Хозяйка Меллина - Виктория Холт

— Но она ведь так красива и она никуда не денется.

— Но я же влюблен, — ответил он. — В первый раз в жизни.

— А разве с ней была не любовь?

— Вожделение, страсть — они иногда выдают себя за любовь, но когда встретишь настоящее чувство, понимаешь, что есть что. Любимая моя, давай похороним прошлое и начнем жизнь сначала…

Было уже поздно, когда я наконец рассталась с ним и пошла к себе. Засыпая, я молила Бога, чтобы наутро не оказалось, что все происшедшее в этот вечер — сон.

Утром я пошла к Элвиан и сообщила ей новость.

На мгновение ее лицо осветила довольная улыбка, потом она как бы спохватилась и приняла равнодушный вид, но было уже поздно — я поняла, что она была рада.

— Теперь вы с нами останетесь навсегда, мисс, — сказала она.

— Да.

— А как мне теперь называть вас, мисс? Вы же будете моей мачехой, правда?

— Да, но ты можешь называть меня, как хочешь.

— Но ведь не «мисс» же!

— Нет, ведь я уже перестану быть «мисс» — замужних женщин так не называют.

— Наверное, я должна буду называть вас «мамой»… — Казалось, она с трудом произнесла это слово, и я поспешила сказать:

— Если тебе это не нравится, когда мы одни, можешь называть меня Марта — так меня всегда звали дома.

Потом я пошла к Джилли.

— Джилли, — сказала я. — Я скоро буду миссис ТреМеллин.

В ее глазах появилась радость, и она улыбнулась счастливой улыбкой. Затем она подбежала ко мне и уткнулась лицом в мою юбку. Я никогда толком не знала, что происходит в голове Джилли, но сейчас я была уверена, что обрадовала ее. В ее сознании я и так путалась с Элис, так что, услышав, что я буду миссис ТреМеллин, она совсем не удивилась, а приняла это как должное.

На следующий день мы отправились домой в Маунт Меллин. Всю дорогу до станции мы распевали корнуэлльские песни. Я никогда еще не видела Коннана таким веселым и раскрепощенным. Он пел, смеялся, рассказывал детям всякие небылицы, а я смотрела на него и думала: «Вот так будет всегда».

В Меллине на станции нас встретил Билл с экипажем. Когда мы подъехали к дому, я испытала легкий шок, потому что у дверей, выстроившись по рангу, нас ждали все слуги во главе с миссис Полгри. Значит, Коннан, не предупредив меня, послал кого-то в Маунт Меллин с известием, чтобы мне устроили торжественную встречу, подобающую будущей хозяйке дома.

Коннан взял меня за руку и подвел к дверям.

— Как вы уже знаете, — сказал он слугам, — мисс Ли согласилась стать моей женой. Через несколько недель она будет вашей хозяйкой.

Мужчины поклонились, женщины сделали реверанс, но я заметила во взгляде некоторых из них какую-то напряженность.

Они не были готовы принять меня в качестве хозяйки дома… пока…

В моей комнате ярко горел огонь в камине и было тепло и уютно. Дейзи принесла мне горячую воду, и я заметила, как изменилось ее отношение ко мне. Между нами словно возникла какая-то преграда. Она не задержалась, как обычно, чтобы поболтать, а сразу вышла, сделав торопливый реверанс.

Вечером я ужинала вместе с Коннаном и Элвиан в малой столовой. После ужина я поднялась с Элвиан в ее спальню и пожелала ей спокойной ночи, а потом вернулась к Коннану, который ждал меня в библиотеке.

Он спросил меня, написала ли я уже своим родственникам о нашей помолвке, и я ответила, что до сих пор не была вполне уверена, что все это происходит на самом деле.

— Может быть, вот это поможет тебе поверить, — сказал он, доставая из бюро маленький бархатный футляр. Он открыл его и протянул мне. В нем оказался прекрасный изумруд, оправленный в бриллианты.

— Боже мой, как красиво! Слишком красиво для меня.

— Ничто не может быть слишком красиво для Марты ТреМеллин, — сказал Коннан, взяв мою левую руку и надев кольцо мне на палец.

Я вытянула перед собой руку, любуясь камнем.

— Я даже никогда не мечтала о такой красоте!

— Это только начало, любимая моя. Я хочу, чтобы тебя окружали красивые вещи, и для меня будет большой радостью дарить их тебе.

Он поцеловал мне руку, и я подумала, что, если я опять когда-нибудь усомнюсь в реальности происходящего со мной, я посмотрю на мое кольцо и буду знать, что это не сон.

Когда я спустилась к завтраку на следующее утро, я узнала, что Коннан уехал куда-то по делам. Позанимавшись с Элвиан и Джилли, я вернулась в свою комнату, и через несколько минут раздался стук в дверь.

— Войдите, — сказала я, и вошла миссис Полгри.

У нее был какой-то встревоженный вид, и я поняла — что-то случилось.

— Мисс Ли, нам с вами надо кое-что обсудить, — сказала она. — Вы не согласитесь пойти ко мне? Я поставила чайник, так что мы можем поговорить за чашкой чая.

Я приняла ее приглашение, потому что мне не хотелось, чтобы в наших отношениях что-либо менялось.

Она разлила чай. Виски на этот раз она мне не предложила, что меня очень позабавило, хотя я и не подала виду. Получилось, что как будущая хозяйка дома я не должна была знать о ее тайной слабости, в которую до этого была посвящена в качестве гувернантки.

Она снова поздравила меня с помолвкой и сказала, что очень рада, так же, как и все в доме. Потом она спросила меня, собираюсь ли я что-то менять в ведении хозяйства, и я поспешила ее успокоить, что доверяю ей до такой степени, что ничего менять и ни во что вмешиваться не собираюсь.

После этого миссис Полгри перешла к делу.

— Пока вас не было, мисс Ли, нам тут пришлось поволноваться.

— Да? — спросила я, чувствуя что услышу что-то важное.

— Это все по поводу внезапной смерти сэра Томаса.

У меня заколотилось сердце.

— Но ведь он уже похоронен, — сказала я. — Мы же с вами вместе были на похоронах.

— Да-да. Но ведь не всегда дело кончается похоронами, мисс Ли.

— Я вас не понимаю…

— Ну, в общем, тут ходили всякие слухи — очень неприятные слухи, и еще были анонимные письма…

— Кому?

— Ей, мисс Ли, вдове. И, кажется, еще кому-то. Ну и, в общем, его собираются откапывать и обследовать.

— Вы хотите сказать, подозревают, что его… отравили?

— Да это все из-за этих писем… Да и умер он так внезапно. Что мне больше всего не нравится, так это то, что он умер, выйдя отсюда. Это не очень-то хорошо для нашего дома…

Она как-то странно посмотрела на меня. В ее глазах было раздумье.

Мне тоже в голову лезли мысли и картины, от которых делалось не по себе. Я снова представила себе Коннана с леди Треслин, какими я видела их во время рождественского ужина — стоящими рядом, почти касаясь друг друга, весело смеющимися над какой-то только им понятной шуткой, не обращающими внимания ни на кого в округе… Любил ли он меня тогда? В это трудно было поверить. Я вспомнила и то, что услышала из своего окна после бала в Рождество: «Теперь уже недолго осталось ждать, Коннан», и разговор, подслушанный мною в лесу после смерти сэра Томаса…