Ночью 16 января - Айн Рэнд

Тони. И для Стива.

Гастингс (поднимаясь с места). На сегодня достаточно. Давайте выспимся и приведем разум в порядок. Я, конечно, прошу каждого из вас не покидать этот дом. Мои люди остаются здесь — в комнате и в саду. Я вернусь рано утром. Я не стану спрашивать у вас, кто убил Уолтера Брекенриджа. Я это и так узнаю, когда найду ответ на другой вопрос: кто подставил Стива Ингэлса?… Спокойной ночи. (Выходит в сад, зовет.) Диксон!

Пока все не спеша встают или переглядываются, Ингэлс отворачивается, идет к лестнице. Эдриен, которая все это время смотрит неотрывно только на него, делает шаг за ним. Он останавливается на лестнице, оборачивается, говорит спокойно.

Ингэлс. Я говорил тебе подождать. Звук слишком быстро распространяется, Эдриен. Не сейчас. (Отворачивается и уходит по лестнице, она стоит и смотрит вслед.)

Занавес

Сцена 2

На следующий день рано утром. Комната кажется сияющей. Сзади голубое небо, дом наполнен светом. Хелен и Флеминг сидят за столом, увлеченные разговором. Это серьезный разговор, но их голоса просты, легки и естественны.

Флеминг. Поедем на поезде или поплывем на корабле?

Хелен. Не думаешь, что лучше самолетом? Проще для Билли, и ему это понравится.

Флеминг. Не нужно ли заранее договориться с доктором Харленом?

Хелен. Думаю, да. Я позвоню ему сегодня.

Флеминг. По международному?

Хелен. Да, конечно. Почему нет?

Флеминг. Хелен… это будет очень дорого? Операция и все остальное.

Хелен. У нас нет нужды беспокоиться об этом. Флеминг. Нет, Хелен. Есть.

Хелен (смотрит на него, потом). Конечно. Прости. Дурные привычки очень прилипчивы. Флеминг. Я подумал…

По лестнице спускается Эдриен. Она идет, как будто не касаясь ногами земли. На ней веселое, простое летнее платье. Кажется, ее присутствие в комнате — достойная конкуренция солнечному свету. Но она ведет себя очень просто; это то настоящее счастье, которое может быть только очень простым.

Эдриен. Доброе утро.

Флеминг (эмоционально). Доброе утро, Эдриен.

Хелен (с легким усилием). Доброе утро.

Эдриен. Мистер Гастингс приехал?

Флеминг. Еще нет.

Эдриен (рассматривая пачки сигарет). «Кэмела» тут нет? Я думала, что бросила курить. «Кэмел» — это потрясающая штука! Благослови Господи каждый окурок «Кэмела» на свете! (Находит сигарету и закуривает.)

Флеминг. Никогда не видел, чтобы ты так выглядела, Эдриен? Хорошо спалось?

Эдриен (подходит к застекленной двери). Вообще не спалось. Не понимаю, почему люди считают необходимым спать. Настолько лучше себя чувствуешь, когда этого не делаешь. И как можно хотеть потерять минуту, хоть минуту жизни?

Флеминг. Что случилось, Эдриен?

Эдриен. Ничего. (Показывает рукой на сад.) Сегодня четвертое июля. (Уходит в сад.)

Хелен (смотрит ей вслед, потом делает над собой усилие, чтобы вернуться к разговору). Тогда мы едем в Монреаль…

Флеминг. Послушай, что я подумал, Хелен. Мне придется взять у тебя деньги на операцию Билли. Это единственный случай, когда мужчине позволительно принять помощь. Но не давай мне эти деньги. Одолжи их. Пусть отдать их станет моей целью. Это будет с твоей стороны действительно гуманный поступок.

Хелен. Да, Харви. Так и сделаем.

Флеминг (низким голосом). Спасибо.

Хелен. И конечно, выполним необходимые формальности, чтобы он снова стал Билли Флемингом… Но ты ведь не запретишь мне его навещать?

Флеминг (улыбается счастливой улыбкой, качает головой. Потом вдруг жестко). Хелен, есть еще кое-что. Все еще возможно, что они решат, что один из нас… тот…

Хелен. Да. Что один из нас убийца.

Флеминг. Ну вот… Давай договоримся, что… если одного из нас… другой повезет Билли в Монреаль.

Хелен. Да, Харви. А если ни одного из нас не… то поедем вместе.

Входит Ингэлс, спускаясь по лестнице.

