Солдаты империи: Беседы. Воспоминания. Документы - Феликс Чуев

«Вела меня девчонка с винтовкой. Ремень с меня сняли, она ведет меня по селу под конвоем, все прильнули к заборам, а я нарочно распахнул шинель, чтоб видели мою Золотую Звезду и ордена, и громко говорю ей, не оборачиваясь:

И тебе перед всеми людьми не стыдно меня, сталинского сокола, Героя Советского Союза, вести под конвоем?

Она заканючила:

Разве я по своей воле? Мне при-ка-за-а-ли…- И как заревет!

А я, довольный, иду.

Привела к траншее. Сижу, ворон считаю. Через полчаса прибегает командир полка, приносит ремень и шлем:

Хватит отсиживаться, давай скорее на задание!

А было еще, стал наведываться к истребителям немецкий разведчик- «рама». Покружит, понюхает и улетит. Не удавалось достать эту «раму», непростая штука. Стал донимать летчиков начхоз:

Эх вы, герои! Слабо его сбить? Вот кто собьет, тому дам бритву «Золинген»!

Знатная бритва. Помню, у моего отца была – «трофейная».

«Маэстро», конечно, заключил пари с начхозом,

выбрал момент, взлетел и срубил «раму». Начхоз, однако, бритву все-таки зажал…

Вертится у меня в голове давняя песня, наверное самодельная, кто ее сейчас помнит? Мне ее как-то напел мой давний друг известный фотомастер Миша Харлампиев, и я ее запомнил, потому что живу этим:

Над аэродромом

раскатился громом с рокотом знакомый самолет, это из-за тучи

наш товарищ лучший боевой привет нам шлет. Эх, крепки ребята-ястребки, с «Мессершмиттом» справится любой, ты согрей нас жарко,

фронтовая чарка, завтра утром снова в бой. Расскажи-поведай о своей победе, как ты нынче справился с врагом, за последней хатой

рухнул фриц проклятый, загудела степь кругом…

41 самолет сбил «Маэстро» лично и 6 в группе. Получил вторую Золотую Звезду. Тут уж полагается бронзовый бюст на родине. А он москвич. Известно, как неохотно ставят памятники в столице. А он к тому же единственный в Москве живой дважды Герой! Фур-цева против:

Давайте где-нибудь в другом городе!

Нет, по Указу положено на родине! – настаивал «Маэстро».

И поставили. И открыли – 20 февраля 1953 года на Самотечном бульваре. Молодой, красивый, из породы рыцарей, бронзовый капитан Попков… Мимо проходят жители и гости столицы и не ведают, что спешащий по делам генерал-лейтенант авиации в черной морской шинели – тот самый «Маэстро»…

Он родился в Москве, но в детстве подолгу жил в Сочи, потому что его отец, член партии с 1917 года, работал шофером в гараже ВЦИК, в Манеже, возил вождей, а летом машины грузили в вагоны, прикрепленные к правительственному поезду, вожди уезжали на отдых. В Сочи машины выкатывали прямо на перрон, и, скажем, Молотов или Ворошилов тут же садились в свой «кадиллак» или «бьюик». Ви?

дел Виталий и Сталина – чаще всего вместе с Кировым, у них была большая дружба. Киров любил заводить патефон, Молотов отлично музицировал на пианино и играл в городки, шагал с теннисной ракеткой Буденный… Познакомился с сыном Сталина Васей, он был на год постарше, к нему «приклеивались» мальчишки, чтоб с !гам пройти на пляж. Через годы встретились на фронте…

В Сочи будущий «Маэстро» и научился играть на пианино «Амурские волны»…

Лазили к Сталину на дачу за клубникой, малиной.

«Дурные были,- смеется Виталий Иванович,- чекист мог бы запросто застрелить из-за кустов».

Запомнилось, как Сталин подшучивал над своим дворником:

А что, Костя, если в Англии произойдет революция, сядешь там на место Чемберлена?

Да я здесь уже привык, – отвечал Костя, – но если вы скажете, товарищ Сталин…

Запомнилось и взволновавшее всех окрестных обитателей событие, названное покушением на Сталина.

У мыса Пицунда стояла погранзастава. Ее приехал проверять нарком внутренних дел Абхазии. Начальник заставы пожаловался, что не на чем отвезти грязное белье в прачечную, в Гагру. Нарком посоветовал:

Подзови к себе катер, пусть заберет корзину с бельем, отвезет и привезет.

Катер был быстроходный, переделанный из торпедного, время от времени возил членов Политбюро.

А как я его к себе подзову? – спросил начальник заставы. Радио тогда еще не было.

Покричи в рупор, а если не поймет, дай поверх него пулеметную очередь.

…Увидев катер, начальник заставы по рупору стал звать его к себе. Катер подошел к заставе.

Возьми у меня корзину с грязным бельем! – крикнул в рупор начальник заставы капитану.

Тот в ответ покрутил пальцем у виска,- мол, с ума сошел. И отчалил. Начальник заставы ничего не понял и велел дать поверх катера пулеметную очередь. Дали. И даже задели катер – потом две или три пробоины обнаружили.

Но дело в том, что в этот день на катере был Сталин с некоторыми из членов Политбюро. Заставу – восемь человек – расстреляли. Раздули «дело». Нашли «заговорщиков» с оптической винтовкой- в Абхазии уже тогда возникали вооруженные конфликты, и оружие у населения при желании можно было найти. Всего расстреляли 52 человека, которые «сознались», кроме двух, отрицавших свое участие в «заговоре».

Известная российская дурость была всему виной…

Она проявилась и в другом случае, уже во время войны. Полковник В. И. Сталин поручил капитану В. И. Попкову организовать рыбалку. Для этого выплавили содержимое 250-килограммовой немецкой бомбы и разлили взрывчатку по консервным банкам. Она загустела, как мыло, вставили в банку взрыватель, подожгли и бросили в речку. Никакого эффекта. Нашлась умная голова, посоветовала:

Давайте возьмем со склада реактивный снаряд! Так и сделали. Решили: запал горит 22 секунды, за

это время можно бросить снаряд в реку, самим разбежаться и упасть на землю.

Бросили. Снаряд забулькал в воде и не взорвался.

Василий Иосифович предложил:

Давайте сделаем запал на 16 секунд- успеем отбежать!

Попробовали – снова не вышло. Решили сделать на 10 секунд – успеем! Полковой инженер, державший снаряд, сидел под березой. Снаряд взорвался у него в руках, вычистил туловище, как рыбу, – сердце оказалось на одной ветке, печень на другой… Остальные участники успели отбежать, однако один осколок угодил Василию… в задницу. Приехала комиссия разбираться, спрашивают у Попкова:

Кто приказал организовать рыбалку?

Полковник Сталин.

Заскучали. А командиром полка был майор Бобков, и наверх пошел рапорт, что в полку Бобкова летчики пьют спирт, не разбавляя.

Если не умеете пить, пейте воду и закусывайте картошкой, – сказал генерал Руденко.

Василий в это время лежал в госпитале в Москве.

«Мы с Бобковым решили его проведать, – говорит «Маэстро». – Героям Советского Союза тогда давали бутылку водки, 200 граммов масла и кусок колбасы.

Я взял с собой еще одного Героя, чтобы водки больше было, и мы прибыли к Василию. Он лежал в одной палате с летчиком «Нормандии-Неман» Героем Советского Союза Роланом де Ла Пуапом. А Бобков без мата слова сказать не мог – такая у него была особенность. Василий говорит французу: