Материалы сайта Savetibet.ru (без фотографий) - Тензин Гьяцо

Я внес предложение о проведении международного расследования событий в Тибете признанным и независимым институтом. Но одно я знаю наверняка: в большинстве своем эти акты насилия совершались ни в чем не повинными тибетцами, которые прежде стали жертвой жестокости полиции и военных. Мы оплакиваем гибель более 200 тибетцев. Но у нас все равно нет полной и подробной картины того, что произошло и продолжает происходить в Тибете.

Шпигель: Откуда вы получаете информацию?

У нас мало эксклюзивных источников: иногда это звонок по мобильному телефону, иногда e-mail. Разумеется, эти новые средства связи подвергаются жесточайшей цензуре, но Пекину трудно полностью поставить их под контроль.

Шпигель: Какой была ваша реакция, когда вы получили первые сообщения о жестоких убийствах, когда увидели первые фотографии убитых?

Я рыдал. Я сидел с премьер-министром правительства в изгнании, и мы оба проливали слезы. Такое страдание, такое отчаяние. Я испытывал печаль, глубокую печаль.

Шпигель: Но не гнев?

Иногда гневное слово слетает с губ, и этого одного уже довольно. Но, нет, гнев чужд мне, потому что гнев подразумевает желание причинить вред другому. Моя вера помогает мне преодолевать подобные негативные эмоции и сохранять равновесие. Каждый из моих буддийских ритуалов – это процесс «даяния и принятия». Я принимаю на себя недоверие китайцев и посылаю им свое сострадание. Должен признаться, в последние недели не всегда давалось мне легко.

Шпигель: Вы также молитесь за китайцев, в том числе и за совершающих тяжкие преступления?

Несмотря на все мои страхи и беспокойства, я живу в мире со своим подсознанием и потому могу выполнять свои обязанности довольно спокойно. У меня нет проблем со сном. Возможно, потому, что я молюсь за китайцев. За их руководство. А также за тех, у кого руки запачканы кровью.

Шпигель: Но вы не только молитесь за китайцев. Недавно вы также провели с ними переговоры, через своих посланников. Эти эмиссары только что вернулись в Дхарамсалу, чтобы отчитаться перед вами относительно ряда дискуссий, которые они провели с представителями КНР в Шэньжэне. Как вы оцениваете эту встречу?

В ходе это неформальной однодневной встречи два моих посланника и их китайские партнеры договорились о проведении седьмого раунда официальных переговоров в самое ближайшее время. Их дата будет определена на днях, после взаимных консультаций.

Встреча выявила существенные разногласия в понимании причин и природы недавних волнений в Тибете. Но, несмотря на расхождение во взглядах, обе стороны проявили готовность искать взаимоприемлемый подход к устранению существующих в Тибете проблем.

Шпигель: Это скорее напоминает обсуждение процедурных вопросов.

Обе стороны также вынесли конкретные предложения, которые могут стать основой для официальных переговоров в рамках следующего раунда.

Шпигель: Вы расцениваете это как прогресс?

Мы должны искать правду, опираясь на факты, как любил говорить Дэн Сяопин, и был абсолютно прав. В любом случае, на этот раз общее настроение было благожелательным. Противоположная сторона заняла уважительную, а не агрессивную позицию. Однако мы по-прежнему далеки от прорыва. Недавняя встреча в Шэньжэне была всего-навсего диалогом, но, по меньшей мере, китайская сторона заранее выразила свой интерес к этому диалогу как к встрече с представителями Далай Ламы и объявила об этом в прессе.

Шпигель: Многие полагают, что Пекин вынес это предложение о диалоге исключительно по причинам тактического характера, чтобы остановить волну международной критики в отношении своего поведения в Тибете, выиграть время накануне Олимпийских игр и защитить себя от протестов. И чтобы суметь сказать западным лидерам: видите, мы ведем переговоры. Неужели вы попались на удочку руководства китайской компартии?

Конечно, переговоры ради переговоров бессмысленны. Меня интересуют только серьезные обсуждения, затрагивающие самую суть проблем. Такие обсуждения я приветствую от всего сердца и безо всяких оговорок. Но они должны проводиться так, чтобы информация о них была прозрачной для внешнего мира – довольно уже тайных переговоров за закрытыми дверями.

