Любовь - Макс Каменски

Пройти без помех удалось долго. Вокруг гулял свободный ветер и светило солнце. Среди песка лежало множество оружия и доспехов. Обрадованные люди с удовольствием примеряли их на себя. Видимо, в разных мирах оружие было одинаковым. Хотя бы в какой-то из промежутков истории.

Однако новый враг не позволил людям расслабиться. В какой-то момент он решил проявить себя.

Нет, он не вырывался из песка и не обрушивался людям на головы. Не бил пульсарами и не сверкал молниями… А посередине строя людей возник вихрь песка, который сложился в огромного скорпиона.

– Бежим! – заорал Ромунд, понимая, что позиция для боя крайне неудачная.

За спиной юноши послышались душераздирающие крики: магическая защита не помогала. Но останавливаться было нельзя: следовало найти место пошире, иначе увернуться от клешней и ядовитого хвоста нереально.

Сендлекс без спешки следовал за удирающими людьми. Он был уверен, что жертвы не убегут.

Ромунд считал иначе. В какой-то момент дорога вывела их к перекрёстку трёх Путей Судьбы. С других троп выбежало ещё несколько десятков человек. От кого они бежали, непонятно, но появляться на перекрёстке было большой ошибкой.

Сендлекс снова исчез в вихре и снова появился внутри толпы сомкнувшихся людей. Его страшные клешни легко пробивали защиту, наложенную Ромундом на людей, и рвали, кромсали. Пока Ромунд не огрел тварь молнией по панцирю. Вреда ей это не причинило, но от людей скорпион отстал. И полностью сосредоточился на дерзком маге.

Тот же за время короткого путешествия сумел найти общий язык с трезубцем и нащупал пути к заложенной в него магической силе. Её Ромунд и испробовал на скорпионе.

Трезубец плюнул в скорпиона шаром зелёного огня. Монстр не ожидал подвоха и закрылся клешнёй. Её разорвало в клочья. В стороны брызнула едкая субстанция. Те, на кого она попала, начали корчиться в муках – кровь Сендлекса прожигала тела насквозь.

В бешенстве громадный скорпион попытался снова ударить Ромунда, но тот ответил новым выстрелом и отстрелил одну из восьми ног скорпиона. Это расстроило насекомое.

Доселе в беспорядке метавшийся хвост Сендлекса изогнулся дугой, и острое жало плюнуло в Ромунда жёлтым сгустком. Субстанция разбилась об магический щит мага и разрушила его. Второй плевок снёс ещё одну защиту, а третий задел левое плечо юноши и оно онемело. Трезубец выпал из рук.

Тварь торжествующе взревела. Ромунд пару раз отмахнулся от скорпиона пульсарами, но затем споткнулся о чьё-то распростёртое на песке тело и упал. Сендлекс завис над ним, занёс огромный хвост, и…

Яркая вспышка света разнесла голову Сендлекса в клочья. Шипящая жижа ручьём потекла на Ромунда, но его кое-как защищал последний магический щит. Как только юноша отскочил в сторону, скорпион завалился на песок в собственную кровь. Она принялась разъедать его мощную хитиновую броню.

Ромунд обернулся. В нескольких шагах стоял Сильвестор с трезубцем руках. Его мантия была изодрана и в нескольких местах обожжена. Очков на лице мага не было, и он по-дурацки щурился.

– По-моему, это твоё, – сказал Сильвестор и протянул Ромунду трезубец. Тот принял оружие одной рукой. Левая рука повисла плетью.

– Спасибо, – слабо улыбнулся юноша, и мир в глазах моргнул.

Он не заметил, как оказался лежащим на земле.

– Сейчас, сейчас, – забубнил над ним знакомый голос. Это был Игнок. – У меня трава есть. Вот. Расти по дорога. Я знать её! Засунь ему в рот. Жуй, хизга забутамба! Жуй!

Ромунду едва чувствовал на языке какую-то траву. Начал слабо жевать. Мир перед глазами вертелся. Но с каждым движением челюстей из травы в глотку так горький сок. И постепенно, постепенно становилось легче. Вскоре Ромунд пришёл в себя и сел.

– Где твой свинья? – спросил чумазый Игнок.

– Я… я потерял его, – едва смог выдавить из себя Ромунд.

Игнок неожиданно заскулил. Поджав под себя ноги, он уткнулся подбородком в колени. Его плечи затряслись.

– У меня нет слов, – сказал сидевший рядом Сильвестор.

– Ничего говорить и не надо, – покачал головой Ромунд. Удивительно, как маленький безобразник запал в душу всем, мало знакомым друг с другом. существам.

– На нас напал Раптор. Он куда-то делся, и я…

– Зачем ты вообще идти сюда, хизга? – накинулся на Ромунда Игнок. – Забутамба! Килрак муо! Зачем затащить сюда?

– Успокойся, Игнок. Ромунд не знал, – попытался вмешаться Сильвестор.

– Не знать? Не знать?! Так, да? Хизга! – кулачки маленького заплаканного карлика тряслись от гнева.

Ромунд слушал излияния Игнока и молчал. Туземец был прав. Он всех завёл в ловушку.

– Ругаться бессмысленно, – покачал головой Сильвестор и поднялся. – Выход впереди. Этот первый из убитых стражей?

– Нет. Я прикончил ящера.

– Значит двое, – констатировал Сильвестор. – Нас атаковал тот, из тьмы, и ещё один. который в плаще с капюшоном. Поливали нас всем, чем могли. Насилу ноги унесли. Тёмный вокруг распыляет чёрный дым. В нём ничего не видно. А он видит отлично.

Ромунд с тяжёлым вздохом поднялся. Осмотрев поле битвы, он горько усмехнулся. За недолгую атаку Сендлекс сумел перебить кучу несчастных людей. Остатки их сидели на песке и с надеждой смотрели на магов.

– Как рука? – поинтересовался Сильвестор.

Ромунд подёргал ею.

– Плохо слушается. – отстранённо ответил он.

– Когда закончиться, нужно вплотную ею заняться. Яд мы убили, но токсины могут оставаться.

– Предлагаю двигать дальше. Судьба не ждёт, – ответил Ромунд, и, закинув на плечо трезубец, двинулся дальше. По одной из дорог. И она вела в лес.

***

Яр специально решил долго не спать. Долгие годы тренировок научили его отдыхать ровно столько, сколько нужно. Если асассин решал, что ему нужно выспаться за три часа, он так и делал. Не проходило ни минуты позже, как он открывал глаза. И вот теперь, на верхнем этаже чьего-то дома, он тихо проснулся и так же тихо встал. Ещё когда ложился, он одел всё необходимое, и собираться ему не требовалось.

Тихо проследовав через разложенные на полу перины воинов, наёмник спустился на первый этаж. Как он и предполагал, Бладмур на всякий случай приставил к ним соглядатая. Правда, со своими обязанностями тот справлялся скверно: сладкий храп разносился на весь дом.

Покинув временное пристанище отряда, Яр вышел на тёмные улицы Солнечного Бора. На дворе царствовала ночь.

Прошмыгнув несколько переулков, Яр забрался на одну из крыш, и, распластавшись, стал внимательно изучать улицы.