Алекс и Алекс 3 (СИ) - Афанасьев Семён

— Кому что, а лысенькому — расчёсочку. — Сказал в этот момент экс-дуэлянт Анне, дочери Грега.

Как на зло, все разговоры в этот момент стихли. Прозвучавшее было услышано каждым из присутствующих.

— Вы это о чём сейчас, молодой человек? — Лютер Энзи, пытаясь сделать хорошую мину при плохой игре, в лоб обратился к пацану.

Формально это не запрещалось. Но и нормальным тоже не было, поскольку являлось завуалированным оскорблением Хаасам (общаться с дуэлянтом во время арбитража через голову обеспечивающих — дурной тон).

— Что за клоунада? — громким шёпотом спросил пацан в форме Корпуса у девчонки, игнорируя вопрос сенатора. — Он это мне? Или сам с собой? Ты же говорила, что ко мне кроме вас никто не может обращаться в этом зале?

Пара представителей нейтральных кланов хмыкнули, скрывая улыбки.

— Ты прав. Общаться нельзя. — Якобы шёпотом, спокойно ответила напарнику Анна Хаас.

Проигнорированный Лютер чуть покраснел, но далее обострять не стал.

— А знаешь, Лютер, я бы тебе даже похлопал. — Неожиданно улыбается Хаас-старший в ответ на явно некорректный демарш противника. — Но дело вот в чём. Вердикт арбитра — «виновен». Я понимаю твоё нежелание терять опору в виде Честеров, которые вам служили верой и правдой не одно поколение. Но сейчас вопрос стоит, как казнить. А не, как ты говоришь, «в чём моя претензия».

— А мы примем любое ваше решение. — Сенатор привстаёт, упирается ладонями в стол и с вызовом смотрит на юриста. — Я за честные выборы, за честный арбитраж и за справедливое воздаяние. Ты думал, я буду упираться и юлить?!

Грег Хаас удивлённо и вопросительно поднимает бровь, с тревогой косясь на дочь.

Арбитр Ральф подложил не то чтобы свинью, так, поросёнка. Он не явился сегодня на совет, прислав вместо себя по всем правилам оформленное заключение.

Само по себе, это было бы не страшно. Если бы не тот факт, что функция исполнителя приговора повисала в воздухе.

Расчёт Энзи, в принципе, был прост и понятен. Приводить в исполнение решение арбитра должен либо он сам, либо обеспечивающий пострадавшей от чита стороны. В принципе, допускается приложение руки самого дуэлянта. Но последние прецеденты настолько редки, что их можно и не считать.

Не явившись, но вынося вердикт, Ральф хитро занимал два стула одной задницей: и с Хаасами не ссорился (против справедливости же не пошёл!). И виновного своей рукой не наказывал.

А Анна была кем угодно, только не палачом. Хаас-старший знал свою дочь много лучше всего окружающего мира. Оттого теперь боялся. Как отец боялся.

С одной стороны, альянс Энзи со Штавдакерами надо останавливать любой ценой. Хайке вон, вообще пришла вместо мужа, не скрываясь и откровенно прижимаясь к Лютеру. Если не пресечь поползновения в этот раз, бог знает, куда их заведёт безнаказанность в дальнейшем.

С другой стороны, совет кланов — сам по себе сплошной символизм. И исполнить решение арбитра сейчас должна сама Анна. Либо — вся эта затея с разбирательством будет пузырём и пшиком. Поскольку виновники уйдут от ответственности, а Хаасы выступят в роли базарных клоунов, с которыми дальше можно не считаться.

Правда, если мыслить цинично и прагматично, Хаасы всё равно в плюсах: концентратор. Именно этими мыслями себя успокаивал Грег, косясь на дочь и лихорадочно думая, что бы сейчас такое сказать Лютеру.

Делать из Анны экзекутора своими руками было невыносимо. Какая же ты тварь, Ральф.

Девочка. Она просто маленькая девочка.

Его дочь тем временем, не представляя разыгрывающейся в голове отца драмы, что-то бодро наворачивала в уши своему обеспечиваемому. Не стесняясь, указывая пальцами на присутствующих за столом и, кажется, даже матерясь вполголоса.

— Грег, разрешите? — из поисков выхода Хааса вырвал вопрос Алекса. — В чём проблема?

