Отель «У призрака» - Галина Черная

Когда она скрылась в дамской комнате, я поставил бокал на ближайший столик и, быстро подойдя к приватной комнате, толкнул дверь. Заперто. Хм? Я лихорадочно покрутил ручку и постучал. Тишина. Я хотел было уйти, но в последний момент развернулся и постучал так, как делал это в школьные годы – тук, ту-тук-тук, ту-ту-тук!

Дверь мгновенно открылась, на меня волком смотрел кабан-оборотень, в чертовском обличье, с мрачной физиономией и сплошь покрытой татуировками шеей.

– Чё надо? – грозно прорычал он.

– Я к хозяйке!

– Чё?!

Я толкнул дверь и, задвинув плечом не слабо прибалдевшего оборотня, прошёл мимо. Она сидела на диванчике в углу и смотрела на меня своим прямым холодным взглядом огромных глаз в обрамлении самых длинных ресниц на свете. Я уже успел забыть (почти успел), какие красивые, затягивающие в омут у неё глаза. Как у всех полунниц…

Остальные присутствующие, сидящие за длинным столом по центру комнаты, были только мужчины. Все молодые, в большинстве своём едва достигшие совершеннолетия (её любимый возраст), в чёрных свитерах, на лицах печать обречённости. Она также всегда носила только чёрное. Её любимый цвет…

Всё это мне было до боли знакомо.

– Ирджи? О, какая неожиданность! А мне сказали, что ты уехал, – проворковала она, картинно откидывая рукой пряди длинных смоляных волос и отодвигаясь, чтобы освободить место рядом с собой.

– Ты убила моего брата. Как вижу, время и правоохранительные органы тебя ничему не научили.

– О чём ты, дорогой? На самом деле здесь просто собирается клуб поклонников документального кино. Хочешь, присоединяйся.

– Типа как совершить убийство и жить дальше припеваючи? – Наверное, меня давно вот так не захлёстывало эмоциями. – Мне-то лгать не нужно, я вижу тебя насквозь.

– Ты несправедлив ко мне, Ирджи, – печально вздохнула она, делая пальчиком запрещающий знак своим приближённым. – Может быть, встретимся завтра? Хочешь, прямо с утра? И я тебе всё расскажу.

– Нет.

– Поверь, я хочу только мира. Ты же остановился у родителей? Приехал на семейный праздник, да? Как и я. Видишь, мы с тобой похожи.

– Между нами нет ничего общего.

– Какая жалость. – Блеск её глаз чуть притушила глубокая тень ресниц, губы маняще приоткрылись. – Все говорят, что ты стал полицейским, это правда?

Но я уже был знаком со всеми её приемами обольщения, на меня они не действовали.

– Да, поэтому будь осторожна. Эй, вы все, кто тут находится! Подберите слюни и включите мозг. Она уже совершила минимум одно убийство. Так что думайте, кто из вас следующий.

Тут уж все начали возмущаться – кто громко, кто себе под нос, но дружно. Я видел, что они уже находятся под её влиянием. Темноокая красавица молчала, она наслаждалась своей властью. Но на этот раз ей не удастся никого убить, пусть не надеется.

– Не в моих привычках предупреждать дважды, – напомнил я, прежде чем покинуть это помещение.

– Стоямба, красавчик! – Оборотень на выходе цапнул меня за лацкан пиджака.

– Убери руку.

– Чё?! – Он дыхнул мне в лицо жутчайшей смесью крепкого пива, жареных желудей и неделю не чищенных зубов.

Его лицо начало необратимо меняться, изо рта выползли клыки, на затылке вздыбилась чёрная щетина, маленькие глазки налились красным. Я изо всех сил боднул лбом в розовый пятачок и, вывернув охраннику руку, резко отшвырнул его назад.

В толпу чертей в чёрном этот тяжёлый тип полетел, уже полностью обратившись. Здоровенный секач-шестилеток просто разметал молодых энтузиастов, словно боулинговый шар кегли, и врезался головой в стену.

Я тоже знал, где живут её родители. И она знала, что я знаю. Завтра продолжится история, о которой я столько времени пытался забыть. Но прошлое цепко держит нас клыками…

Эльвира стояла ко мне спиной, ища глазами по залу, и, к счастью, не поняла, откуда я появился, молча обняв её сзади.

– Мне тоже надо было помыть руки, – соврал я, целуя её в плечо.

Говорить правду не хотелось. По крайней мере, сегодня. Слишком долгими и болезненными были бы объяснения. Она же не успокоится, пока не вытянет всё, уж я-то её знаю.

– Пойдём домой? – предложил я, понимая, что минут через десять на меня начнётся охота. – Просто я хотел пойти длинной дорогой и показать тебе лебедей на канале. Сегодня лунная ночь и не очень морозно. Увидишь, как красиво они смотрятся на фоне снега под луной.

