Ролевик: Адепт мира Звёзд - Григорий Захаров

  — Нет, — помотала головой Рэсь. А энергетик, задумчиво глядя на рисунок и на сферу, спросил:

  — То есть нужное вам...

  — Нам.

  — Нам устройство должно принимать энергию от сферы и стабильно передавать на вашу эээ энергоструктуру, так?

  — Именно так, — уважительно кивнул я.

  Всё просто. У этого спеца впереди вполне вероятное Пробуждение... Но делать из него ещё одного стихийника — гиблое, да и бесполезное дело. А вот артефактора из инженера можно сделать. Да и весьма полезна эта профессия — кого-кого, а артефакторов у меня в команде нет...

  — Тогда я не понимаю, как я смог бы это сделать, — чистосердечно признался Миреор: — Ни айссе иерелатам, ни...

  — Мастер, — перебил его я: — Понимаете ли, в ваших терминах ничего не понимаю уже я. Но у вас есть возможность сделать такое устройство. Очень полезное и нужное устройство.

  — Чтобы его сделать, — усмехнулся он: — Нужно быть магом. А я не маг. Не судьба.

  — Нет судьбы, — оборвал его я: — Есть лишь те или иные возможности, мимо которых мы можем пройти или не пройти...

  Внезапно я заткнулся. Нет судьбы. No fate. Джон Коннор знал, что говорил...

  — Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами, — процитировал я.

  — О небо, какой пафос, — ухмыльнулась за спиной Рэсси: — Может, ты ещё что-нибудь скажешь.

  — Скажу, — покладисто согласился я: — Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами. Нет смерти, есть лишь вечное Колесо Времени. И... нас не остановить.

  — No fate. No death. No stop. — задумчиво повторил я.

  Рэсь закрыла лицо рукой. И черт с ней. А вот Миреор проникся.

  — Знаете, капитан, — Миреор задумчиво покивал: — Я попробую сделать такое устройство. Но вас не затруднит поставить приличное техзадание?

  Отчего бы нет? И я стал рассказывать о защитной части Сети Вероятностей, по мере сил переводя на понятный технарю язык её свойства и принципы.

  Естественно, вот так сразу у него ничего не получилось. Для начала он несколько часов пытал меня, требуя рассказать и показать действие моей свежепридуманной Стены Порядка, и в результате мы прошли по всем ямам на дороге взаимопонимания. Мои магические термины не переводились на его язык, я не понимал язык их Технологии. Попытки описать образами технику или заклинание для другого из нас приводило к появлению очень поэтических, изысканно красивых словесных конструкций вроде «прибор, заставляющий мерцать материю» или «заклинание, сохраняющее установленный порядок вещей внутри себя». Это, естественно, почти никак не приближало нас к пониманию слов друг друга.

  А уж попробовать описать магию Мира Тьмы такими конструкциями... Как я теперь понимаю переводчиков древних волшебных книг, той же Библии. То, что для автора было само собой разумеющимся, для переводчика, знакомого лишь понаслышке с темой, было в лучшем случае абракадаброй, ну или просто поэтическими словесами. А уж если там были ещё и ошибки... Пресловутый верблюд вместо каната в древней поговорке про игольное ушко появился именно так. Представляете, что в таком случае получается с хрупкой магией, которая исключительно субъективна?

  И ведь, что самое пакостное, я не могу воспользоваться своими умениями и попросту вложить свои магические знания в голову Миреору. То есть могу — но в лучшем случае я получу вполне себе стабильного чародея, который может сделать практически то же самое, что и маг, но... Ни на шаг не сможет отойти от проложенного мной Пути. А это всё-таки не совсем то, что мне от него требуется. Всё же в артефактостроении я не то чтобы слаб, я в нем попросту ничего не понимаю, кроме правила «Работает — не трогай». Да и не факт, что из него получится даже чародей. Скорее всего, он просто чуть расширит свои возможности в Технологии. Тоже неплохо, но... Суть мага в том, что он в идеале способен справиться с чем угодно только своей Силой, силой своей души, своего Аватара. В такой ситуации, в какой оказались мы, это весьма полезно для выживания. Да и в других тоже.

  Как же просто было с Ульдом, почти готовым магом Сил... А сейчас я пытался пробудить опытного, до мозга костей пропитанного знаниями и парадигмами своей цивилизации инженера. С другой стороны, всё ж проскальзывла возможность пробудить в этом прожженом технаре волшебные силы. Непонятно только, как.

  Стоп. Я отвлекся от очередной порции размышлений между попытками объясниться и взглянул на впавшего в транс Миреора. Моргнул и переключился на Прозрение Разума.

  Да. Уже близко. Как же мне знакомо это ощущение... Его сложно описать, но я попробую. Представьте себе хрупкую, хрустально-прозрачную розу. Она была зерном, она уверенно вытягивалась в стебель, она расцветала... Но теперь, теперь она складывала лепестки. Не для того, чтобы снова стать бутоном. Нет. Чтобы стать алмазным наконечником летящей в бесконечность стрелы. Стрелы, не знающей преград и даже не замечающей их.

  О нет, это ещё не пробуждение. Но это очень близко. Когда кристалл наконец сложится, или, может быть, когда стрела достигнет цели...

  Я тихо поднялся и ушёл. Рэсь исчезла ещё раньше. Я сделал всё, что в моих силах — оставшееся только в твоих руках, маг.

  У него всё получилось. Не сразу, но получилось. Через пару дней он гордо продемонстрировал нам свой прибор-артефакт, после включения создавший довольно знакомую облачную стену вокруг нашего древнего замка. Мне оставалось только порадоваться. Даже его слова, что жемчужины-энергата хватит всего на полгода, не испортили впечатления.

  И потянулись скучные однообразные дни. Кошки, получив расклад времени по кораблю, временно отстали, и мы оказались предоставлены сами себе. Я раз за разом гонял себя по тренировочной площадке на вершине одной из башен — правило десяти тысяч раз все-таки никто не отменял. Рэсь занималась тем же самым в комнате с Олой. Ну, я думаю, что тем же самым. Вит показывал четкую интернет, то есть, менталнет-зависимость, выбираясь из ментала только перекусить изрядно надоевшей биомассой из комбайна и добраться до умывального зала. Кстати, самое забавное место в замке был именно этот зал. Такая себе малая публичная баня, с местами для зрителей...

  Хуже всего было пилотам. Даже Миреору было ещё разбираться и разбираться со вновь обретенными возможностями. А им только и оставалось, что квасить — а Здраву приходилось постоянно следить за здоровьем этих обормотов, ибо пили они порой совсем не то, что может переварить человеческий организм. Экспериментаторы, блин.

  Но однажды, спускаясь по лестнице, я наткнулся на Вита. Мыслитель был хмур и задумчив даже больше обычного, но, увидев меня, взбодрился.