Кремль 2222. Коломна - Андрей Посняков

– Здравствуйте, господин Ратибор.

Крыланов оказалось двое, один из них – повыше, пошире в плечах, вернее в крыльях, как раз и поздоровался, вполне вежливо… и вместе с тем абсолютно абсурдно – в подобной-то ситуации. Вот уж когда не до вежливости!

Однако, действовали крылатые парни быстро.

– Вас скоро настигнут киборги, господин Ратибор. Поэтому летите скорее с нами. Ну! Решайтесь же, именем вашей любимой!

– Откуда вы меня знаете?

За спиной вновь послышались выстрелы, и беглец решился:

– Ладно. Летим!

Без лишних слов летающие люди подхватили его под руки, вспорхнули, словно гигантские птицы, и, уходя от разъяренных автоматных очередей, понеслись над самой землей.

Сказать по правде, у юноши просто захватило дух. Он летел! Летел! Пусть не сам, пусть его тащили… но ощущения было незабываемыми! В лицо бил холодный ветер, проносились под ногами кусты и деревья… Вот внизу блеснула река, и выпрыгнувшая из серых волн огромная хищная рыбина едва не откусила Ратибору ноги. Хорошо, крыланы, вовремя среагировав, поднялись выше.

Уже никто не стрелял, и никто не гнался – пешему поймать летучего довольно сложно. Правда, неведомые крылатые друзья явно начали уставать: и дышали тяжело, и крыльями били реже.

– Может, отдохнете? – предложил Рат.

– Нет, – отозвался старший летун. – Уже скоро.

Что это за «скоро», беглец увидел минут через пять. На середине реки покачивалась на волнах какая-то странная железная лодка: вытянутая, похожая на длинную бочку, с высокой надстройкой в виде широкой трубы, обнесенной проволочными поручнями. К этой-то трубе и приземлились, вернее, приводнились, крыланы, едва не выронив своего пассажира в реку. Рат быстро отреагировал, уцепился за поручень, подтянулся…

– Вам туда, господин.

Один из крыланов вежливо указал на черневший в надстройке лаз, ведущий куда-то в глубину судна. Юноша подумывал было сбежать, кинуться в реку… да что-то его остановило: то ли необычная вежливость нежданных спасителей, то ли любопытство… то ли хищные зубастые рыбины величиной с медведя, что выныривали иногда неподалеку, плотоядно поглядывая на крыланов и Рата. К лодке, однако, не лезли – похоже, боялись.

Что ж… Раз приглашают – надо идти. Да и любопытно было бы глянуть…

Спустившись по узкой металлической лестнице вниз, юноша оказался в небольшом округлом зале, посреди которого располагался широкий стол, заставленный какими-то странными приборами с мигающими лампочками и экранами. За столом сидел небольшой, лет десяти-двенадцати, мальчик… Очень даже знакомый! В голову паренька, от лба до затылка, были воткнуты блестящие иглы, наполовину прикрытые длинными темными волосами. Идущие от игл многочисленные разноцветные провода уходили в стол, к приборам, ногу парнишки, похоже, вообще не было… или он так врос в свое кресло.

Странный пацан встретил беглеца самой счастливой улыбкою:

– Здравствуйте, господин Ратибор! Вы даже не представляете, как я рад вас видеть!

Глава 12

Переведя дух, Наг снова поднялся на ноги и, поднявшись повыше, на холм, внимательно осмотрел местность, в который раз уже хваля себя за верность древней мудрости шамов, гласившей, что иногда, в некоторых делах самое лучшее – это вовремя смыться. Слава Великому Атому, похоже, все ж таки удалось убежать! Ничего не попишешь, иначе… Одноглазый, циничный, как и все представители его сумрачной расы, хорошо себе представлял, кого бы сделали крайним. Мозг академика Кулагина, повелителя кио, разъяренный внезапным побегом казавшегося столь наивным коломенского парня, мог доставить хитрому шаму немало проблем. А зачем шаму проблемы? Часть денег – пусть и небольшую – он уже получил, что же касается всей остальной обещанной суммы… Да, хотелось бы! Но, только не ценой собственной головы.

Интересно, откуда взялись эти крыланы? Уж явно, не сами по себе, их кто-то послал… конкуренты? Здесь, в Москве, каждый друг за другом следит, каждый клан, каждый… Что ж, слава Великому Атому, что удалось уйти. Теперь немного отсидеться… или сразу отправиться в НИИТЬМЫ за лекарством? Впрочем, а так ли оно теперь необходимо, это лекарство? Силы как-то сами собой восстановились, некоторые способности – тоже. Быть может, восстановится и все остальное, надо только подождать. Может!

