Западные земли (СИ) - Марк Геннадьевич Кузьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Когда некоторые члены команды отправились спать Ромотан решил, что и ему уже нечего делать тут и тоже направился на боковую. Не то, чтобы ему совсем не нравился праздник или окружающие. Таурены оказались очень приятными ребятами, с которыми можно поговорить и само празднество было довольно веселым. Еда весьма вкусная, хоть в этом плане жрец был неприхотлив.
Однако он понимал, что долго гостить у них не получится и в ближайшие дни, если не прямо завтра Эйс погонит всех дальше. Так что стоит набраться сил, а то в степях весьма неприятная погода. Жару Ром очень не любил, а тут даже охлаждающие заклинания не слишком помогают. Палящее над головой солнце они не закрывали.
И вот когда он приблизился к палатке, почувствовал неприятный взгляд в спину, что сверлил его вот уже целую неделю. Похоже, пришла пора поговорить.
— Если тебе есть что сказать, то говори, Джуланнель, — произнес Багряное древо. — Если хочешь просто молчать, то я пойду спать.
Девушка молча хмурилась и сверлила его сердитым взором.
— Кто ты такой, Ромотан? — прямо спросила она его. — Таким заклинаниям не учат в церкви. Даларан не просто так запрещает темные практики, а ты явно не просто экзекутор, что владеет тьмой… Ты опытный… темный жрец.
Её слова заставили молодого жреца слегка дернуться.
Он и не думал, что… кто-то может так много понять с одного взгляда.
Эта дамочка пускай и кажется легкомысленной дурочкой, но явно очень опытна.
— Для просто студентки из школы магии ты довольно много знаешь о темных силах, — хмыкнул Ром, не показывая напряжения. — Неужели ты или твой наставник любят баловаться «запрещенными практиками»?
— Не заговаривай мне зубы, — тихо зарычала она. — Ты не экзекутор, а полноценный темный жрец. Таких только в культах обучают, и не в абы каких!
— Ну, хорошо, я такой и что? — начал закипать Ром. — Решила избавиться от «нарушителя табу» Даларана? Вот только не надо тут выступать блюстителем морали и нравственности. Даларан в свое время тоже наворотил дел. Мне напомнить, что запретные силы у вас не всегда были запретными, и что понадобилось сделать Совету Тирисфаля, чтобы вы не стали логовом демонологов?
Тень можно было призвать случайно, но Скверну — никогда.
— Я не отрицаю, грехи своих наставников, — уже злилась Джул. — Я беспокоюсь о том, что ты навредишь остальным в команде.
— Вот, — он достал свой амулет с алым огнем. — Этот медальон мне вручил лично Архиепископ Алонсий Фаол. Если у тебя есть какие-то претензии, обращайся к нему.
— Ты…
Но неожиданно в их разговор вмешались.
— Достаточно, — сказал Эйсиндаль, появившись между ними. — Закончили на этом.
— Но… — хотела возразить Джул.
— Я здесь капитан и я решаю, кто подходит моей команде, а кто нет. Вам обоим нужно остудить головы. Могу призвать успокаивающий туман и дать вам поспать, если не можете сами.
Ни Ром, ни Джул ничего не сказали на это. Эйс выглядел достаточно убедительно, чтобы не позволить конфликту продолжаться.
— Джул, оставь нас, — велел он.
Девушка нехотя удалилась, а они остались наедине.
Звездочет молча смотрел на него и в этом взгляде жрец снова не видел ни капли страха или презрения, что он привык ощущать в окружающих.
— Ну и что ты молчишь? — начал злится Ромотан. — Да, я темная тварь, если тебе так хочется меня назвать. Да, я состоял в культе, пока культ не вырезали, а меня не сочли достаточно ценным, чтобы привить Свет и выдрессировать на экзекутора. Если бы не наставник, меня бы практически держали на цепи и выпускали по особым случаям, и да, я натворил достаточно, чтобы заслужить такое отношение. Вот я и рассказал все! Доволен?!
Тот все также не проявлял никаких эмоций и лишь склонил голову на бок.
— Когда ты начнешь делать что-то опасное, как мне понять, чтобы я не мешал тебе? — неожиданно спросил он.
— ЧТО?! — опешил Ром.
— Ну, насколько я знаю темная магия довольно опасная вещь, и вмешиваться в действия такого адепта себе дороже. Вот и хочу знать, как мне реагировать, когда ты начнешь действовать серьезно.
Жрец смотрел на этого типа и не понимал, он сейчас серьезно или шутит.
Ром привык к непониманию, к опаскам или недоверию. Даже среди других экзекуторов он выделялся своей силой и вызывал опасения, а тут… ничего… просто ничего… Уж от кого ожидал негатива так именно от Эйсиндаля, а на деле…
— Почему…?
— М? Да мне все равно, — пожал тот плечами. — Аллерия не доверила бы тебе поехать с нами, если бы не была уверена в том, что ты не опасен, а у меня причин не доверять её выбору нет. К тому же… — Эйс посмотрел на него. — Я и сам вижу, что нам ты вреда не нанесешь. Кто бы, что бы ни говорил. Просто делай, что можешь не ищи в окружающих врагов, и те сами перестанут видеть врага в тебе.
Эйсиндаль похлопал его по плечу и ушел спать, а Ром остался стоять, ошарашенный этими словами. Пред его глазами словно вновь возник сам Архиепископ, что добродушно улыбался ему и его теплый голос приносил надежду и упокоение.
— Почему вы оставили меня в живых? — спросил Ромотан, смотря в спину своему наставнику. — Я ведь не просто носитель Тьмы, я культист, я убивал и приносил в жертву людей. И я даже раскаяния в себе не нахожу, как я могу найти Свет?
— Я знаю, дитя, — произнес старый священник. — Но я могу видеть дальше, чем простираются стереотипы или наши предрассудки. И в тебе я вижу Тень, но не вижу Зла. Ты можешь отрицать это, но у тебя очень доброе сердце и я не мог позволить такому исчезнуть.
— Но…
— Не сомневайся в себе. Свет — это надежда. Придет время, и ты сам поймешь, что к чему. В самый ответственный момент Свет подскажет тебе лучший путь, и ты услышишь и его…
Как всегда мудрые, но очень непонятные слова.
И вот…
— Мне нужно отдохнуть.
Решив не забивать себе этим голову, он отправился спать…
***
Отпив бренди из своей фляжки, Тирадиэль довольно улыбнулся. За столом осталось не так много народа, и праздник уже близился к завершению, но воин решил немного задержаться. Уж больно утомился он от работы и решил позволить себе немного передышки. Благо его личная фляга с алкоголем всегда была в его сумке и тут пригодилась, а то местные курительные травы ему не нравились.
Да и причины были так думать.
Он-то рассчитывал, что ему придется едва ли не единолично руководить всей
