Поймай меня, или Моя полиция меня бережет - Анна Орлова

Мы с Мердоком переглянулись. Как говорится, ларчик просто открывался.

– А что вам вообще предлагали? – осведомился Мердок. – Посвящали ли вас в суть предстоящего дела?

– Лишь в общих чертах, – повел угловатыми плечами рецидивист. – Требовалось проникнуть в дом и вынести артефакт.

– И что вы предприняли? – отрывисто спросил Мердок.

В голосе его слышалось явственное напряжение. С чего бы?

Постойте… Я тряхнула головой, в которой никак не умещалась простая и очевидная мысль. Неужели Сидорова пытались подрядить влезть к нам домой? Или в офис бабули? Или мы с Мердоком вообще ошибаемся и к этой истории Кукольник не причастен?

– Я собирался пойти к вам, – хмуро признался Сидоров. – Однако сразу побоялся, решил расспросить того тролленка. Он ведь в курсе этой истории и общался с вами.

– То есть, – медленно произнесла я, – вы хотели выяснить, не продалась ли я Кукольнику?

– Поймите, я ведь не знал, как поступить! – Сидоров саданул небольшим, но крепеньким кулаком по одеялу. – Поэтому и опоздал. Вернулся домой, а там меня уже ждали.

Дверь в палату распахнулась, и влетел недовольный врач.

– Больному нужен покой! – с порога строго заявил он.

– Будьте любезны, доктор, еще два вопроса, – попросил Мердок негромко и вновь повернулся к Сидорову: – Кто вас отравил, вы также не имеете представления?

Тот мотнул головой:

– Меня… кхм, в уборную повели. По возвращении обнаружил на столе передачу от Лили.

– Полагаю… – начал Мердок.

– А откуда Ихтиар это все знал? – не выдержала я.

Сидоров посмотрел на меня как на умственно отсталую, и даже сбился на блатную речь:

– Он же стукач! Все об этом в курсе. Лягушек своих и червяков везде посылает, вынюхивает…

– Все, – перебил доктор, за спиной которого маячила госпожа Соловьева со стаканом воды. – На сегодня посещения окончены.

Пришлось уходить восвояси.

А спину жег подозрительный взгляд Лили Соловьевой. Вдруг мы посягнем на ее сокровище?

В этот час сквер у больницы был тих и пуст. Откуда-то доносились приглушенные голоса и стук посуды. Видимо, у пациентов как раз время ужина.

Мердок махнул рукой в сторону пустующей лавочки. Я послушно опустилась на жесткое сиденье и, подумав, сбросила туфли. Уф, как же хорошо! Теперь можно и перекурить.

– Так что дальше будем делать? – поинтересовалась я, вынимая из сумочки новую пачку.

Что-то в последнее время я действительно много курю… Но хотелось хоть как-то перебить отдающий антисептиками больничный дух. Мердок покосился на меня, но промолчал, только губы сжал. А ведь он пари проиграл! Я немного повеселела – переспорить этого всезнайку было приятно – и чиркнула спичкой.

– Поговорим с Чандлером насчет Басюна? – предложила я, затягиваясь. – С доказательствами пока негусто, но уже ясно, в каком направлении копать.

– Боюсь, Стравински, – медленно проговорил Мердок, – в версии о причастности Басюна слишком много натяжек.

– Почему? – не поняла я. – Все как раз отлично складывается. Такой себе семейный подряд. Сын добывает тела, мама поднимает их в качестве зомби, а отец использует для своих целей. О, кстати! Ярый же говорил, драконьи артефакты как-то там помогают со вторым обликом. Может, поэтому они Басюну и понадобились?

Мердок задумчиво прохаживался туда-сюда по чахлому больничному скверику. Затем с сожалением хмыкнул, повернулся и опустился на лавочку рядом. Еще и руку положил на спинку позади меня.

Я от неожиданности чуть дымом не подавилась.

– Многое в эту схему не укладывается, – произнес он, повернувшись ко мне вполоборота. – Зачем кому-то из означенных лиц привлекать ваше внимание? Ведь к семейству Стравински они отношения не имеют. Далее, весьма странно, что Басюн и Ясная, по вашим словам, не скрывают своих отношений. Кроме того, зачем им понадобилось совершать кражи именно в том районе, где работает Басюн?

– Ну, Ясная-то в другом. Может, они как раз хотели, чтобы на нее ничто не указывало? – предположила я неуверенно, уже понимая, что Мердок прав.

Он пожал плечами и продолжил безжалостно:

– Однако это не объясняет ни похищения мадам Цацуевой, которая, по словам ее сестры, приветствовала похитителя как знакомого. Ни отравления Сидорова, поскольку у Басюна не было возможности отравить его пищу. Ни вовлечения в преступную деятельность водяного Ихтиара, который едва ли мог быть знаком с замначальника РОВД, патанатомом или охранником кладбища. Слишком много неувязок.