Моя любимая просветлела. Хотя если толпа обозлённой молодёжи в чёрном вырвется раньше, то мы не успеем налюбоваться лебедями. Надо спешить, а то кто знает: может, до нашего отъезда больше не будет такой ясной ночи. В это время года поляцкие снегопады или даже метели могут завывать неделями.

Мы рассчитались. Я помог Эльвире надеть шубку и накинул свою дублёнку. За это время из приватной комнаты вышел только кабан-оборотень и следил за нами, прижимая мокрый платочек к распухшему носу. Его глаза полыхали злобой. Роковой красавице Дэмиане (наконец-то я заставил себя произнести её имя) слишком часто угрожали, и, похоже, она обзавелась охраной, которая успешно отпугивала недоброжелателей.

На улице уже заметно похолодало. Но всё равно зимняя ночь в маленьком поляцком городке была чудесной, ясной и звёздной. Настоящая сказочная тринадцатиснежная ночь.

– Брр… – Эльвира невольно поёжилась от нахлынувшего холодного воздуха и прижалась ко мне. Это было нежно и приятно.

Мы оба молчали, чувствуя себя абсолютно счастливыми, пока шли тихими ночными улочками к каналу, а когда наконец пришли, Эльвира ахнула от восторга. Даже у меня замерло сердце, хотя я-то был тут не раз…

Плещущаяся вода мерцала под светом фонарей, голые деревья отбрасывали мрачные тени, а по зеркальной глади полыньи, окружённой белоснежным льдом, бесшумно плавали чёрные лебеди.

– Какая красота-а, – на выдохе простонала Эльвира. Стоя на середине старинного мостика, широко разведя руки, она держалась за литые чугунные перила и смотрела перед собой с зачарованной улыбкой. – Кажется, сегодня ты вернул мне детство…

Родители разместили нас в моей комнате. Кроме того, что она по ощущениям стала меньше, здесь мало что изменилось: деревянные балки потолка, крашеные стены, стоптанная дорожка на полу. Только теперь вместо моей юношеской койки у стены по центру комнаты стояла бабушкина кровать, накрытая её же вязаным пледом!

– А куда исчезла моя…

– Мы поставили вам бабушкину кровать. Она была очень толстой, – пояснила мама Эльвире. – Поэтому вам как раз подойдёт, хватит места для двоих.

– А где моя кровать? – вновь попытался уточнить я.

Мама только хихикнула, замахав на меня руками, словно я говорю какие-то глупости. Отец поддержал её многозначительным покашливанием из кухни. Похоже, родители решили не быть ханжами, давая нам понять, что раз вся городская молодежь занимается сексом, то чего уж тут…

Но мы ведь не… То есть они не знали, что мы как раз и не… Но маме ведь этого не скажешь. Начнёт ещё в своей манере комментировать ситуацию, нам тогда только со стыда провалиться. Или это намёк на ожидание внуков? Нет-нет, лучше вообще об этом не думать и просто смириться с родительским произволом.

– Твоя кровать? А зачем она тебе? Мы отдадим её Юлеку. Помнишь Юлека, сына тёти Иги и дяди Владека? Ему, наверное, и годика не было, когда ты уехал учиться. А теперь такой шалопай…

– Ясно. Я понял, кто это…

– Да я всего лишь хотела тебе рассказать о том, какой из него вырос проказник! Вот на прошлой неделе захожу я к твоей тёте Иге, а она сидит в тазу, и вся квартира залита водой, где этот шкодник пускает кораблики! Ну, я хватаю веник и…

– Мама, давай всё это завтра, а? – взмолился я. – Дорога была тяжёлой, и нам хотелось бы отдохнуть.

– Конечно, конечно, мои дорогие! Спокойной ночи, набирайтесь сил, завтра будем накрывать на стол. У нас в этом году двойной праздник – тринадцатый снег и твоё возвращение. – Мама, заговорщически улыбаясь, медленно закрыла дверь, причём улыбка в щели исчезла последней. – Отец-то уже и не ждал, что ты когда-нибудь вернёшься. Ну всё, всё, отдыхайте.

Мы с Эльвирой посмотрели друг на друга, потом на кровать, потом снова друг на друга, пряча улыбки. Мы рассмеялись почти одновременно, всё громче и громче, а потом вдруг посерьёзнели.

– Ладно, не будем сегодня глупостями заниматься, – напряжённо сказала Эльвира. – Всё-таки мы дома у твоих родителей и всё такое…

– Но в такси у тебя были другие планы. – Я медленно притянул её к себе, взяв за руку и целуя.

Она отстранилась, чуть ли не испуганно посмотрев на дверь, и, упёршись мне руками в грудь, сказала:

– Нет, Ирджи, я серьёзно. Для меня это новое место, и я нервничаю. Правда, мне кажется, будет верхом неприличия, если мы займёмся любовью прямо сейчас. Мне нужно поближе познакомиться с твоими родителями, а им со мной, я хочу, чтобы они меня приняли. Сегодня это было лишь вежливое радушие, а так они относятся ко мне настороженно.