Секретарь старшего принца (СИ) - Свадьбина Любовь

Но ожидание его решения, постоянный вопрос прогонит-не прогонит – вот что было пыткой.

Спать я не могла, читать больше не хотелось. Император Карит в драконьем виде снова громко подвывал у клумбы Ланабет, и это разрывало сердце. Так хотелось подойти, обнять золотую морду и сказать, что я его понимаю, что мне так же больно и одиноко, как ему сейчас.

Подумав, я занялась поручениями Вейры и Диоры по их нуждам в дорогих мелочах. Конечно, ситуация не располагала к подобным пустякам, но схождение миров завершилось, и если в ближайшее время не случится новая волна нападений, обычная жизнь возьмёт верх, и с меня спросят результат. Если я всё ещё буду секретарём старшего принца.

Я разделила пожелания драконесс на группы по общим признакам и, переписав тематические списки на отдельные листы, отправилась к управляющему дворцом. Он моему появлению не обрадовался («У нас столько дел, столько дел, сейчас не до этих глупостей!»), но велел своему младшему секретарю меня проконсультировать. Так я узнала основных поставщиков Диоры и Вейры, потом отправилась к бледному суровому кладовщику и получила магкаллиграфическую бумагу для самодоставляющихся писем.

Каким бы страшным ни было нападение, но ответы поставщиков на свои запросы я получила удивительно быстро и отправилась к казначею, чтобы он подтвердил оплату. В общем-то, я могла выписать всё в долг, но не хотелось попасть впросак, превысив лимит расходов.

Казначей был старым драконом, служившим ещё императору Видару Второму, дедушке принца Элоранарра, так что, оторвавшись от смет по ремонту и взглянув на счета драконесс, в выражениях не постеснялся. Не остановила его даже необходимость заниматься сметами: отложив прикованное цепочкой к столу перо, старик минут сорок костерил бесполезных транжирок и любвеобильность и попустительство принца Элоранарра заодно. И в каких выражениях – ух! Не удивлюсь, если он и в лицо ему высказываться не стеснялся.

Выговорившись, старик потёр морщинистый лоб, отмахнулся и всё подписал:

– Прости за брюзжание, сил нет терпеть этих двоих, скорее бы Элор остепенился, нашёл себе избранную из приличной семьи, скромную, с умеренными потребностями.

– Это как повезёт, – заметила я.

– Верно, но избранная будет любить Элора, он будет для неё Вселенной, а не все эти глупости, которые так по нраву скучающим без внимания девицам. Да и Элор, может, будет не так рьяно перья у всех тянуть.

Да, следовало признать, что без избранной драконы концентрировались на своих сокровищах, и чем дольше принц Элоранарр остаётся без пары, тем более навязчивым становится его желание красть перья.

Попрощавшись со стариком, я вернулась в свою комнату на вершине башни и закончила с отправкой заказов для Вейры и Диоры.

Из окна открывался вид на ту часть сада, в которой сейчас наводили порядок. Устроившись на подоконнике, я наблюдала, как слаженно работают садовники и придворный маг, вкладывающий в живые изгороди и газоны охранные и атакующие заклинания. Возле крыла с лабораториями и на крыше дворца суетились рабочие. Тут и там мелькали красные мундиры гвардейцев, но сновали здесь и следователи ИСБ, опрашивали некоторых из присутствующих, вычерчивали поисковые пентаграммы и осматривали не пострадавшие части стены. Похоже, продолжали расследовать исчезновение императрицы Ланабет.

Но бесконечно смотреть в окно невозможно. Я походила по комнате и села за письмо принцу Элоранарру. Долго писала извинение за неподобающее поведение, сослалась на то, что меня, как и его, раззадорил запах его драконесс, к тому же ментальная связь с сестрой оказала своё специфическое воздействие на моё поведение, но больше я такого промаха не допущу. Переписала это раз двадцать, постоянно выправляя формулировки. Порвала письмо и написала кратко:

«Простите, я виноват, но больше не посмею оскорбить вас неподобающим поведением».

