Янтарное взморье (СИ) - Вран Карина

— Не время, — куратор заметил состояние студентки, его сложно было не заметить. — И не место. К тому же, некоторые знания попросту небезопасны для носителей.

— Ты из ФСБ? — брякнула первое, что пришло в голову, девушка. — ГРУ? Или что вообще происходит?

— Фантазия у тебя будь здоров, — Стас усмехнулся и начал собирать длинноствольные розы с подножья подиума. — Да, я тоже хорош. Сформулировал так, что ты надумала…

— Так объяснись, — неожиданно вся эта ситуация задела Веронику за живое. — Я не ребенок и не умственно отсталая. Если о чем-то не стоит распространяться, особенно в училище, так и скажи. Пойму, язык за зубами держать умею.

— Ник… — тренькнул со столика черный аппарат с плавными обводами. — Сейчас действительно неудачное время для подобных разговоров.

— Ок, — она кивнула резче, чем обычно. — Последний вопрос и я уйду. Эта твоя отлучка как-то связана с оборудованием в той комнате?

Ника указала в сторону коридора. Туда, где кроме санузла и подсобки с холстами, подрамниками и другими полезностями, еще одна комнатка имелась. По размерам скорее каморка, чем полноценная комната, но все же. Внутри — установленный модуль ИМПП.

Кажется, она застала его врасплох своим вопросом. Со всего маха ударились о ступеньки небрежно (почти веником) собранные розы. Лепестки разлетелись в разные стороны.

Снова тренькнул мобильный. И еще раз.

— Иди, — не поднимая глаз от пола, сказал куратор.

С руки сбегала тонким красным ручейком кровь. Вероятно, флорист при обработке стеблей не срезал один из шипов.

Досада: вот, что ощущала Ника, покидая студию.

Звонок от Галины застал на полпути к дому. И оказался своевременным: поговорить с умным человеком всегда полезно. Тем более, когда этот человек знает о людях и отношениях больше, чем ты.

— Ах, какой шанс упущен, — заломила руки Галя. — Шикарный шанс. Был.

За чашечкой чая выслушала она пересказ Вероники о событиях дня. И немножечко углубиться пришлось, так, подруга постарше не знала о пропуске занятий с начала учебного года младшей подружкой.

Ника для начала спросила с сомнением:

— Ты точно не разволнуешься? Тебе же нельзя.

— Зеленый чай, — Галка приподняла чашечку. — Тибетские травы. Полный отказ от кофе. А также от острой и жирной пищи. Я не была такой спокойной последние лет двадцать своей жизни.

В духовке доходила до готовности рыбка, завернутая в фольгу. Без масла. Соль, лимон, немного специй. Чай Галя налила, дабы не сбивать аппетит перекусами.

Несмотря на «интересное» положение, было заметно, что Галя убавила в весе. Кое-что лишнее на талии и ниже сошло. При этом вид у похудевшей был свежий, не болезненный.

— А худеть не вредно сейчас? — Нике и впрямь небезразлично было здоровье близкого человека. — Вроде как есть за двоих надо, все такое.

— Брось. Я не на диете. Небольшое изменение рациона нам, — Галя огладила животик. — Только на пользу.

О больничном и его причинах Вероника рассказала первым делом. Ждала нагоняя, все же подруга была из тех, кто к образованию относился серьезно. Красный институтский диплом ей в свое время не помешал получить даже жаркий роман с будущим мужем.

— Я не вполне понимаю причины, — когда Ника исподволь подвела разговор к возможному выговору, Галя только пожала плечами. — Но они явно веские. Ты хороша в живописи. Я это знаю, твой куратор это знает. Ты это знаешь. Да все знают. Значит, никакой особенной проблемы в пропуске занятий нет.

В этот момент Вероника убедилась в эффективности травок, что упомянула Галя в начале беседы.

Говорить о «пропаже» Стаса на некоторый срок Нике не хотелось. Но если не сказать, то как собеседница поймет это неприятное, как будто склизкое (привет сгусткам мрака с корабля) чувство досады?

— Это между нами, хорошо? — попросила Вероника в этой части разговора. — Даже Лешке знать не стоит.

Леша — уже часть мира Восхождения. Тогда как у его жены упоминания капсулы и всего, что связано с игрой, вызывают лишь гримасу неприятия. С чужим человеком о кураторе — именно в свете наличия ИМПП в его студии — Ника говорить не стала бы. С другим игроком — аналогично.

Чуждая вирту, но практически родная самой Веронике Галина оказалась единственной, кому художница могла в общих чертах рассказать о сегодняшнем.

И вот, по завершению рассказа, Галя принялась сокрушаться об упущенном шансе.

— О чем это ты? — не поняла «наезда» Вероника. — Что за шанс?

— Ну смотри, это же почти канонный расклад: он ранится до крови, — принялась объяснять подруга. — Она немножко суетится, но все же находит аптечку. Неумело обрабатывает рану. Перевязывает… Хотя пластырь лучше смотрится в кадре. Он умиляется ее искренним беспокойством о себе.

Ника тщательно поискала в себе упомянутое беспокойство. Ну, кровь. Капельки. Не ручьем же, чего беспокоиться?

— Мужчины — некоторые из них — особенно те, что постоянно заняты, — продолжила свою мысль Галя. — В глубине души ждут, чтобы о них позаботились. Им нужна не профессиональная медицинская помощь в такой момент, а немного человеческого тепла и заботы. Все они были детьми. Разбивали лбы и коленки. Не шли с ними плакаться к мамочке, но когда она прижигала им ранки йодом или там зеленкой, то дула на ранку — и становилось не больно. Внутри каждого сильного самостоятельного мужчины есть такой мальчик.

— И? — все никак не улавливала ход мысли подруги художница. — Я тоже как-то расшиблась. Мне тоже дули на рану. Я — мальчик?

— Ты бестолочь, — Галка цокнула языком. — Я тебе о заботе говорю. Отклик на тепло, понимаешь? Нередкий прием, кстати, как завязка для романтических отношений. Еще лучше, если ранка на лице. Туда прям очень романтично клеить пластырь.

— Ну извини, по физиономии он себя веником из роз не хлестал, — Вероника представила себе озвученное, хохотнула.

Сработал таймер духового шкафа, хозяйка отвлеклась на неизменно важное — на пищу. Вкусную и здоровую, в чем вскоре они обе убедились. К разговору вернулись уже по насыщению.

— Есть, конечно, вероятность, что он в период отсутствия кувыркался с… как ее? — взгляд Гали стал немного хищным, но почти сразу смягчился. — Элиной? Если она замужем, то это бы многое объяснило. Свалили из города, где-нибудь на фоне горы Маттерхорн в тихом хостеле отрывались без риска попасться. Но это слабая версия.

— Почему? — Ника заинтересованно подалась вперед.

Она даже близко не могла понять, как старшая подруга приходит к подобным выводам. Зато уже думала, а не выпросить ли на пробу тех травок из Тибета? Ей порой тоже пригодилось бы успокоение.

— Зачем бы он звал тебя на живопись с ней? — «выкатила» Галка встречный вопрос. — Утомила так, что без третьего лишнего не готов с ней встречаться? Сравнить вас двоих? Не. Чушь и то, и то. Даже если он с ней спит, это не суть важно.

Хозяйка отвлеклась на заваривание новой порции чая. Затем продолжила.

— Очень может быть, что ты права, — Галя слегка нахмурилась. — И дело связано с вашей безумной игрой.

— Чего это она безумная? — насупилась Вероника.

— Я видела скрины игровых сессий мужа, — непреклонно ответила подруга. — Кое-что симпатично, что-то приемлемо, но многое — безумие чистой воды. Не спорь. У нас разные взгляды, очевидно. Я о другом вообще. Смотри: твой сэнсэй легко узнал тебя на игровой записи. Он тут же понял, что ты в игре. Узнал, какая именно игра. Почему то, что ты там делаешь, необычно, в это он так же вник. Вывод может быть один: он знаком с этим вашим Восхождением изнутри.

Ника заторможено кивнула. В этом, в отличие от пространных рассуждений о ранках, зеленке и тепле, имелась логика.

— Есть что-то опасное в вашей игре? — внезапно спросила хозяйка.

«Две недели назад пропал казначей Парусов с Черепом», — всплыли в памяти гостьи слова Мирославы. — «Три дня назад нашли тело казначея. Со следами множественных ранений, иначе говоря — пыток».

«Гале нельзя волноваться», — внутренний голос звучал убедительно.