Ингэлс. Доброе утро.

Хелен. Доброе утро, Стив.

Флеминг (смотрит на них обоих, затем). Билли встал?

Ингэлс. Не знаю, я не был внизу.

Флеминг. Пойду посмотрю, встал ли он. (Уходит направо.)

Ингэлс (поворачиваясь к Хелен). Хелен.

Хелен (быстро). Я знаю.

Ингэлс. Хелен, ты выйдешь за меня замуж?

Хелен (смотрит на него ошарашенно, затем медленно качает головой). Нет, Стив.

Ингэлс. Думаешь, я испугался?

Хелен. Нет. Но если я скажу тебе, что думаю, ты сильно разозлишься. Ты никогда не злишься, кроме тех случаев, когда о тебе говорят приятные вещи. (Он хочет заговорить, но она перебивает его.) Нет, Стив. Ты меня не любишь. Может быть, тебе казалось, что любишь. Может быть, ты не знал, кого любишь на самом деле. Я думаю, теперь ты это знаешь. И я это знаю. Ты не причинишь мне боли, Стив, если только не откажешься это признать. Потому что тогда я буду считать, что ты совсем меня не уважаешь.

Ингэлс (низким голосом). Прости меня, Хелен.

Хелен (медленно кивает головой. Потом заставляет себя произнести легким тоном). Кроме того, следует заметить, что я никогда не говорила, что люблю тебя.

Ингэлс. Я замечал кое-что другое.

Хелен. Да? Ну тогда ты должен быть великодушен, Стив. Ты не должен обращать против меня мою минутную слабость. В конце концов, ты ведь очень привлекательный и… и Эдриен была права относительно того, как ты целуешься.

Ингэлс. Хелен, из-за меня тебе еще тяжелее.

Хелен (спокойным голосом, с высоко поднятой головой, глядя прямо на него). Нет, Стив. Я хотела это сказать. А теперь я хочу, чтобы ты это забыл. Нет, я тебя не люблю. Я никогда тебя не любила. Я знала тебя все эти годы. Я так часто тебя видела, я смотрела на тебя, я слышала твой голос… Но я никогда тебя не любила.

Ингэлс. Хелен…

Хелен. И это все, что ты имеешь право запомнить, Стив.

Она отворачивается и идет к лестнице. В дверь звонят. Она останавливается на ступеньке. Ингэлс открывает дверь. Входит Гастингс.

Гастингс. Доброе утро.

Хелен. Доброе утро, мистер Гастингс.

Ингэлс. Привет, Грег.

Гастингс (Ингэлсу). Именно твою физиономию мне и нужно было увидеть в первую очередь. Хорошо, думаю, тобой и займемся первым. (Обращаясь к Хелен.) Вы меня извините, миссис Брекенридж? Это преступление опрокинуло вверх дном все мои теории. Мне придется вернуться к нашему разговору и допросить некоторых наедине.

Хелен. Да, разумеется. Я буду наверху, если я вам понадоблюсь. (Уходит вверх по лестнице.)

Гастингс (садится). Чтоб его, это преступление! Даже завтрак в горло не лез.

Ингэлс. А я позавтракал. Съел яйца, бекон и свежую клубнику и выпил кофе и…

Гастингс. Ладно, ладно. Это не доказательство. Ты бы хорошо позавтракал независимо от того, совершил ты это или нет. Ты это сделал?

Ингэлс. О чем ты думаешь?

Гастингс. Ты прекрасно знаешь, о чем я думаю. Но бог с этим, Стив! Если я не решу эту задачу, это тебя, а не меня бросят львам. Львам из суда.

Ингэлс. Не думаю, что я похож на святого мученика.

Гастингс. Нет. Зато вылитый убийца.

Ингэлс. А, это да.

Справа входит Диксон, он несет пачку газет и пластинку.

Диксон. Доброе утро, шеф. Вот. (Вываливает свою добычу на стол.)

Гастингс. А что там с кустарником под балконом?

Диксон. В полном порядке. Ни одной сломанной веточки. Ни одного следа. Ничего. (Вынимает пластинку. Прелюдия Рахманинова для си-минор на месте.) И газеты.

Гастингс (просматривает газеты, замирает над одной). Кто читает «Красный рабочий»?

Диксон. Миссис Паджет.

Гастингс (он просмотрел все газеты). «Курьера» нет?

Диксон. «Курьера» нет.

Гастингс. Черт. Диксон, мы должны его найти или доказать, что его и не было!