Однако одному – даже шаму – долго не протянуть, не выжить, тем более, что скоро зима. Надо искать убежище, шайку. Каких-нибудь бродячих трупоедов-вормов, которых легко взять под контроль. Или лучше – хомо, людей. Но не в Москве – в окрестных лесах… если они там еще есть, эти хомо. А ведь должны быть, должны. Наивные добрые людишки… как этот вот… друг Ратибор. На самом деле – не такой уж и глупый парень, даже умный, и воин – умелый, и… Да-а, такой человек мог бы достигнуть многого. Если бы… Если бы не дурацкая страсть всем во всем помогать, когда надо бы всех ненавидеть. Или ты – или тебя, в этом мире так. А ведь у них, в коломенских башнях, похоже, жили несколько по-иному. За что и поплатились, и поделом! Да черт с ним, с Ратом! Хотя, конечно, парень хороший, надежный… жаль.

Убив силою мысли пробегавшую мимо водяную крысу, изголодавшийся Наг сожрал ее сырой и, задумчиво пошевелив щупальцами, направился вдоль реки на юг, к вересковым пустошам, к непроходимым болотам, к густым лесам, где наверняка должны были водиться уцелевшие люди.

Пронзительные синие глаза, умное узкое личико…

– Не трудитесь припоминать мое имя, господин Ратибор, – грустно улыбнулся мальчишка. – У меня его никогда не было. Там, в коломенских башнях… А здесь вот – есть! Меня зовут Спарк Восемнадцать… вернее, так называют машину слежения, а я – ее оператор.

– Оператор? – юноша непонимающе моргнул.

– Да-да, – бледное лицо мальчика вновь сделалось вполне довольным. – Здесь все друг за другом следят и люди НИИТЬМЫ – не исключение. Прошу, не спрашивайте меня о том, что такое НИИТЬМА – я не могу говорить об этом. Что вы так смотрите, господин Ратибор? – звонкий голосок зазвучал неожиданно обиженно и, вместе с тем, гордо. – Да, я придаток машины. Но вместе с тем я свободен и много чего могу. Вы ж прекрасно знаете, кем я был там, в башнях – никем. И чем – рано или поздно – закончилась бы моя никому не нужная жизнь, вам тоже известно. Так бы все и было, если б не вы, господин Ратибор.

– Можешь звать меня просто – Рат, – вскинул глаза воин. – И давай на «ты». Ответь – если ты за всеми следишь, может, подскажешь, где одна девушка… Ясна?

– Ее заказали руконоги, чтобы стать умней, – быстро отозвался Спарк. – Это все, что я знаю.

– Руконоги?

– Их еще называют баги. Жуткие существа, если честно. Живут в подземельях, в метро.

– Ты можешь меня с ними свести? Хотя бы указать, где искать?

– Это очень опасно!

– Я – воин! Ну?!

– Хорошо, я помогу, да, – склонив голову, тихо ответил мальчишка. – Как ты когда-то помог мне, господин Ратибор.

Она превращалась в чудовище, в нелюдь – и знала это. Физическая боль ушла, на смену ей явилась душевная, да и та лишь на короткое время, постепенно растворяемая в рокоте бубна и вкрадчивом голосе шамана народа багов, все больше и больше становившегося для Ясны родным. Образ Великой Матери руконогов, однажды возникший в мозгу, быстро и неодолимо вытеснял все – воспоминания о былом, простые человеческие мысли… и даже любовь. Напомни сейчас хоть кто-нибудь о Ратиборе, Ясна не прореагировала бы никак – образ возлюбленного стерся из памяти, как стерлось и все остальное, осталась – скорее, возникла – лишь ненависть к чужакам, ничем не объяснимая ярость и усиливающаяся день ото дня жажда крови. Новая матка руконогов хотела есть!

– Ты скоро будешь сыта, о Великая Мать! – под едва слышные удары бубна томно нашептывал жрец. – Мы приготовили для тебя много, очень много пищи. Ты получишь кровь, получишь кишки, кости – все! Вот уже сегодня, сейчас… после того, как будешь оплодотворена великим отцом!

Оплодотворена… Ясна лишь усмехнулась в душе – скорей бы… скорей бы хоть что-нибудь сожрать, напиться свежей дымящейся крови, терзая еще живую плоть… не очень важно, чью. Ясна ли это была? От юной красавицы из коломенских кущ, когда-то сводившей с ума всех парней, уже почти ничего не осталось – и внутренне, и внешне. Она сейчас походила на огромного паука с восемью конечностями и покрытой серовато-желтою слизью вывернутой наружу утробой… пока еще неоплодотворенной. От прежнего облика, к явному удивлению неведомого Мастера, осталось лишь только лицо. Такое же красивое, как и прежде, только ныне – в обрамлении мерзких щупалец, без шеи, прямо на синеватом хитиновом туловище. Мастер уверил, что прежняя личина уже совсем скоро рассосется… совсем скоро, совсем.