Полное собрание сочинений. Том 37. Произведения 1906–1910 гг. - Лев Толстой

XII

Говорят: человек может действовать только для своего блага и потому не может жертвовать своим благом для блага других людей. Это было бы справедливо, если бы, жертвуя своим телесным благом, человек не получал бы без сравнения больше блага. Любя, человек, действуя для блага других, доставляет себе наибольшее благо.

Патриотизм, в самом простом, ясном и несомненном значении своем, есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых – отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так оно и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм. Патриотизм есть рабство.

Патриотизм мог быть добродетелью в древнем мире, когда он требовал от человека служения наивысшему доступному человеку того времени идеалу отечества. Но как же может быть патриотизм добродетелью в наше время, когда он требует от людей прямо противоположного тому, что составляет идеал не только нашей религии, утвердившегося общественного мнения, – не признания равенства и братства всех людей, а признание одного государства и народности преобладающими над всеми остальными.

И потому, если у меня спрашивают совета, что делать? спрашивает ли совета индус, как бороться с Англией, серб, как бороться с Австрией, персиянин или русский человек, как бороться с своим персидским, русским насильническим правительством, я отвечаю одно (и не могу не верить, что это одно спасительно всегда и для всех). Отвечаю одно: освобождаться всеми силами от губительного суеверия патриотизма, государства и сознать каждому человеку свое человеческое достоинство, не допускающее отступления от закона любви и потому не допускающее ни господства, ни рабства и требующее не делания чего-либо особенного, а только прекращения делания того, что поддерживает то зло, от которого страдают люди.

Что делать боснякам, герцеговинцам, индусам, сербам, русским, шведам, всем одуренным, потерявшим свое человеческое достоинство народам? Всем одно и одно: то самое, что сказала сербская женщина сыну: жить по закону божескому, а не по закону человеческому.

И как легко и просто и возможно это для всех людей с неизвращенным еще тем, что называется политикой и наукой, сознанием. К счастью, сознание большинства, особенно среди славянских народов, не извращено еще, и большинство простых, рабочих людей еще ne sont pas encore asser savants pour raisonner de travers,[22] еще могут понять ту простую, столь близкую сердцу человечества истину о том, что в каждом человеке живет одно и то же духовное начало и что поэтому не может человек подчиняться воле другого человека или других людей, как бы они ни называли себя: императорами, скупщинами, палачами, парламентами, полицейскими участками и т. п. Подчиняться человек может только одному тому высшему закону любви, который дает высшее благо как каждому отдельному человеку, так и всему человечеству. Только сознание людьми в себе высшего духовного начала и вытекающее из него сознание своего истинного человеческого достоинства может освободить и освободит людей от порабощения одних другими. И сознание это уже живет в человечестве и всякую минуту готово проявиться.

5 ноября 1908 г.

Ясная Поляна.

ПРЕДИСЛОВИЕ К РОМАНУ А. И. ЭРТЕЛЯ «ГАРДЕНИНЫ»

К издаваемому полному собранию сочинений покойного А. И. Эртеля меня просили написать несколько слов о его сочинениях.

Я очень рад был этому случаю перечесть «Гардениных». Несмотря на нездоровье и занятия, начав читать эту книгу, я не мог оторваться, пока не прочел всю и не перечел некоторых мест по нескольку раз.

Главное достоинство, кроме серьезности отношения к делу, кроме такого знания народного быта, какого я не знаю ни у одного писателя, кроме сильной, часто как будто не сознаваемой самим автором, любви к народу, который он иногда хочет изображать в темном свете, – неподражаемое, не встречаемое уже нигде достоинство романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык.

Такого языка не найдешь ни у старых, ни у новых писателей. Мало того, что народный язык его верен, силен, красив, он бесконечно разнообразен. Старик дворовый говорит одним языком, мастеровой другим, молодой парень третьим, бабы четвертым, девки опять иным. У какого-то писателя высчитали количество употребляемых им слов. Я думаю, что у Эртеля количество это, особенно народных слов, было бы самое большое из всех русских писателей, да еще каких верных, хороших, сильных, нигде, кроме как в народе, не употребляемых слов. И нигде эти слова не подчеркнуты, не преувеличена их исключительность, не чувствуется того, что так часто бывает, что автор хочет щегольнуть, удивить подслушанными им словечками. Эртелю, кажется, более естественно говорить народным, чем литературным языком.

Читая народные сцены Эртеля, забываешь, что читаешь сочинителя, – кажется, что живешь с народом; видишь не только все слабости этого народа, но и все те, превосходящие в бесчисленное число раз эти слабости, его достоинства, главное – его нетронутую и до сих пор, не революционную, а религиозную силу, на которую одну можно теперь в России возлагать свои надежды.