Потом подумала, что принц, быть может, наоборот, получил от поцелуя удовольствие (собственно, вёл в поцелуе именно он), и такой резкий отказ от повторения может его оскорбить, поэтому приписала:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Если пожелаете, мы можем забыть об этом инциденте. На всё ваша воля».

Записка получилась оскорбительной самой своей краткой формой, ведь к принцу я должна обращаться со всеми официальными формулировками по правилам служебной переписки. Вздохнув, переписала эти два предложения в полуторастраничное письмо со всеми положенными оборотами вежливости. Запечатав послание, вышла из комнаты и, убедившись, что никто не видит, подсунула конверт принцу под дверь.

Дело оставалось за принцем. А я решила поспать: мало ли что там дальше будет, глупо доводить себя до полного истощения.

После короткой подготовки в постель я легла в сорочке и халате, хорошо промазанная составом, изменяющим запах – на случай, если принц внезапно потребует меня к себе или явится сам, невзирая на нашу прежнюю договорённость.

***

Он появился в комнате, и сон мгновенно улетучился, я распахнула глаза. Всё было залито лунным серебром, и только волосы и глаза принца Элоранарра сияли золотом. В воздухе пахло корицей и раскалённым металлом, и от этого хищно-пряного аромата кровь во мне вскипела, кожа стала такой чувствительной, что даже вдохи, от которых соски прижимались к сорочке, рождали в груди странный трепет.

Точнее, не странный – я улавливала такие ощущения в чужих воспоминаниях, знала, что это зов желания. Такой сильный, что я не стала натягивать меховое покрывало и прятаться от приближающегося принца Элоранарра. Шелестела спадающая с него одежда, и кожа в лунном свете покрывалась серебром, его мышцы проступали так отчётливо, и ключицы, каждый шаг изменял узор света и тени.

Принц Элоранарр сел в изножье. Я не могла вдохнуть – таким тяжёлым стало тело от невыносимого, надвигающегося на меня желания.

– Риэль… – прошептал принц Элоранарр. – Ри…

Рокот моего имени в его устах звучал музыкой, она наполняла моё сердце и разливала по венам огонь. Принц скользнул ладонью по моей ноге, задирая сорочку. Склонившись, прижался губами к бедру. От его поцелуя по коже будто пробежала волна, стало так горячо, что дыхание вернулось, и теперь я дышала судорожно, сипло, пока горячие губы и острые зубы касались моей кожи то в нежной, то в почти болезненной ласке. Затрещала ткань сорочки, и прохладный воздух скользнул по животу и груди. Влажный горячий язык двинулся по бедру, мягкие прохладные волосы Элоранарра упали на мой живот, от прикосновения его губ и языка стало щекотно, а потом так приятно, что я тихо застонала.

Это было так откровенно и горячо, что мои крылья заныли, требуя свободы, зашелестели крылья Элоранарра, раскрылись над нами чёрным куполом, возвещая о его сильнейшем возбуждении. Я должна была испугаться, но меня всю опутало желанием, оно поселилось в каждой мышце, наливая их свинцовой тяжестью, оно тянуло меня податься вперёд навстречу горячему языку. Казалось, ради этих ощущений можно сгореть в золотой магии Аранских.

Почему-то теперь вместо лунного света комнату заливало солнце.

Элоранарр скользнул языком выше, снова целовал и кусал, пробираясь к груди, проскальзывая между моих дрожащих ног, накрывая собой. Обхватив сосок зубами, тихо зарычал, и стало тесно в груди, я почти не могла дышать. А он обхватил губами второй сосок и потянул, ладонью лаская отпущенный.

– Ваше высочество, – застонала я незнакомым голосом, и крылья потянулись из моей спины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он приподнял меня, помогая их высвободить… коричневыми, мои крылья почему-то были коричневыми, как у земляных драконов. Они распластались на кровати. И всё дрогнуло, будто отдалилось от меня, а потом налегло опять – горячими ощущениями, тяжестью и жаром прижимающегося ко мне тела, моим собственным желанием. Я так остро ощущала давление между ног, близость момента обладания…

Нависнув надо мной, принц Элоранарр тихо пророкотал: