Кемпинг «У Чёрного моря» - Роман Конев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прикладывая ключ-карту к замку, она чихнула. Размышляя о ложной постоянности бытия, не услышала приближение опасности. Твёрдый костыль упёрся в спину, грубая рука схватила за волосы, прижимая к двери.
– Один крик и можешь прощаться с жизнью, – прошептал Счастливчик в самое ухо. – Тебе всё понятно?
Оцепенело хватая ртом воздух, Эльза не могла заставить себя произнести в ответ ни звука.
– Ты вынуждаешь меня сделать тебе больно.
– Нет…прошу вас! У меня нет денег.
– Мне не нужны деньги.
От нехорошего предчувствия у неё подкосились ноги.
– Кто ещё есть в доме?
– Никого, – выпалила она, думая о Софье.
– Если ты соврала мне, я убью всех, кого найду.
– Нет!
– Заткни свою пасть! – Он потянул её за волосы. Она стиснула зубы. – Ещё одна ложь и я прострелю тебе ладонь.
Дуло пистолета сместилось вниз, остановившись между бёдер.
– А ты ничего, – сказал Счастливчик, – иногда можно и кости поглодать.
– Не трогайте меня, пожалуйста.
– Кто ещё есть в доме?
– Моя больная дочь. Пожалуйста, не трогайте нас.
– Дочь? Сколько ей лет?
– Пять.
– Как твоё имя?
– Эльза.
– Больше никого, Эльза?
– Нн…нет.
Он провёл по замку её ключом, распахнул дверь и толкнул девушку внутрь.
– Включи свет! – приказал он.
– Электричества нет. Из-за бури, – добавить это она посчитала важным.
Он щёлкнул выключателем, проверяя её слова. В глубине комнаты догорали свечи. Никто не кинулся на него с кочергой или бейсбольной битой. Похоже, сучка говорила правду. Ведя её перед собой как щит, он поочерёдно проверил другие помещения. Софья спала.
– Что с твоей дочерью? – спросил он.
– Простыла. Я принесла ей сироп.
– Поставь пузырёк на стол и сядь. – Он толкнул Эльзу на диван, продолжая целиться в неё. – Где взять новые свечи?
– За той дверью, – она кивнула в сторону чулана. Она была достаточно умна, чтобы связать перестрелку на площади с незнакомцем. Он бесцеремонно сквозил по ней хищным взглядом. Лицо, похожее на плохо прожаренную котлету вызывало неприязнь. Он убьёт их, как убил тех людей.
Счастливчик пнул сумку с вещами.
– Куда-то собиралась?
Он убьёт нас, повторила она себе.
– Отвечай мне!
– Утром у нас поезд.
– А, понаехавшие. Приехали гадить в наше море. Скажи мне вот что, красотка, далеко ли до лодочной станции?
– До лод…? – она осеклась. – Я не знаю.
– Ладно, давай так. Мм…Где хранятся лодки, на которых такие как ты просиживают свои задницы? – он как заведённый ходил перед ней.
– Прокатом лодок заведует администрации кемпинга. Они присылают её по заранее поданной заявке.
– Как всё сложно то, – он присел на корточки, и Эльза инстинктивно свела ноги. Он накрыл её колено своей мощной рукой.
– Нам повезло встретиться сегодня.
– Прошу вас. Не надо.
– Что не надо?
– Насиловать меня.
– О, – сказал он. – Да, да. Насилие это так грубо. Психологическая травма, не говоря уже о разных венерических заболеваниях. Куда проще предаваться любви добровольно. Что с тобой? Мои ухаживания тебе не по нраву?
– Перестаньте, умоляю вас.
– Ты умоляешь недостаточно.
Его рука поднялась выше, скользя клешнёй по мокрой ткани футболки в том месте, где просвечивал бюстгальтер.
– Негусто, – протянул он разочарованно. – Моя и то больше.
Она перехватила его руку и тут же получила пощёчину. Счастливчик рванул футболку, разрывая её на части и обнажая торс.
– Так гораздо лучше, – сдавленно прошипел он. – Размер не всегда имеет значение.
Он жадно сжимал то одну, то другую грудь. Эльза держалась за пылающую щёку, силясь не разреветься. Боль, стыд и отвращение переполняли её. Она не предпринимала попыток остановить насильника, лишь смиренно терпела чужие руки на своём теле.
– Не живот, а загляденье. Ни одной складки! Наверное, ты не ешь после шести. Встань-ка.
Она не шелохнулась, приготовившись к новому шлепку. Но его не последовало.
– Что же ты? Нравится, когда причиняют боль? А мне нравится её причинять. Мы с тобой поладим. Тут такое дело, сладкая. Если ты не будешь добра со мной, мне придётся поиграть в доктора с твоей дочуркой.
– Не смей! – Эльза отвесила ему оплеуху. Не ожидавший такой наглости Счастливчик дёрнулся и наградил её сильным ударом в живот. Из неё вышел весь воздух, она подумала, что умрёт. В таком состоянии она не могла не то что сопротивляться, а даже нормально дышать. Мучитель легко повалил её на диван.
– Сегодня мне особенно везёт, – хмыкнул Счастливчик.
– Мама! – Софья выглядывала из спальни, испуганно прижимаясь к дверному полотну.
– Нет! – вскрикнула Эльза. Её обуял ужас за жизнь дочери. – Софья, нет!
– Вот так всегда, – Счастливчик испустил вздох. – Иди-ка сюда, золотце.
– Не смей её трогать!
Шлёп! Из разбитой губы Эльзы брызнула кровь. Софья закричала, бросившись к матери. Счастливчик перехватил её и потащил обратно в спальню.
– Посиди-ка под замком, карапуз, – сказал он, бросая вопящую девочку на кровать. – Сиди тихо, не то твоей маме будет плохо. Я не шучу. Залезь под одеяло, пей лекарство и помалкивай. Попробуешь открыть дверь, получишь пулю в лоб. И больше никогда не увидишь маму.
Он захлопнул дверь. Теперь ничто не могло отвлечь его от заслуженного отдыха. Остатки светлой личности призывали его остановиться, не следить понапрасну. Тёмное начало требовало хорошо оттянуться перед тем, как схорониться на долгие месяцы. Обе его сущности сходились в одном – Счастливчик родился под счастливой звездой. С его лёгкой подачи несчастные судьбы матери и дочери скоро оборвутся. Так почему бы не получить с той из них, что постарше толику удовольствия. Утром, если не раньше, территорию пансионата оцепит полиция. Эти ребята заглянут под каждый камень, разберут дома на брёвна, просеют ситом песок, ища зацепки. Так почему нет лодки?
Чутьё не могло его обмануть. Монета легла как надо. Насытившись худосочной цыпой, он вернётся туда, откуда пришёл, а дом сожжёт дотла. Это отвлечёт их от него. Придётся идти по ночам, а днём зарываться в землянки.
Эльза приходила в себя после нокаута. Он спустил штаны, снятые с убитого здоровяка. Положил пистолет на журнальный столик в пределах досягаемости.
– Не обещаю быть с тобой нежным, дорогуша, – сказал он, надвигаясь на Эльзу всей своей массой.
15
Монохромное полотно льда запорошило алмазным снегом. Белогривая метель гоняла по катку ворохи невесомых хлопьев. Инерция скольжения несла Андрея в