Естественно, международное давление на Пекин принесло свои плоды. И я буду лишь рад, если любое свободное общество, в особенности Германия, продолжит оказывать давление. Весь мир должен прийти нам на помощь. Китайцы крайне озабочены своей репутацией на международной арене.

Шпигель: А чего именно вы хотите от Китая?

Китай должен, в конце концов, признать, что тибетская проблема существует. Это должно стать главной темой следующих переговоров, о которых мы только что договорились. В отличие от протестов прежних лет, на этот раз народные волнения затронули не только Лхасу и так называемый Тибетский автономный район. Протесты охватили все тибетоязычные части Китая. Даже тибетские студенты в Пекине выступили с демонстрациями. Подобный всеобщий и полный отказ от китайской компартии и ее политики нельзя попросту проигнорировать. Пекин должен знать, что что-то чудовищно не так в последние 50 лет.

Шпигель: Что?

Все, что они пытались предпринять. Репрессии и пытки не принесли ничего хорошего Тибету, и политическое перевоспитание провалилось. Навязывание собственных политических доктрин и переселение все большего и большего числа ханьских китайцев в Тибет не помогло заткнуть рот тибетцам. Тогда лидеры компартии в Пекине попробовали применить программы по улучшению уровня жизни и принялись закачивать деньги в проекты по развитию инфраструктуры, но обнаружили, что тибетцы ценят свою культурную независимость и духовность гораздо больше. После долгих лет репрессий тибетцы попросту не верят китайцам. Теперь люди у власти в Пекине, эти девять членов Политбюро, чьи решения влияют на жизнь 1,3 миллиарда людей, стоят на распутье. Я надеюсь, что они выберут качественно новую политику, реалистичную политику.

Шпигель: В чем вы видите потенциальное решение? И какое направление, на ваш взгляд, выберет Пекин?

Наша политика, направленная на предоставление Тибету обширной автономии, открывает наилучшие перспективы. У тибетцев должно быть право принимать решения по всем вопросам, имеющим отношение к культуре, религии и окружающей среде. Это нечто совершенно иное, нежели статус независимого государства. В соответствии с международным законодательством, этот новый Тибет будет оставаться частью Китайской народной республики, которая по-прежнему будет определять внешнюю политику и отвечать за безопасность региона. Если Пекин согласится на такую модель, то я могу гарантировать вам, что у нас больше не будет народных волнений и такого кризиса, какой мы наблюдаем на сегодняшний день. Это один из вариантов, позитивный вариант.

Шпигель: А что, есть и негативный?

Есть риск, что китайское руководство считает, что у него больше нет шансов усмирить Тибет и что оно навсегда утратило доверие тибетцев. В то же время, китайцы хотят полностью контролировать землю с таким богатыми природными ресурсами. В этом случае они будут подавлять наш народ с еще большей жестокостью, постепенно превращая его в незначительное меньшинство на собственной земле. Вариант номер два – Тибет для ханьких китайцев. Это будет означать конец диалога с нами и прекращение всех мер, направленных на построение доверия.

Шпигель: Какой путь скорее всего выберет Пекин? Будет ли это ощущаться 20 июня, когда вызвавший столько противоречий олимпийский огонь будет пронесен через тибетскую столицу, что потенциально может привести к новым демонстрациям?

Я уже советовал своим соотечественникам в Лхасе и в других местах, включая Сан-Франциско, не проводить демонстраций против олимпийского огня. Не знаю, что это даст. Возможно, я сделаю еще одно обращение. Китайцы постоянно обвиняют меня в саботаже Олимпийских игр и олимпийской эстафеты. По правде говоря, я с самого начала приветствовал идею предоставления Пекину права принимать игры.

Шпигель: Многие тибетцы видят в подъеме факела на гору Эверест, священную для тибетцев, а также в проложенном маршруте через Лхасу, который проходит через штаб-квартиру вашего правительства, дворец Поталу, провокацию. Вам так не кажется?

Если бы времена были поспокойнее, я бы не расстраивался по этому поводу. Но сейчас я понимаю протестующих, хотя, конечно, не поддерживаю их. Я также посоветовал организаторам так называемого марша мира отсюда, из Дхарамсалы, и до границы с Китайской народной республикой отказаться от своих планов, поскольку это может привести к столкновениям с вооруженными пограничниками. Но я могу лишь советовать, я не могу насаждать свои взгляды. Надеюсь, китайцы не воспользуются этим для того, чтобы устроить новое кровопролитие.