Хаас замялся, но ровно на минутку:

— Техническая заминка. — Кивнул он своему протеже. — Арбитр отсутствует, а…

Дальше договорить не вышло.

Товарищ его дочери плавно перетёк в положение «стоя», сделал два шага в направлении пожилого представителя Честеров и, полошив руки тому на шею и затылок, коротким движением свернул мужчине шею.

Тело представителя младшей ветви клана Энзи завалилось на бок со стула, выбило ногой конвульсивную дробь по мраморному полу помещения и затихло.

В помещении запахло нечистотами.

— Извините, я тут впервые. Всё правильно? — Алекс с глупой улыбкой преданно уставился на сенатора Энзи. — Надеюсь, я не поторопился.

— Всё в пределах допустимого, — чуть заторможено прокомментировал Грег Хаас, не ожидавший такого поворота событий (но весьма ему обрадовавшийся).

— Уф-ф, слава богу. — Пацан явно валял дурака, но ясно это было только двоим Хаасам. — Кстати! А почему он обгадился из обеих дырок? Виктор Штавдакер, когда я ему шею свернул, вроде только обоссался на полигоне. Впрочем, я тогда не соображал, могу и напутать…

В следующую секунду Хайке Штавдакер, издав нечленораздельный вой, опрокинула назад своё кресло, вскакивая на ноги.

В воздухе запахло озоном, как всегда перед мощным кастом.

Анна Хаас, среагировав с похвальной быстротой, неожиданно сильно дёрнула своего отца за руку. Сбивая родителя с ног и роняя его под стол, служивший какой-никакой защитой. Дальше она ничего сделать не смогла.

Алекс, мелькнув в воздухе пятнистой молнией формы Корпуса, коротко врезал кулаком по зубам матери Виктора, добавляя уже падающему назад телу пяткой в солнечное сплетение.

Женщина потеряла сознание ещё стоя, заплелась ногами в шаге назад и, споткнувшись о собственный стул, звонко приложилась затылком о мрамор пола.

— Ты!.. Ты!.. — Казалось, Лютера Энзи сейчас хватит удар.

— Уймись. Могу и тебя пощекотать, — идиотски гыгыкнул экс-дуэлянт. — Ай, сгорел сарай, гори курятник…

Кулак мелькнул в воздухе повторно. Сенатор Энзи, под гробовое и удивлённое молчание присутствующих, присоединился к Хайке Штавдакер.

— Кажется, кое-кто сегодня приобрёл определённое количество недоброжелателей. — Проговорил сидевший напротив представитель одного из нейтральных кланов.

— Зубов бояться, в рот не давать, — возразил протеже Хаасов. — Когда они меня чуть не исполнили, считая за дурака, мне надо было бояться меньше? А сейчас, можно подумать, они стали думать обо мне ещё хуже?

— Логично. — Неожиданно поддержала невоспитанного друга Анна Хаас. — Глупо пытаться не испортить отношения с теми, кто тебя собирался убить. Жаль, батя этого не понимает. Ой… — было не понятно, девочка мастерски сыграла или это действительно был редкий и откровенный крик души.

— Ко мне есть претензии? — Алекс весело обвёл взглядом присутствующих.

— Вы не боитесь? — спросил кто-то из младших Честеров, даже не маскируя плескавшуюся в глазах ярость.

— Посеешь ветер, пожнёшь бурю. — Серьёзно ответил Алекс. — Или, как говорят ближневосточные товарищи: на всё воля Аллаха. Если Он со мной, мне не важно, кто против меня.

_________

Там же. Через пару минут.

Хаасы моментально покинули заседания, забирая с собой и своего эпатажного пацана.

— Интересно, этот… фрукт и правда религиозный фанатик? — ни к кому не обращаясь, медленно проговорил один из нейтралов. — Или эффектно придуривается?

— А какая разница? Человек, который ведёт себя так, с головой явно не дружит. Там уже неважно, на какой почве он псих. На религиозной ли, или просто перегрелся в детстве… — ответил ему сосед по столу.

— А он ничего табуированного не сделал, — не согласился светловолосый парень помоложе. — Формально, ему только Энзи за зуб предъявлять могут. В полиции. — Последнее слово чуть разрядило атмосферу и несколько человек засмеялись. — Я не скажу, что прямо восхищён. — Продолжил говоривший. — Но, положа руку на сердце: он же в своём праве?!