Дикая тишина - Рэйнор Винн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы сошли с автобуса, с трудом распрямившись после двухчасовой тряски по камням, и вытащили из него рюкзаки. Рядом с невообразимо огромным полем лавы наши четыре рюкзака лежали на земле, словно игрушечные – слишком маленькие и жалкие, чтобы помочь нам выжить в этом диком краю. На голой каменистой земле между сарайчиками и автобусами стояли палатки, так что мы поставили свои рядом с ними. По краям мы обложили их камнями, сымитировав то, что видели вокруг, хотя и не знали, для чего эти ухищрения. Если ветер тут такой сильный, что сможет выдрать колышки из земли, несколько наспех положенных камней ничего не изменят.
Дождь продолжался.
– А дома все еще жарко. – Меня уже невыносимо тянуло в знакомое, безопасное и зеленое место.
– Мы ведь могли отправиться в поход по Корфу, из вещей взяли бы с собой только шорты и каждый вечер ужинали бы в таверне.
Значит, не мне одной было не по себе.
– Может быть, возьмем горелки и пойдем готовить еду в общую палатку, вместо того чтобы сидеть тут под дождем? – Как всегда практичная Джули.
За туалетами была надежно установлена белая брезентовая палатка: странный выбор места для кухни, где готовили себе еду большинство жителей лагеря. Но когда мы зашли внутрь, нам стало понятно, почему ее поставили именно тут. Спрятанная за бетонным зданием и приделанная к земле крупными железными колышками и буксировочными тросами, кухня стоит в самом укромном месте стоянки, защищенная от ветров, которые затягивает между горами и выталкивает в долины, которые врываются с моря и отрывают машины от шоссе и туристов от тропы. Ветров, обладающих силой вулкана, рядом с которыми английские бури кажутся ласковым бризом. Если исландец говорит вам, что будет несколько ветрено, к этому предупреждению стоит прислушаться очень внимательно.
Впрочем, тем вечером немного ветра нам не повредило бы: он мог бы проветрить кухонную палатку. Из-под холодного вертикального дождя мы попали прямиком в натопленную баню. В палатке стояли десять пластиковых столиков, большинство из них плотно окружили люди, готовившие еду на газовых горелках. Отовсюду свисали мокрые дождевики, капавшая с них вода утекала между досок деревянного настила. Мы отыскали местечко на краю одного из столов, втиснулись туда и разожгли свои горелки, чтобы подбавить жара к и без того горячему влажному воздуху. С тяжелым сердцем я поставила на стол пакет с продуктами. Мот вытащил миску и глубоко вздохнул.
– Ну что же, давай приступать.
На береговой тропе мы, бывало, неделями не ели ничего, кроме вермишели быстрого приготовления, просто потому что больше у нас ни на что не было денег. После похода, когда у нас стало достаточно средств, чтобы выбирать, мы приняли решение больше никогда не втыкать вилку в тарелку липких макарон. Но в поисках по-настоящему легких продуктов для исландского трека, которые за считаные минуты готовились бы в кипятке, мы обнаружили, что выбор совсем невелик. За неделю до вылета я закупилась рисом быстрого приготовления, сушеными овощами и соевым фаршем в надежде, что мне удастся сочинить какое-то блюдо, которое не потребует особой возни и много топлива. Но оказалось, что рис остывает еще до того, как станет достаточно мягким, а фарш по вкусу и текстуре напоминает морскую губку. Нам оставалось только глубоко вздохнуть и отдаться на милость вермишели. Я распотрошила упаковки и смешала вермишель с сушеными овощами, фруктами и орехами, понадеявшись, что так она станет хоть немного приятней на вкус. Теперь мы отсыпали получившуюся смесь в миску, залили ее горячей водой, накрыли и стали ждать. В палатке было полным-полно людей, оживленно болтавших о предстоящем треке, они сравнивали снаряжение, мешали еду в плошках, выпивали. Мы же сидели молча, уставившись на свою вермишель. На секунду мы вернулись в другую страну, на голый каменный мыс, на закат очередного дня нашей дикой жизни на краю света.
– А помнишь, по вечерам мы были такие голодные, что нам было совершенно все равно, что есть.
– Есть хотелось до боли.
– Ну и давай просто их съедим. – Я ткнула вилкой в липкое содержимое миски, отчасти неохотно, отчасти с интересом.
– Не так уж и плохо!
– Вообще-то намного лучше, чем мне запомнилось. Может быть, все дело в сушеном инжире.
Преодолев таким образом главную проблему всей поездки, мы поставили воды для чая и смогли, наконец, сосредоточиться на своем окружении. Дейву, похоже, бросилось в глаза то же, что и мне.
– Тут одни дети, им всем по двадцать с небольшим, где же взрослые?
Мы внимательно оглядели палатку, но не увидели никого старше тридцати. По мере того как народу становилось все меньше, молодежь потихоньку отходила от нас подальше и наконец сосредоточилась вокруг столиков в дальнем углу.
– Как вы думаете, в чем дело? Неужели от нас уже попахивает?
– Да нет, все куда проще. – Джули всегда легко улавливала чужое настроение. – Мы напоминаем им родителей. Они все отправились путешествовать, искать приключений вдали от дома; мы для них олицетворяем угнетение, контроль и конформизм. Как учителя на школьной экскурсии.
– Ну, по тем обрывкам разговоров, что я слышал, большинство из них идут тем же маршрутом, что и мы, так что у нас еще будет время сломать их шаблоны. – Я видела по лицу Мота, что он озадачен. Меньших конформистов, чем Мот, причем любого возраста, я почти не встречала. Всю свою жизнь он сворачивал налево каждый раз, как ему говорили идти направо. – Как бы там ни было, купаться пойдем?
– Купаться?
– В реке. Там горячие источники – туда все сейчас идут.
Раздеваться в темноте субарктической ночи было довольно странно. Но скользнуть в нагретую воду после того холода, который встретил нас в Исландии, было неожиданным облегчением. В том месте, где горячий источник вливался в прохладный поток реки, температура была как в теплой ванне. Здесь-то и устроились все купальщики, как рыбки, которых невидимый барьер не