И потому для того, кто любит народ, чтение Эртеля большое удовольствие. Для того же, кто хочет узнать народ, не живя с ним, чтение это самое лучшее средство. Для того же, кто хочет узнать язык народный, не древний, которым уже никто не говорит, и не новый, которым, слава богу, говорят еще немногие из народа, а тот настоящий, сильный, где нужно – нежный, трогательный, где нужно – строгий, серьезный, где нужно – страстный, где нужно – бойкий и живой язык народа, которым, слава богу, еще говорит огромное большинство народа, особенно женщины, старые женщины, – тому надо не читать, а изучать народный язык Эртеля.

Лев Толстой.

Ясная Поляна.

4 декабря 1908.

LETTER TO A HINDOO

All that exists is One; people only call this One by different names.

God is love, and he that abideth in love abideth in God, and God abideth in him.

God is one Whole; we are the parts.

I

Do not seek rest in that plane where the earthly gives birth to thoughts and desires, for if thou dost, thou wilt be dragged through the rough wilderness of life, which is not of Me. Whenever thou feelest that thy feet are becoming entangled in the interlaced roots of life, know then that thou hast strayed from the path to which I beckon thee, for I have placed thee in broad smooth paths which are strewn with flowers.

I have put a light before thee, which thou can’st follow and thus run without stumbling.

I received your letter and the two issues of the magazine. Both were intensely interesting to me; indeed, the oppression of a majority by the minority of a people and the corruption which flows from it, is a phenomenon which has always occupied my mind and at present is entirely occupying my attention. I will endeavour to convey to you what I think, both in a particular and a general way, about those causes from which those dreadful calamities have arisen and do arise, of which you write in your letter and which are also mentioned in the two numbers of the Hindoo magazine you sent me.

The causes, owing to which this astonishing spectacle arises, of the majority of the labouring classes submitting to a mere handful of idlers whom it permits to dispose not only of its labour but also of its very life, are always and everywhere the same; whether the oppressors and the oppressed belong to the same, or, as is the case in India and in other countries, where the dominant class belongs to an entirely different nation from those oppressed.

It appears especially strange of India, for here we have a people of 200 millions of individuals, highly endowed with spiritual and physical powers, in absolute subjection to a small clique, composed of persons utterly alien in thought and aspiration and altogether inferior to those whom they enslave.

These causes, as one can easily see from your letter, from the articles in «Free Hindustan», from the highly interesting writings of the Hindoo Swami Vivekananda and others, are in accord with that which causes the distress of all the peoples of our time; in the absence of a rational religious teaching which, while elucidating the meaning of life to the people in an equal way, would also make clear the higher law, which should be a guide to conduct, and in the substitution for them of the more than dubious propositions of a false religion and pseudo science, and in the immoral conclusions called civilization derived from both.

One has already seen not only from your letter and from the articles in «Free Hindustan», but also from the entire Hindoo political literature of our times, that the majority of the leaders of public opinion among the native races of India, while no longer ascribing any significance to those religious teachings which were professed, and are professed by the Hindoo peoples, now find the sole possibility of deliverance from the oppression they endure, in embracing those anti-religious and subtly immoral forms of social order in which the English and other pseudo Christian nations live to-day. Nothing shows more clearly than this, the total absence of religious consciousness in the minds of the present day leaders of Hindoo peoples, than does this tendency to instil into the hearts of the natives the acceptance of the forms of life in operation amongst European nations. Meanwhile, in the absence of this true religious consciousness and the guidance of conduct flowing from it, in the absence which is common in our times to all the nations of the East and the West, from Japan to England and America: lies the chief if not the sole cause of the enslavement of all the Indian peoples by the English.

II

О ye, who see perplexities over your heads and beneath your feet, to the right and to the left! you will be an eternal enigma unto yourselves, until you become humble and joyful as children. Then you will find Me, and having found Me in yourselves, you will rule over worlds and looking out from the great world within to the little world without, you will bless everything that is and find all is well with time and with you.

In order to make my thoughts clear I must go back a considerable time.

We do not know, and cannot know (I boldly say – we need not) how mankind lived millions, or even tens of thousands of years ago; but in all those times of which we have any reliable knowledge, we find that Humanity has lived in separate tribes, clans, nations, in which the majority, submitting to the apparently inevitable, has permitted the coercive rule of one, or several persons of the minority. We know this beyond a doubt. Notwithstanding the external diversity of events and persons, such an organisation of human life has manifested itself in a similar way, in all the countries of whose previous history we know anything. And such an order of life, the further back you go, was always looked upon as the necessary basis for concordent social intercourse by both the rulers and the ruled.