– Может, им еще найдутся объяснения? – предположила я со слабой надеждой.

Мердок лишь взглянул на меня, и я поспешила погасить сигарету.

– А так все хорошо складывалось… – тоскливо сказала я. – Значит, Чандлер?

– Полностью отбрасывать версию Басюна не следует. – Мердок привычно потер переносицу и поправил узел галстука. – Однако тогда следует отыскать иную взаимосвязь между всеми этими событиями.

– Так что теперь будем делать?

Я поймала себя на том, что с удовольствием принюхиваюсь к одеколону Мердока, и подавила малодушный порыв отпрянуть. Если девушке начинает нравиться, как пахнет от ее начальника, ждите беды.

– Боюсь, – Мердок взглянул на часы, стрелки которых показывали начало восьмого, – что сегодня пообщаться с Ихтиаром нам уже не удастся. В такое время в изолятор нас никто не пустит. Так что беседу с ним придется отложить на завтра.

Я вздохнула, признавая его правоту. А как бы хотелось рвануть по следу! Даже усталость куда-то делась, только натертые ноги по-прежнему саднили.

– Однако кое-что необходимо предпринять уже сегодня, – продолжил Мердок.

– И что? – Я подобралась и вопросительно на него посмотрела.

– Наведаться на кладбище, – сообщил он просто. – Даже сомнительную версию следует проверить.

– Отличная мысль, – немного подумав, одобрила я. – Призраки точно в курсе. Понятно, что раньше нам бы не дали ордер. Но теперь, думаю, получится.

– Кхм. – Мердок взглянул на меня удивленно. – Боюсь, я лишь намеревался обыскать кладбище в поисках следов обрядов и похищенных лиц. А что подразумевали вы?

– Ну… – Я немного смутилась. – Согласна, вряд ли кто-то стал бы искать там бабулю и Цацуеву. Но вообще-то я подумала, что если тела выкапывали из могил или хоронили пустые гробы, то уж кто-кто, а призраки об этом знают.

Мердок вдруг улыбнулся – тепло и одобрительно.

– Превосходно. Вы молодец, Стравински! Я подумывал об эксгумации всех недавно захороненных тел, однако предложенный вами вариант много проще и, что немаловажно, куда тише.

– Ну да, – усмехнулась я, надевая туфли. – Для эксгумации нужна куча согласований, да и вони будет много. Особенно если мы все-таки ошиблись.

Мердок поднялся и галантно подал мне руку.

– Нам следует поспешить. Я немедленно займусь необходимыми разрешениями на обыск. И, Стравински… Боюсь, ваш наряд не слишком подходит для прогулки по кладбищу.

Я пожала плечами, с некоторой неловкостью принимая его помощь.

– Как скажете.

Можно подумать, его щегольской костюм и блестящие туфли для этого подходили больше!

В свете заходящего солнца кладбище выглядело жутковато. Алый горизонт, длинные тени от памятников на могилах – и тишина…

Я разглядывала клумбу и переминалась с ноги на ногу, а Мердок тем временем допекал Кота Ученого. Первым делом он предъявил тому ордер и свое удостоверение (то самое, второе!), от гербов и печатей на котором в глазах зарябило даже у меня.

Затем потребовал строго:

– Прошу вас принять человеческий облик.

– Зачем? – огрызнулся оборотень, раздраженно стегая себя по бокам хвостом. – У вас же ордер на обыск, мррр? Так я вам искать не мешаю!

– Хм. – Мердок вперил в него внимательный взгляд. – Что ж, у вас имеются весьма веские причины отказаться от сотрудничества со следствием.

С минуту Кот Ученый переваривал этот шедевр канцелярита, затем фыркнул и без предупреждения перекинулся в юношу.

Мердок повернулся ко мне:

– Узнаете, Стравински? Возможно, ему следует пройтись либо повернуться?

Я фыркнула (ага, еще попрыгать и показать зубы!), но вслух сказала только:

– Узнаю. Это Василий Ясный, сын доктора Ясной.

Понятно, что такое, с позволения сказать, «опознание» годилось только для морального давления, но Мердоку того и надо было.

Юноша вытаращился на меня. Так странно было видеть знакомые ярко-зеленые глазищи на молодом лице. Интересно, в кошачьем облике он не особо смахивает на отца (во всяком случае, мастью – Басюн вроде бы черный, а этот черно-белый), а в человеческом – просто копия. Хотя в наследственности оборотней я не сильна.

– Вы что, спросить не могли? – выдавил он наконец. – Я бы вам и так сказал.

– Нам следовало убедиться, – туманно ответил Мердок.

– Так что, убедились? – спросил Кот Ученый хмуро. – Можно обратно?