серьезную, извиняющуюся мину. Алиса не могла вспомнить, кто этот, по-видимому, знакомый ей человек, но улыбнулась ему, кивнув головой в знак приветствия. Ей почему-то стало весело и, скользнув взглядом по одному из своих отражений, Алиса удовлетворенно отметила, что выглядит хорошо.