Два завоевателя - Мэрион Брэдли

Ни слова не говоря, он отъехал в сторону от проселка, по которому неспешно двигалось войско, и, въехав в придорожный кустарник, с высокого места осмотрел окрестности. За низким увалом, на который только-только начала взбираться передовая походная застава, лежала обширная низина, окаймленная слева неровной опушкой леса. Дорога загибалась в сторону, где хоронились враги, так что нападение на самом деле внесло бы сумятицу в войско астурийцев. Лес был обширен, вправо в низине лежало болото — туда сворачивать нельзя, влево же от развилки уходила в лес едва различимая колея. Бард, вернувшись к колонне, приказал отыскать местных жителей, которые подтвердили, что и этой дорогой можно добраться к замку. Тропа, мол, трудна, но вполне проходима.

Бард выслушал их и, подъехав к отцу, описал положение.

— Что же нам делать? — спросил сына дом Рафаэль.

— Жаль, что мы не можем окружить засаду и перебить их там. Нельзя также скрыть наше передвижение. Как только поднимемся на увал и начнем спуск в низину, будем как на ладони. Никаких сторожевых птиц не надо. Рори сказал, что скорее всего лерони с ними нет, но это еще не значит, что в отряде нет человека, способного связаться с главными силами с помощью телепатии и передать все, что он увидит. Атаковать их бессмысленно — об этом тут же доложат в штаб. И позиция у них замечательная — по лесу за ними можно до ночи гоняться, — Бард на мгновение примолк, размышляя. — Конечно, в конце концов мы с ними справимся — пять-шесть десятков человек не могут долго противостоять целой армии. Но эта задержка полностью выдаст и состав нашего войска, и вооружение, и количество людей. Правда, лерони не могут сообщить то, чего они не видели собственными глазами. Решаем так: главные силы сворачивают на обходную дорогу — там ни враги, ни сторожевые птицы не сумеют разглядеть подробности — и полным ходом к королевскому замку. Отец, выбери человека, передай ему свой плащ и коня — мы с ним и с твоим знаменосцем возглавим отряд, который будет следовать прежним маршрутом. Ты же возглавь движение к королевскому замку… — Он опять на минуту задумался, потом продолжил: — Мне же выдели десять — двенадцать всадников, дюжину мечников с большими щитами и человек двадцать лучников. Если боги на нашей стороне, то вражеские наблюдатели решат, что мы и есть войско, которое поспешает на помощь осажденным. Возьми с собой всех лерони, и, пока не приблизился к замку, пусть они выведают все, что возможно, об армии Серраиса. Те, что в засаде, в любом случае атакуют нас. Иного приказа у них и быть не может.

Дом Рафаэль согласился с предложенным планом.

— Лучников, — сказал он сыну, — возьми из Гвилда. Всадники? Лучше всех люди лорда Ланзела. Их как раз пятнадцать человек. Рубаки что надо, проверены в деле. Пеших мечников отбери сам.

— Отец, я же не знаю людей…

— Джерил знает, — ответил дом Рафаэль и кивнул на своего знаменосца, — он же со мной двадцать лет воюет. Слушай, — обратился он к воину, держащему знамя младшей ветви ди Астуриен. — Отправляйся с моим сыном, ты в его подчинении. Повинуйся ему так же, как и мне.

Построив отобранный отряд таким образом, чтобы создалось впечатление, что это и есть силы, отправленные на подмогу Джереми, Киллгардский Волк некоторое время выжидал, наблюдая, как армия, ведомая домом Рафаэлем, сворачивает в лес. Странные ощущения он испытывал в данный момент — даже горло от волнения сдавило. Он воевал с тринадцати лет, однако сейчас впервые должен был вступить в бой под флагом отца. В сущности, только под этим стягом и следовало сражаться. В первый раз ему выпало счастье защищать землю, на которой он родился…

Прежде чем отдать приказ о начале движения, Бард разделил свой отряд. В момент начала вражеской атаки схоронившиеся в тылу лучники поразили половину чужих коней. По первой же команде астурийцы создали непробиваемый барьер из щитов, из-за которых зажигательными стрелами добили оставшихся всадников. Потом началась рукопашная. Враги, ошеломленные первым обстрелом, сразу дрогнули, и через полчаса все было кончено. Люди Барда захватили вражеское знамя, несколько лошадей, при этом собственные потери составили три человека. Оставшиеся в живых серраисцы разбежались. Киллгардский Волк приказал добить раненых лошадей и собрать вражеское оружие и доспехи.

Догнав армию, в присутствии дома Рафаэля и опытного ларанцу, способного отличить правду от лжи, Бард по очереди допросил пленных. Стало ясно, что, как они и предполагали, армия Серраиса вклинилась между союзниками — домом Рафаэлем и Джереми Хастуром, не позволяя им соединиться. Замок уже осадили, и штурм действительно должен был начаться под утро. Если первая атака не удастся, враги готовы были взять Джереми измором, при этом они сочли, что войску дома Рафаэля можно будет противопоставить несколько застав. Бард пытался дознаться, был ли среди находившихся в засаде ларанцу и успел ли он передать сообщение о движущихся к замку силах. Да, такое сообщение было передано, и именно в том виде, на который рассчитывал Волк; в ходе боя человек, способный передавать мысли на расстояние, был убит.

Бард при этом известии скривился, мрачная ухмылка заиграла на его лице.

— Мы должны ударить по ним непременно ночью. — Он чеканил слова, словно гвозди забивал. — Повозки придется оставить, иначе не поспеем вовремя. Много людей нам не потребуется, только лучшие из лучших. Двигаться придется быстро, привал будет перед самой атакой.

Выступил сводный отряд в густых сумерках, когда начал накрапывать обычный вечерний дождь. Люди в общем-то местные, каждый из них не раз добирался этим путем до замка, так что воины шагали бодро и уверенно. Даже редкий снегопад, сменивший дождь, не смог задержать их. Правда, среди шагавших солдат то там, то тут возникали недоуменные вопросы: «Неужели командир считает, что они решатся на штурм в такую погоду? Да тут в пяти шагах ничего не видно…»

Киллгардский Волк слышал эти разговоры и, отъехав в сторону, пропуская колонну, невольно вспомнил свой первый самостоятельный поход. Тогда тоже шел снег, и люди хмурились, недоумевали… Заметил группу лерони, и среди них Мелисендру, чьи ярко-рыжие волосы, выбившиеся из-под капюшона, были ясно различимы даже в скудном сумеречном свете. Тут же сердце кольнуло — Мелора!.. Боже, где она теперь?

Женщина отделилась от группы и подъехала к Барду. Киллгардский Волк затаил дыхание — ее голос напомнил мелодичный говорок Мелоры.

Мелисендра сказала:

— К утру небо прояснится, снегопад кончится. Можешь быть уверен, что колдунам Серраиса это тоже известно, а вот внутри замка — не знаю. Осажденные могут решить, что в такую погоду никто не решится на штурм, и потерять бдительность. Однако, когда снегопад прекратится, станет светло от яркого лунного света.