Вторая радуга - Ким Сатарин

Немного поднявшись по скале, юноша разглядел кучку псевдо-гномов, несущих сверху какой-то сверток. Заметив его, обитатели подземелий бросили сверток — из него вывалилось голое тело — и бросились в сторону чужака, размахивая топорами. При этом они что-то кричали, но понять содержание было невозможно. Сашок над правым плечом порекомендовал убираться восвояси, но открыватель чуть помедлил, надеясь что-то понять в яростных криках атакующих. Но аборигены с топорами приближались, и люди вынуждены были покинуть Гволн.

По лицу Лысого невозможно было понять, порадовала ли его весть о прекращении исследований Гволна. Но к картине происходящего на скале он проявил некоторый интерес.

— Значит, псевдо-гномы несли тело сородича… Похоже, специально на скалу несли, чтобы оставить птичкам-падальщикам. Такие обычаи до сих пор бытуют и в Тибете, и в Индии. Но там либо с дровами для сожжения проблемы, либо с землей для похорон. Навряд ли в подземельях Гволна нет мест, куда можно пристроить мертвое тело. Значит, у них иные мотивы…

Кутков припомнил, что на шее псевдо-соболя был украшенный ошейник, и предположил, что таким украшением гномы расплатились с хищниками за какие-то услуги.

— Ермолай, ты же говорил, что псевдо-гномы имеют меновые площадки, куда им приносят мясо в обмен на что-то. Может, как раз на эти украшения?

Юноша в сомнении развёл руками. Скорее всего, было именно так, но он не рискнул высказываться определённо. Серьёзный прокол — не знать о существовании в собственном мире опаснейшего хищника, да и не только его — лишал его всякой уверенности. Он, собственно говоря, при открытии мира на такой площадке уже побывал. Но запомнил только расчищенное и утоптанное место, огороженное частоколом брёвен.

— То были площадки, а с Сашком они добрались до кладбища, — вступила в разговор Ольга. — Непонятно, отчего псевдо-соболи встретили их и проводили туда. Надеялись, что гномы пришельцев топорами искрошат, или ждали, пока он в воздух поднимется, сверх-соколам на расправу? Вообще, мы происходящего в Гволне не понимаем, и не можем считать его познанным.

— Мир для научных исследований любопытный, — согласился директор. — Только возможности такого исследования минимальны. Всего два исследователя, которым то и дело приходится отстреливаться молниями от агрессивных аборигенов. Оля, Ермолай, я правильно суть проблемы излагаю?

Пришлось согласиться, что Гволн на самом деле таков. Открыватель, даже без особого внутреннего сопротивления, сам отказался от дальнейшего его исследования. Дочь шамана тоже не рвалась разгадывать загадки столь агрессивного мира. У остальных и возможности такой не было, потому перешли к обсуждению исследований Реденла. Сергей Алешин, сплавляясь на камере по речке, сломал несколько ребер и временно выбыл из процесса. Плоты, которые раз за разом создавал Игорь, защищали путешественников лучше, но ломались на первом же пороге. За каждую попытку им удавалось продвинуться на два-три километра. Мелкая, если смотреть с берега, речка обладала весьма крутым нравом.

Инга, как и Сашка, вообще скучали в лесу, а Баканова к тому же категорически отказывалась сплавляться по Порожистой — так окрестили реку, не сговариваясь, все члены группы, испробовавшие на себе её норов. И ставить ей в вину это никто не собирался. Галина же на данный момент была в Реденле бесполезной, отчего Кутков с Аникутиной брали с собою только Игоря и братьев. Ольга после нескольких погружений научилась проводить в Реденл любого члена группы. Харламов был занят своим миром, и он тоже не стремился стать ярым исследователем. Лёшка с удовольствием плавал на плотах, но плоты создавал Игорь, который мог погрузиться в Реденл только с другим оператором миров — и для Алексея в таком случае места не было. А с камерой Лёшка справлялся плохо, и его частенько приходилось выдергивать в родной мир, спасая от смерти на перекатах Порожистой.

— Нам бы Порожистую пройти. До людей добраться или хотя бы до большой воды. Тогда все смогут участвовать, поровну, — доказывал Лёня. — А сейчас нужны хорошие сплавщики и кинетики, чтобы в случае чего защитили.

— Да и кинетики там не нужны, — возразила дочь шамана. — Если на тебя монстр нападёт, незачем с ним сражаться. Покинь Реденл, и все дела.

— Ага, и при следующем погружении он будет тебя ждать, истекая слюной в предвкушении обеда.

— Ждать он будет на том же самом месте, а ты точкой погружения выберешь иной пункт своего маршрута, — объяснила Ольга, снисходительно на Куткова поглядывая.

Лысый лениво сказал, что настоящий монстр — а Лёня уверял, что они в Реденле должны быть достаточно монструозны — вполне способен на самую изощрённую засаду. И оттого, из чисто практических соображений, лучше было бы монстра прикончить, изучить, а затем уйти от него как можно дальше. Впрочем, в монстров он не верил, и ссылался при этом на опыт множества приват-миров, которые были ему известны.

— Юрий Константинович, а зачем нам вообще Реденл? — поинтересовался Сашка Богачёв. — Вся группа в нём побывала, представление составила, сплотилась — если это основная цель погружения, то она достигнута. Зачем продолжать исследования?

Селиванов от ответа уклонился, предложил высказаться остальным. Братья, как и Галка, ничего вразумительного не сказали. Инга предположила, что будет очень полезно найти людей Реденла и наладить контакт с ними. Лысый удовлетворённо посмотрел на неё, Сашка кивнул в знак того, что ответ его устраивает, но теперь уже Лёшка проявил непонимание. "Зачем?" — вот что ему было непонятно. Зачем группе люди Реденла?

— Мир Реденл — воображаемый. Его обитатели — как актеры кинофильма. Из любви к искусству их можно изучать, но мы, кажется, заняты не киноискусством. Или это для нас будет просто ролевой игрой? Так её проще в нашем родном мире организовать, здесь людей полно на все вкусы.

— Вот оттого в воображаемом мире игра для нас безопаснее. Там мы и постоять за себя сможем, и, если надо, мгновенно оттуда исчезнем, — заявил Лёня.

Игорь, а с ним Инга и Ольга враз возмутились — они Реденл воображаемым не считали. Погибнуть в нём можно было по-настоящему. И что с того, что твоё тело здесь не будет иметь внешних признаков смерти, даже если задерёт тебя там реденлский медведь или ты утонешь в Порожистой — смерть есть смерть.

— Да пусть и так, — не стал спорить Кутков. — Зато есть разница: убил ты человека при самозащите в нашем мире, или убил в Реденле. Согласитесь, что это не одно и то же.

Лысый с интересом смотрел на разгорячённого спором Леонида, но вмешиваться в дискуссию не спешил.